Ознакомительная версия. Доступно 54 страниц из 270
– Схожу! А чего ж? – решительно махнув рукой, Вожников обернулся к слуге – и тот быстро наполнил кубки. – На заседании городского совета я уже был, в кадастровой комиссии – председательствовал, даже прослушал курс берегового права… Теперь вот инквизиторский суд… верней – следствие. Чего бы нет-то? В какое время?
– Сразу после обедни.
– Ну, вот. И выспаться успеем, вполне. Так что, друзья мои, выпьем!
Вне всяких сомнений, пристальное внимание князя нынче привлекла бы любая ведьма, вполне возможно, подосланная врагами – теми же кастильцами или обидчивым арагонским королем Альфонсо. Подосланная с целью околдовать императора или лишить его волшебного дара, о котором Вожников, конечно же, не распространялся, но ведь ведьма на то и ведьма, чтобы все знать, ведать. Тем более эта, как говорят, красивая… Впрочем, сие вовсе не главное… хотя как не главное? Чего уж сам перед самим собой-то лукавить – скучно без женщин, тоскливо, томительно и совсем неправильно. Ну и что, что женат! Жена-то где? За морями, за долами, а тут… дожил – даже в облаках, и там бабы мерещатся!
Брат инквизитор встретил императора со всей почтительностью, однако без перебора – не лебезил, не славословил и лишний раз не кланялся, просто пригласил отобедать в монастырской трапезной, а уж затем перейти непосредственно к делу. Монашеский обед оказался весьма простым, но сытным и вкусным: жареная рыба, несколько видов ухи, да заправленная шафраном и конопляным маслом каша. Поели быстро, после чего спустились в подвалы, где и был оборудован кабинет для допросов, выглядевший, надо сказать, вполне солидно и устрашающе: гулкий сводчатый потолок с маленьким, забранным частой решеткой оконцем, чадящие факелы, развешанные на стенах орудия пыток – всякие там клещи, кнуты. Да, имелась и дыба, как же без этого? В дальнем углу виднелась небольшая жаровня, нынче – ввиду стоявшей на улице жары – без углей. Длинный, обитый темно-зеленым бархатом стол – для следователей – располагался сразу напротив входа, рядом, в углу примостился небольшой столик, за которым, поигрывая гусиным пером, уже ждал секретарь – монах с добрым круглым лицом и смешной бородавкой на самом кончике носа. Еще двое помощников – дюжие парни-послушники с подозрительно закатанными до локтей рукавами, ошивались возле дыбы и пыточных инструментов.
При виде высокого начальства помощники разом и поклонились и вытянулись, всем своим видом выказывая готовность к немедленным следственным действиям.
– Прошу вас, экселенц, – брат Диего почтительно предложил князю и его спутникам место за главным столом и сам тоже уселся рядом, с некой нервозностью потирая ладони. Этого своего нетерпеливого жеста, впрочем, доминиканец тут же устыдился и, положив руки на стол, приказал привести свидетелей.
– Они явились ли, брат Эгон?
– Да-да, – поспешно закивал секретарь. – Все явились. Попробовали бы не прийти!
Инквизитор махнул помощникам:
– Давайте их по одному сюда. Да! Где протоколы допросов? Их же в деревне алькальд опрашивал… неужели протокол не вели?
– Вели, брат мой, – вскочив с места, брат Эгон – монах с бородавкой и добрым лицом – почтительно положил на стол исписанные аккуратным почерком бумаги.
Между тем помощники как раз привели первого видока – расплывшуюся, словно пивная бочка, женщину с землистым лицом и нехорошим взглядом.
– Эужения, супруга лодочника Жузепа Крадомы, – громко пояснил секретарь.
– Храни вас Святая Дева, господа мои, – опасливо косясь на доминиканца, женщина принялась кланяться с таким упорством, будто долбила киркой каменную гору, так, что помощникам инквизитора стоило немалых трудов усадить сию осанистую госпожу… Нет! Никакую не госпожу – обычную крестьянку, хотя и, судя по монисту и шелковой красной жилетке, отнюдь не бедную.
– Значит, ты – Эужения?
– Эужения, мой господин, так…
– Зови меня – брат Диего или просто – святой брат, – доминиканец слегка поморщился, пододвинув к себе протокол и попросив секретаря зажечь свечи, что тот и исполнил со всей почтительностью и проворством.
