Клякса бифуркации (СИ) - Зеленин Сергей

Но, это в «реальной» истории!

В «альтернативной» же, я уже успел изрядно напакостить своими шаловливыми ручонками и этот процесс несколько ускорился. После знакомства на «Вернисаже», будучи уже в третий раз «новобрачным» - он тут же вновь стал разведённым, предложив «руку и сердце» художнице Елизавете Молчановой.

Так старшая из Светлан – стала сиротой при живом отце.

- Он меня называл «Единственная», «Последняя любовь моя»… Говорил: «Множество женщин знал, такой как ты – не видел»… Кобель, козёл, подонок!

С тревогой к ней присматриваюсь: когда женщина так обзывает мужчину, это говорит о её нешуточной влюблённости… Чаще всего.

Как в народе говорят: «С глаз долой – из сердца вон!».

Любовь Тухачевского после расставания усохла-завяла - как букет роз в вазе, в которую забыли подлить воды. Перед возвращением из Смоленска в Москву, он успел сочетаться законным браком в четвёртый раз. Кажется, со своей секретаршей…

Фи, какой mauvais goût!

Не смог уговорить дать «воткнуть» без посещения ЗАГСа, что ли?

…И в четвёртый раз же разойтись – вдругоряд повстречав Лизу, уже буквально только что!

- «Это была ошибка, прости», «ты сама виновата, что не приехала когда я звал», «ты не давала свой точный адрес, чтоб приехал я»… МЕРЗАВЕЦ!!!

Так что младшей из Светлан, по ходу - уже не суждено появиться на свет.

Мда… Кажись она в него втрескалась и, в следующий раз… Не устоит и трахнет гениальнейше-бездарнейшего стратега. Хер с ними – с моими развесистыми «оленьими рогами», но будут похерены все мои труды - за почти три года в неё вложенные.

И главное, дело создания военного лобби – будет отложено в самый дальний ящик…

А ведь каждый год на счету!

Я в панике - надо что-то срочно делать.

Как можно ласковее:

- Слушай, девочка! Ты излишне перевозбуждена, а от этого могут появиться ранние морщины…

Капризно топает ножкой:

- Так успокой меня!

- И даже не подождём, когда стемнеет?

- Сейчас же! Иначе выбегу на улицу и отдамся первому встречному!

- Сей момент, моя повелительница.

Блузку и юбку она сняла сама, с чулками и «soutien-gorge» я ей помог, а вот «des pantalons», так показалось - с неё слетели сами по себе, казалось лишь от одной мысли…

***

Всю ночь спали с ней, как убитые, а наутро вскоре после позднего завтрака - на Елизавету вновь нашло и прослезившись, она завела ту же «шарманку»:

- Бедные женщины! Я так себя плохо чувствую, когда представляю – как они меня должны ненавидеть…

Это она про двух последних жён этого сексуального маньяка - причиной крушения семейного счастья которых, она не без основания считает себя.

Затем без всякого перехода, с несколько мечтательным оттенком в голосе, перескакивает на другую тему:

- Представляешь, какая у него квартира? Не многим меньше зала «Стойла Пегаса» - где моя ma mère заправляет. Я таких, с самой Революции ни у кого не видела - даже у Андрея Жданова! А ещё говорит, у него имеется фамильное имение в Смоленской губернии – как у помещика… Представляешь?

Образ жизни Тухачевского, мало чем отличался от образа жизни других представителей советской элиты. Всех этих - Склянских, Бурдуковых, Каменевых, Стекловых, Аванесовых и прочих Таратути - ниже и выше стоящих, занявших отнятые рабочим классом у буржуазии особняки и дворцы. Наоборот, он даже выгодно отличался от последних «прихватизировав» не чужое имение - а своё собственное, фамильное.

- Вполне себе представляю.

Кажется, я её теряю…

- Так ты, что, – подначиваю с иронической усмешкой, - помещицей решила заделаться? Колхозников на конюшне пороть, да борзыми щенками банковать?

- А разве, он - не…

- Нет. Тухачевский на роль Наполеона никак не годится и, ты при нём не станешь Жозефиной де Богарне – не надейся.

Не скрыть разочарования на лице, несмотря на все старания:

- Почему?

