Верховный Главнокомандующий (СИ) - Зеленин Сергей

Родомила в панике, от обязанности участвовать в «интимной» переписке царской четы:

— Да я, Ваше Величество… Нет, Ваше Величество… Могу ли я написать прошение об отставки?

Нормальная реакция нормального человека, не желающего копаться в чужом грязном белье и подглядывать в замочную скважину.

Но, государственные интересы требуют и, пришлось употребить власть:

— Думаете, мне приходится заниматься только тем — что мне нравиться?! Нет, Доченька — возражения не принимаются!

— Я боюсь…, — на прекрасных глазках моей ненаглядной, появились слёзки.

Пришлось, честно признаться:

— Думаете, мне не бывает страшно?! Думаете, Родомила, мне не было страшно ТАМ(!!!) — на колокольне?! Когда, казалось — весь мир целится и стреляет в тебя?!

— Вы — МУЖЧИНА!!! — в волшебных глазках моей радости, неимоверное восхищение мной.

Да, я — мужчина… Старый, дряхлеющий с каждым годом мужчина, сгорбатившийся от рухнувшего на него неимоверного груза ответственности.

ЭХ!!!

Где мои двадцать лет и работа простого шофёра на АТП?! Едешь куда-нибудь бывало, мафон орёт на не «на нашем» про любовь, а рядом какая-нибудь девчонка — томящаяся от ожидания остановки и «привала» где-нибудь в лесополосе…

Эх, хорошо!

Встаю из-за стола и с пылом, да с жаром:

— А Вы — ЖЕНЩИНА!!! НАСТОЯЩАЯ(!!!) женщина! Если бы не настоящие женщины — все мужчины были бы ТРУСАМИ!!! Все, без исключения.

Должно быть, у меня имелся какой-то дар убеждения женщин — не даром, в «той» жизни два раза был женат — это с моим то, характером… Она согласилась!

С тех пор, она читала письма приходящие от Алекс, делала их краткий «дайджест» и приносила его мне. Я говорил ей, что ответить супруге — в общих чертах, конечно:

— Больше импровизируй, Доченька! Разве ты не знаешь, что сказать женщине — чтоб она успокоилась?!

Родомила писала черновик ответного письма, я его переписывал наскоро и отправлял… Вскоре, у неё это очень хорошо стало получаться: сильно встревоженный, практически — панический тон писем супруги Реципиента, стал меняться на более успокоенный. Вместо того, чтобы просто тупо по-женски истерить, моя благоверная стала пытаться что-то рассуждать о пользе и вреде государству и, о злых происках врагов…

Талант литератора и инстинктивное понимание женской психологии, по ходу, оказался у мой Доченьки.

Вот, что-то новенькое:

«…Ники, ты разве забыл что под давлением и под руководством в.к. Николая Николаевича старшего был разработан план раздела России на округа? На четыре части. Кавказ предполагалось отдать ему самому, Малороссию — Михаилу Александровичу, а Сибирь — одному из Константиновичей. И лишь нищею центральную Россию оставить нам. И он же должен был провозгласить гогенцоллернскую систему!»

Это ещё, что за…?! Про «заговор великих князей» информация в моём «послезнании» отсутствует.

Должно быть, у моей благоверной один из видов пост-травматической горячки. Да чтоб, эти то слизняки — да реальный заговор против меня мутили! Да, я скорее поверю, что сушёная лошадь Петра Великого в Кунсткамере, заговорит на державной мове! Хотя возможно, разговоры какие-то меж собой они вели.

Были ещё полные восхищения письма от Наследника престола Алексея — рвущемуся к развоевавшемуся папе и, от почти уже взрослых дочерей… Пишут, что сильно соскучились по любимому папочке и ждут не дождутся, когда могут с ним встретиться.

Понятно…

— Родомила! — сказал я, когда прочитал их «выжимку», — Алексей и дочери, должны сильно захотеть поплавать по морю на большом пароходе, повидать всякие-разные заморские страны и посмотреть на невиданных людей… И регулярно клевать своей матушке печень по этому поводу — как наш кавказский горный орёл, их древнегреческому Тесею!

Пожертвовал часом своего времени и, подсказал ей несколько «современных» психологических приёмов.

Самая же большая угроза с этой стороны, на мой взгляд, возникла когда Мордвинов, рано утром сказал мне чуть дрогнувшим голосом:

— Ваше Величество! Личной аудиенции просит Григорий Новых…

«Что за хрен, по полю скачет?» — сразу не дошло.