– Эужения, – инквизитор откашлялся. – Позволь, я спрошу тебя кое-что и кое-что уточню, поскольку мне не совсем понятно, что ты говорила алькальду.
Оглянувшись на стоявшего позади толмача, монах сделал паузу, вполне достаточную для перевода с каталонского на немецкий. Он и потом не забывал делать паузы, и князь проникся к инквизитору большим уважением… не только из-за этих пауз, но и вообще.
– Итак, расскажи еще раз, как все было… Тот случай, когда ведьма, как ты говоришь, избила тебя.
– Да так все и было, святой брат, – женщина нервно поскребла рукой щеку. – Как я и рассказывала уже нашему старосте, господину Скварону, ой, он такой хороший человек, такой хороший, вот, помнится третьего дня…
– Не отвлекайся, женщина! Говори по существу дела. Вот, ты застала ведьму за колдовством, она это заметила, и что дальше?
– Эта сучка… ой…
– Говори, говори, Эужения, только постарайся без ругательств, ты ж в святой обители все-таки!
– Ой, святой брат… извините. Просто попутал бес! Ой… Прости меня, Святая Дева! Так вот, она, эта ведьма, налетела на меня и начала бить, а потом…
– Постой! – тут же перебил инквизитор. – Объясни, что значит – налетела? Прямо по воздуху?
– Да нет, святой брат… просто выбежала и набросилась с кулаками, отдубасила… ой.
Брат Диего сдержал усмешку:
– Говори конкретно, женщина. Как именно, чем, куда и сколько раз ведьма тебя ударила? Кто еще все это видел?
– Да моя подруга и видела, святой брат, вы ее знаете – племянница нашего мельника, Бенедетта. Ой, это такая славная женщина, такая славная, вот, помнится, в прошлом году…
– Эужения! Мы про удары говорим.
– О, святой брат… простите. Я уж и не помню – куда она била, да как.
– Совсем-совсем не помнишь?
– Не-ет…
Доминиканец спрятал усмешку и, покосившись на князя, прищурил левый глаз:
– Ты ведь сильная женщина, Эужения… вон какая вся! Неужто дала себя побить какой-то соплячке?
– Ха-ха, святой брат! Да как же, дала! Так ее отходила – небось, до сих пор бедная… ой!
– Та-ак… А где все происходило?
– Да на ее же дворе и происходило, на ведьмином.
– А ты там как оказалась… и подруга твоя, Бенедетта?
– Так зашли же, святой брат! Думали вывести колдунью на чистую воду.
– Угу, угу… значит, незаконно проникли на чужой двор. Ладно, с этим деянием пусть ваш алькальд разбирается… Брат Эгон, – инквизитор повернулся к секретарю. – Выделите дело о проникновении в отдельное производство и перешлите тамошнему алькальду… Так. А мы вернемся к колдовству! Что именно делала ведьма в тот момент, когда вы к ней вошли?
– Колдовала, что же еще-то, святой брат?
Вожников только диву давался, насколько умело и лихо вел следствие брат Диего! Кстати, все специфические слова и фразы, произнесенные инквизитором по латыни – «незаконное проникновение», «деяние», «отдельное производство» – были очень похожи на современные Егору, словно бы дело происходило в кабинете обычного следователя или дознавателя, в крайнем случае – участкового. Очень, очень похоже… что и понятно, источник-то один – римское право.
– Какие именно колдовские действия ты заметила лично?
– Ой… – Эужения снова почесала щеку. – Да я лично ничего такого не видела… но знала точно – колдует!
– Откуда знала?
– Да все об этом в деревне говорят, святой брат. Она давно колдует, это всем известно.
– Нас пока интересует данный конкретный момент! – повысил голос монах. – От кого именно ты об этом узнала?
– Дак это… булочник наш, Фиделино, сказал. Сказал, мол, что видел – колдует…
– А конкретно?
– А кон… кор… Ничего такого больше не сказал.
– Ладно, спросим у булочника. Итак, ничего конкретного ты, Эужения, не видала… просто проникла на чужой двор, и потом началась драка… Пока с тобой все, иди, посиди во дворе, посиди. Брат Эгон! Давайте сюда Бенедетту.
Ознакомительная версия. Доступно 54 страниц из 270
