Уборщица в синем халате, намотанной на длинной палке тряпкой пыталась стереть надпись мелом – «июнь, июль, август», которую приписал какой‑то остряк‑недоучка.
Прямо под лозунгами свежими красками сверкали рисованные афиши: «Тутси» с Дастином Хофманом и «Танцор Диско».
– Хорошо, что пораньше приехали! – выбравшись из троллейбуса, Наташа кивнула головой в сторону довольно приличной очереди к билетным кассам.
Я взял ее под локоть. Выждав у светофора, мы стали переходить дорогу. Синяя четверка резко перестроилась с встречной полосы и рванула в нашу сторону. Раздался визг тормозов. По звуку я мгновенно сориентировался, оттащил Наташу на безопасное расстояние и обернулся, готовясь встретиться с опасностью лицом к лицу.
– Ребята! – раздался восторженный крик, и из машины выскочил Гребенюк. – А я думаю, вы, не вы? Наташ, ты на выходные?
– В следующий раз обижусь, – буркнул я, крепко сжимая руку испуганной Наташи.
– За что? – совершенно искренне недоумевал Серёга.
– А вот за всё это, – нахмурив брови я попытался рукой показать его невероятный кульбит на дороге.
– Вот черт, – огорчился Гребенюк. – Напугал?
– Есть немного, – ответил я и улыбнулся. – Здорово, бродяга!
Мы с Серегой поздоровались за руку, потом обнялись и похлопали друг друга по спине. Это были искренние эмоции давно не видевшихся друзей. Наташа скромно стояла рядом и улыбалась.
– Валентина в Иваново вчера улетела, – сообщил Гребенюк. – По ткани договариваться. Там такой деним научились ткать! Из узбекского хлопка.
– Расширяетесь потихоньку? – поинтересовался я.
– Да, дела идут! – ответил Гребенюк и внезапно встал по стойке смирно и отдал честь. – А я в армию третьего мая ухожу. Уж повестку получил! Так вы заходите первого. Проводы устроим.
– Первого, увы, не смогу, – Наташа покачал головой. – Демонстрация, сами понимаете. В комитете комсомола строго предупредили, чтоб все были как штык! Никаких самоотводов.
– Жаль… Сань, тогда ты приходи!
– Обязательно!
– Ну, покеда тогда, – Гребенюк сел в машину и помахал рукой. – Пора мне!
Мы тоже помахали ему рукой и быстро направились к кинотеатру, едва не столкнувшись с каким‑то небритым парнем в грязных джинсах и куртке, от которого просто разило перегаром. Он, пошатываясь, прошел мимо нас и я с трудом узнал Веснина, Весну, некогда популярного в городе музыканта, бывшего руководителя Дома Творчества молодежи, попавшегося на какой‑то афере! Наташа нахмурилась: у людей праздник, а он шатается по улицам в таком непотребном виде.
Меня он не узнал. И слава Богу! Здороваться с этой сволочью (сволочь, сволочь, тут уж без вариантов!) как‑то не очень хотелось.
Уже стоя в очереди за билетами, я увидел, как Весна, пошатываясь, прицепился к каким‑то парням, курившим у входа. Похоже, тем не очень понравилось такое общение. Парни быстро выбросили недокуренные сигареты и вошли в фойе. Контролёр не пустила Весну без билета. Тот что‑то попытался ей доказать, а потом, махнув рукой, пошел прочь.
Нам достались боковые билеты в двенадцатом ряду. В зале была в основном молодежь. Пятичасовой сеанс в народе так и называли «молодёжный», потому что рабочий люд ещё трудился на предприятиях, а студенты и школьники после занятий шли в кино.
– Фильмы делятся на хорошие, плохие и индийские, – усаживаясь поудобнее улыбнулась Наташа. – Давно хотела сказать… Ты извини меня за то… ну, сам знаешь, за что… Там, в больнице, я, когда вас с дедушкой увидела…
На ресницах девушки заблестели слезы…
– Ну, что ты, всё хорошо, не плачь, – ласково ответил я, и не удержался от шутки. – Еще успеешь от кино наплакаться!
– Мне в тот раз Сережка объяснил про ту девушку, – Наташа непременно хотела выяснить отношения. – Ну, которая там, в ресторане…
– А, ты про Марину… Метель… Наташ! Это просто моя знакомая. И не более того.
Мне не хотелось продолжать этот разговор. Но у Наташи была такая черта: делать это в неподходящее время и в неподходящем месте.