— …Цель, поговорить с Императором по поручению Императрицы Александры Фёдоровны.

— Распутин, что ли? Так бы и, сказали… Запишите его на завтра после обеда, господин генерал… Скажем, на двадцать тридцать.

Мордвинов, перейдя на громкий шёпот:

— Генерал Алексеев, Ваше Величество, велел ни в коем случае не пускать Распутина на территорию Ставки.

— Ну, так и пускай не пущает! А здесь территория Свиты ЕИВ, здесь я распоряжаюсь.

Твою ж, мать… Сбежал-таки, из-под великокняжеского надзора, прохвост! В своей инструкции Николаю Николаевичу я чётко прописал как надо поступить со Старцем: «упаковать» и отправить в дальний круиз вместе с Императрицей… При противодействии, применить силу — но сильно не бить, особенно по его мужскому «достоинству». Кто-то ж должен, жёнкиных фрейлин во время «круиза» ублажать?

Однако, видать действительно — у Распутина имеются какие-то сверхъестественные способности.

И, стало быть, мои чисто дружеские увещевания в письме — переданного через капитана I ранга Саблина: тихо-мирно сесть с Александрой Фёдоровной и детьми на поезд и, отправиться в увлекательное и главное — БЕЗОПАСНОЕ(!!!) путешествие по миру, на «нашего друга» не подействовали.

Ещё один головняк! Мало мне заморочек с «забастовавшими» министрами, пустопрожних тёрок с либераллистами из Думы — «крышующими» промышленников-коррупционеров, да тупившими — при попытке любых реформ управления армией, генералами…

Ну и, что будем делать? Если верно, что Распутин обладает какими-то «паранормальными» способностями — он раскусит меня в момент. После чего доложит Гемофилии, дойдёт до Гневной и…

Последствия непредсказуемы!

Так, что? Пристрелить его? С превеликим удовольствием бы — но это должно быть, как-то спровоцировано им самим. Гришка, он далеко не дурак и, такого повода скорее всего не даст. Но, даже пристрелив его собственноручно или поручив это сделать кому-нибудь другому, я создам новую — неразрешаемую проблему. Без понятия — каким образом, но он останавливает кровь у Алексея… Возможно, тем же самым — «паранормальным», экстрасекс фуев!

Если, после убийства мной Распутина, Наследник Престола умрёт от случайной царапины или ушиба — то его смерть, несмываемым ничем кровавым пятном ляжет на мою совесть… Как там у Пушкина в «Борисе Годунове»? «…И мальчики кровавые в глазах!».

Спать то, хоть спокойно буду?

Не говоря уже про реакцию матери Алексея — Александры Фёдоровны, которая неизбежно будет считать меня виновным в его смерти.

А ОНО, МНЕ НАДО?!

К тому же, я отчётливо помню, что в «реальной» истории — после убийства Гришки, Империя вскоре пала. Я тоже — живой человек, немного суеверный, со всевозможными мелкими предрассудками и фобиями и, мне слегка очково…

Что делать, что делать, что делать…

Может, болт на него забить? После моего-то подвига, после которого — я национальный герой, без всяких кавычек?! Однако, тогда вся моя задумка про «Великое посольство» — удалить подальше всех, мне мешающих — накрывается большой, лохматой… Медным тазом.

Ещё, как представлю Распутина, с горящими глазами фанатика, выходящего на площадь и вопящего всему народу:

— ЦАРЬ, ТО — НЕНАСТОЯЩИЙ!!! К ТОМУ Ж, БЕСОМ ОДЕРЖИМЫЙ!!!

Аж, какая то душевная дрожь!

Распутин, насколько я про него знаю, на полном серьёзе считал себя неким «мессией» — призванного самим Господом спасти династию и саму Россию с ней… Он, почуяв неладное, не промолчит! Да, он первое время будет в одиночестве — возможно, презираемым большинством, но… Если я буду выполнять всё, что задумал — мой «рейтинг» с неизбежностью краха империализма, будет понижаться и, тогда… С этого, обычно все «великие потрясения» и начинаются: один взбесившийся, заразит бешенством сонм легионов!

Так, что?

Я же из двадцать первого века, чёрт меня возьми! А главным принципом моего времени было: «Если не можешь победить какое-то явление, поставь его себе на службу».