- Да, потому что это пустышка в красивой упаковке – не более. Вместо таланта политика - необходимого для метящего в Бонапарты, я вижу у него два: умение наживать себе врагов и мастерство укладывать в койку дур - вроде тебя.

Возмущается:

- Меня он не уложил в койку! Это я его… Чуть…

Покраснев, смущённо умолкает.

Ржу, не могу:

- Хахаха! Ну значит, Тухачевский - ваще бесталанный! Хахаха!

Поднимает на меня глаза:

- Зачем же тогда ты…?

- Многие знания преумножают печаль, моя Королева! Но запомни: что бы я не делал – я делаю это в интересах нашей «группы альпинистов». Чтоб тебе и нашим ребятам – повыше забраться. Поняла?

- Да, понять то я, поняла…, - нерешительно, - но, что же мне делать? С Тухачевским…?

***

А и, правда – что делать?

Сейчас самое время, воспользовавшись эффектом произведённым после операции «Вброс дохлой кошки» - свершить гигантские подвижки в дело строительства Вооружённых сил. Дальше, когда всё - рано или поздно устаканится, сделать это будет гораздо труднее.

Другого «толкача» искать поздно – благоприятный момент будет упущен.

Досадливо морщусь: как бы этого «смоленского помещика» на путь истинный направить? Как бы отбить у него охоту, в ущерб делу под юбками шарить? Может, напугать чем?

Ни к селу, ни к городу в памяти всплывает:

«…Купил бы деревеньку,

Да драл бы девок помаленьку…».

Кручу головой в иронии:

«Ишь ты - «смоленский помещик»! Хахаха!».

При этом словосочетании, невольно вспомнилась читаная ещё «там» книжка Бориса Акунина «Мир и война». У главной героини (тоже – смоленской помещицы) сходная с моей кадровая проблема - связанная с пресловутым «человеческим фактором»: не может найти себе управляющего имением. Кого не поставит на эту должность – тот занимается не хозяйством, а получив почти неограниченную власть над крепостными - задиранием подолов у баб и девок. Те, боятся выйти из изб, крестьяне на грани бунта – за топоры хватаются, овёс на полях осыпается, доходы помещицы - стремительным домкратом стремятся к нулю.

Та, баба умная и ушлая, в конце концов, находит выход из положения: едет в Москву и там находит себе в управляющие…

Кого бы вы подумали? Правильно:

…Скопца!

Секта такая религиозная – сродни хлыстам, только наоборот. Адепты секты считают, что единственным способом совладать с телесными искушениями и избежать греховности плотского разврата - лишить себя даже возможности поддаться плотским утехам.

Подвергнуться кастрации, то есть.

По слухам, некоторые из самых «продвинутых» скопцов - лишали себя «причиндалов» сами и, причём довольно-таки по-варварски - каленым железом. Из-за того, сам процесс оскопления в религиозно-культовых целях – назывался «огненным крещением».

Но конечно же, абсолютному большинству решивших «огненно креститься» - помогали их новые «братья» по вере.

Короче, при новом управляющем-скопце – жизнь в имении наладилась, бабы оставались честным жёнами при своих мужьях, девки – девственными девками до самой свадьбы и первой брачной ночи, мужики враз успокоились, зарыли свои топоры крестьянской войны – «бессмысленной и беспощадной» и всецело сосредоточились на мирном созидательном труде… Овёс обильно колосился и наливался восковой спелостью, доходы помещицы - стремительно попёрли в гору, как акции «Микрософт» на Нью-Йоркской инцестционной бирже…

Люто завидую!

Где бы мне такого евнуха себе в «стратеги» найти?

Мда… Мечтать не вредно.

- …Мне с ним больше не встречаться? Серафим, почему ты молчишь?

- Слушай, Лиза: не тарахти! Не видишь разве – мы думаем.

Опять же: у соседа был кот – превеликий пакостник. Что тот с ним только не делал – и руганью стыдил и, валенком морду бил и блюдца молочка лишал - всё бестолку. «Мяу!» и, в форточку - по соседским кошкам шастать, да котам-конкурентам по блядству морды царапать-драть. Если же не мог сорваться из дома – трахал хозяйский тапочек с «помпончиком». А потерявшие всякий страх мыши тем временем - по дому, уже не короткими перебежками - чуть ли не строем ходят и, даже сами научившись открывать холодильник – таскали откуда сало и колбасу на закуску.