– Да я понимаю… И все равно…
Я бросил взгляд в зал, увидел Метель! Совсем рядом, буквально на пару рядов ближе к экрану. Она, как назло, обернулась и, заметив меня, помахала рукой. Я почувствовал, как Наташа напряглась. И я её понимаю. Только пыталась выяснить отношения, извиниться, но так, чтобы вызвать у меня чувство вины, и вдруг снова тот самый источник всех наших ссор.
Помахав мне, Метель что‑то сказала сидевшему рядом с ней парню в модном джинсовом батнике. Тот обернулся, привстал… и тоже помахал рукой.
Господи, Хромов!
– Саня, привет! – громко прокричал он.
И тут, как в каком‑то водевиле, зале погас свет. По экрану побеждали титры… Начался фильм, который я видел уже много раз, но всё равно какие‑то эмоции появлялись, когда с экрана начинала звучать надрывная мелодия.
«I am a disco dancer!»
Пел кто‑то с экрана, а Митхун Чакраборти зажигательно танцевал.
«I am a disco dancer!»
Но мысли в голове не давали насладиться фильмом. И даже не то, что Наташа пыталась выяснять отношения, а совсем другое. Хромов и Метель вместе⁈ Вот это номер! Вот это да‑а… Ну, Коля… ну, disco dancer! Закадрил крутую девчонку… Хотя, точнее, она его… Зачем? Поиграться и бросить? Или чтобы не быть одной. Маринка ведь, кажется, была не на шутку влюблена в Весну.
«I am a disco dancer!»
Когда фильм закончился, Коля с Метелью подошли к нам. Наташа нахмурилась, Хромов выглядел несколько смущенно… зато Маринка была полностью в себе уверенна.
– Здравствуйте! Вы, кажется, Наташа? А я – Марина. А это вот – Николай.
– Н‑николай… – запоздало представился Хромов.– Мы вот тут… решили… в кино…
– Честно говоря, так себе фильм, – Метель пожала плечами.– «Тутси» лучше. Не смотрели «Тутси»?
– Нет.
– Обязательно посмотрите. Ну, ладно, мы, пожалуй, пойдем. Чао!
Коля подал мне руку на прощанье. Метель же… тут хотелось бы выразиться по‑старинному – «светски улыбнулась».
– «Тутси»! – хмыкнула Наташа. – А мне он как‑то не очень. Тут хоть музыка приятная, и красивые актеры.
Я не стал спорить, актеры и актрисы в «Танцоре Диско» действительно, красивые, ну а музыка мне сильно напоминала «Оттаван». Хотя, нот‑то всего семь! Что тут и говорить.
Когда мы вышли на улицу, уже смеркалось. Фонари ещё не зажглись, и в небе были видны первые звезды. Мы с Наташей уже направились к троллейбусной остановке, как вдруг, откуда‑то слева, со стороны стоянки такси, послышались пьяные вопли.
– Х‑ха! Хахаля себя нашла, ш‑шалава! А как мы с тобой в подъезде… забыла?
Голос показался знакомым. Я обернулся и увидел, как пьяный Весна пытается выяснить отношения с Мариной и Николаем.
Я удивился. Почему он пристал к Марине? Ведь, кажется, это она по нему сохла, а он лишь снисходительно позволял ей себя любить. У него же Ленка была… А‑а‑а. Так Ленка‑то его, по словам Леннона, бросила! Так, выходит, Весна решил приземлиться на запасной аэродром? Одиноко стало? А вот не делай людям подлостей и в сомнительные аферы не влезай.
Ситуация накалялась. Гнусно смеясь, пьянчуга схватил девушку за руку… Маринка, впрочем, ничуточки не испугалась и тут же отвесила непрошенному ухажеру смачную пощечину!
– Ах ты ж, сучка!
Весна полез в карман, похоже, что за ножом… Но тут вмешался Хромов, ударил наглеца в скулу, хоть и не умело, но от души! Не подкачал, молодец. Но ситуация требовала моего вмешательства. Если сейчас этот гад вытащит нож…
– Наташ, обожди, я быстро, – решительно сказал я, отцепляя от себя руку Наташи. – Коля, держись!
Я, не раздумывая, бросился на помощь, но. как оказалось, моя помощь не понадобилась. В этот момент зажглись фонари, ярко ответив всё вокруг, и Весна тут же сориентировался.
