Снова дембель (СИ) - Здрав Олег

Вкратце опишу как проходит день, чтобы понятно было, чем я обычно занимаюсь. Ранний подъем, еще в темноте. Легкая пробежка по берегу моря — звучит, как сказка, но в реальности не все так радужно. Форма одежды — «голый торс», поэтому бодрость зашкаливает. В отличие от российской армии, где ко второму десятилетию следующего века наконец дозрели до выдачи спортивной формы и обуви солдатам-срочникам, здесь таких излишеств пока не наблюдается. Поэтому бегаем в кирзачах, а это совсем не тоже самое, что адидасовские кроссовки. Ноги сбить, если портянка намотана криво — проще простого. Да и весят сапоги килограмма два наверное.

Стандартная утренняя дистанция — два километра, один туда — один обратно. Чуть позже дорастет до трешки, а потом и вечерняя пробежка станет нормой.

После присяги в качестве приятного бонуса появится автомат на шее — и это будет полный треш. Очень неудобная вещь для любителей приятных пробежек.

Молодняк бурчит и тихонько ноет, так чтобы сержант не слышал, что по асфальтовой дороге бежать было бы намного легче, благо она идет вдоль всего пляжа. Но я опытный хомячина и понимаю, что сапоги не казенные, а мои личные теперь, и никто мне новые не выдаст пока положенный срок не выйдет. Если бегать по твердому асфальту, а не по мягкому песочку три кэмэ ежедневно утром и вечером, то к концу учебки кирзачи убъются насмерть. Извиняюсь за тавтологию.

Самое сложное в утреннем кроссе не сама дистанция, все же предыдущий владелец моего тела к армии готовился, и вообще спорт любил, чем только не занимался в детстве и юношество, а тот факт, что бежишь не один, а в коллективе. Чисто по статистике обязательно найдется парочка тюфяков, которые и километр с трудом осилят, тем более в таком темпе.

По армейским традициям, отстающих быть не должно, и в этом есть некий сакральный смысл — спорить не буду. Бросить товарища на войне — это почти предательство, а мы в некотором роде, будущие воины.

Вбивается это правило жестко и неумолимо. Здесь вообще принято, что коллектив отвечает за каждого своего члена. И если один отстал от колонны, то виноват весь взвод. Поэтому упитанного сверх нормы, рядового Лапшина, мы тянем на себе большую часть пути, подхватив под руки с двух сторон. Меняясь поочередно, чтобы самим не сдохнуть раньше времени. На последнем отрезке пути таких тюфяков мы тянем уже четверых.

Радует, что вес Вовчика Лапшина с каждым днем все меньше, а выносливость наоборот, все больше. К концу учебки трешку на время будут пробегать все, так что схема работает безотказно. Особо непонятливые жирдяи рискуют получить темную, поскольку постоянно ловить наряды из-за чужой лени и лишнего аппетита никому не хочется.

После пляжного отдыха зарядка на свежем воздухе. Потом мыльно-рыльные процедуры, подшивка, работа с гуталином и пастой ГОИ. Название пасты происходит от Государственного Оптического Института, а не великого одноименного живописца, как нетрудно догадаться. Изначально она была предназначена для шлифовки линз и оптических приборов, отсюда и происхождение. Почему ее упорно называют пастой «гоя» — то мне не ведомо. Наверное это исконная русская традиция менять имена названия и аббревиатуры на более приятные и благозвучные, которые легче произносить. Это как Сергей в жизни всегда будет Серый, Кузьмин — Кузя, Санкт-Петербург все равно окажется Питером, даже если он в данный момент — Ленинград.

Жизнь новобранца тяжела по определению, но за давностью лет весь негатив забываются и воспоминания о службе окрашиваются в сентиментальные и пасторальные тона. Реальность оказалась не такой благостной, как изначально предполагалось.

Во-первых: физподготовка моя оказалась далека от идеала. Перед самой армией я окончательно забросил бокс и занялся качем, модным в то время поветрием. Бицепсы, трицепсы, широчайшие мышцы — до настоящего культуриста не дорос, но банки знатные накачал. На пляж летом не стыдно выйти — для того и старался. Теперь же эта мышечная масса тает на глазах, сказывается скудность питания. И возникает проблема, которую я предсказать никак не мог: гражданская одежда, и так не слишком презентабельная, через пару недель станет на два размера больше нужного. Тогда я буду выглядеть как вылитый бомж, а мне с людьми работать, нужное впечатление производить требуется.

Вторая особенность армейской жизни: полное отсутствие свободного времени и постоянное недосыпание. Вместе с резким похудением, на фоне постоянных физических нагрузок это высасывает последние силы. Для обычного солдата это нормально, ничего запредельного в этом нет, организм молодой и через месяц адаптируется к этому графику и образу жизни. Но мне-то ночь нужна для активных действий! Отсыпаться просто некогда.

В общем и целом день мой загружен более, чем полностью. Если не бегаем и не подтягиваемся на стадионе, то занимаемся шагистикой на плацу — на редкость муторное занятие, хотя меня прапорщик не сильно гоняет, оценив мастерство. Кто-бы мог подумать, что это умение можно с собой перенести через время и пространство!

После обеда два часа положены на изучение Уставов, но если честно, лучше на стадионе круги наматывать, чем зубрить этот шедевр эпистолярного армейского творчества. Максимум один абзац и тут же в сон клонит. Замполит же, только того и ждет, гад — тут же набрасывается как коршун и выносит мозг в извращенной форме. Хорошо, что наряды не раздает — но, чувствую, скоро исправит это упущение.

В качестве отдыха иногда выступает уборка территории или погрузочно-разгрузочные работы. Почему-то в армии всегда найдется что перетащить с места на место, причем часто туда и обратно. Если у вас интуиция развита сверх обычного, то иногда можно сфилонить и не выполнить приказ, поскольку он обязательно будет отменен и вам придется тащить все обратно. Но такой дар вырабатывается не сразу, а лишь ко второму году службы, да и то не у всех.

Сижу, значит, пользуюсь последними секундами отдыха, и вдруг появляются эти двое, и хорошее настроение исчезает напрочь.

Жэка и Миша — два молодца, но не одинаковых с лица. Если первый, якобы из какой-то там хляхты потомственной, неизвестно какими путями занесенными на Донбасс, высокий, стройный, с утонченными чертами лица — девки от парней таких с ума сходят пачками, то Миша Клишин — вылитый пролетарий от крестьянства, низенький, плотный и крепкий, с простым добродушным выражением на не менее простой физиономии. Он до армии успел на шахте уголек порубить, руки до сих пор с черными мозолями. Как ни странно, интеллигентного вида Жэка, он же — Евгений, до службы пахал на автокране, впрочем, для советских времен это не удивительно.

Еще до того, как они успели назваться и ввести в суть вопроса, я уже все вспомнил. Вот, они, те самые долгожданные проблемы.

Представители донецкой диаспоры осеннего призыва, если так можно выразиться, явились чтобы заключить военно-политический союз. Если же по-простому, то на махач зовут. Созрел конфликт с чехами, которых здесь еще никто не успел так назвать.

Силы примерно равны, человек по тридцать с каждой стороны, но с небольшим перевесом у ингушей. Если присоединится наша татаро-славянская группа, то преимущество окажется уже на нашей стороне.

Стрела назначена сразу после ужина за казармой, в «подшивочное время».

До полноценной драки в прошлой жизни дело так и не дошло, как мне помнится, спалили всех, но с точки зрения стратегии это было поражение по всем статьям.

Не помню по какой причине, но человек десять с нашей стороны мы не досчитались. То ли засс… струхнули, то ли их начальство запрягло именно в этот момент — уже не важно.

Зато чехи проявили недюжинные способности на почве дипломатии и перетянули на свою сторону два десятка дагов. Обычно они не слишком ладят, но здесь соседи по горам впряглись за компанию. Видя почти двукратное превосходство противника, и не имея ни одного достойного переговорщика, способного разрулить ситуацию чисто на рамсах, так и не смогли ничего предъявить в ответ на наезд. С другой стороны, причина разборок была настолько невнятной и не понятной, что по сути и обсуждать было нечего. Кто-то полотенцем чужим вытерся или место за умывальником не уступил.