Княжна (СИ) - Лиин Аника

— Боян пошли кого-нибудь, пусть принесут что-нибудь, что можно подложить под перед станины. Задерём баллисту вверх.

— Но…

— Боян, давай проверим одну теорию. Пожалуйста.

Двое кметей притащили деревянные чурочки. Подложили, выровняли. Изготовили баллисту к выстрелу. В чашку метательного рычага положили булыган.

— У тебя отметка самого дальнего выстрела есть, Боян?

— Да. Вон видишь вешка стоит?

Точно стояла. Я кивнул.

— Давай! — скомандовал я приготовившемуся воину. Тот ударил деревянным билом по клину. Хлопнуло. Рычаг остановился, ударившись о войлок, перекладины, смягчающий удар. Снаряд ушёл по дуге вперед и упал за вешкой. На глаз метров на сорок-сорок пять. Боян пристально всматривался. Послал молодого воина. Когда он прибежал назад, радостно подпрыгивая, то сообщил, что снаряд перелетел вешку на семьдесят шагов. Воевода смотрел на меня удивленно. Я пожал плечами. Мол, ничего, бывает.

— Выберите тот угол подъема станины, при котором снаряд будет максимально далеко лететь. Пристреляйте территорию, запишите обязательно все замеры — на сколько поднимали станину. Потом постепенно понижайте и опять записывайте.

— Зачем?

— А чтобы заранее знать на какую высоту нужно поднимать или опускать перед станины, что бы простреливать не только дальние участки, но и ближние.

Боян посмотрел на пожилого воина, который отвечал за баллисты: — Всё понял?

— Понял воевода. Сделаем.

Пришло время поговорить с кузнецами. Поговорил. Вот тут была засада. Кузнецам я всё объяснил и нарисовал. Почесав тыковки они сказали, что сделать могут, но… Вот это самое НО. Это я привык, что у нес железа много. А тут нет. Железа мало. В основном добывают его из болота. Так называемое болотное железо. Качество плохое. И для того, чтобы сделать более менее нормальное оружие, приходиться с ним повозиться, долго проковывая его. Есть сразу хорошего качества, но оно привозное и стоит дорого. Везут его с севера от свеев. По нашему от шведов. Мда. Делать не понятно что, затрачивая драгоценное железо, которое могло пойти на топоры, наконечники копий и стрел, было не рационально. Сел, стал думать. Как-то читал, что в Китае, во время одного из многочисленных средневековых мятежей, восставшие делали пушки из дерева. Да-да! Конечно их хватало на три-четыре выстрела, но всё же хватало. Тем более нам большего и не нужно было, два, максимум три выстрела. Так как много сделать пороха я даже не надеялся. Вот если время мне дать, тогда ДА, можно было бы развернуться. А тут и так в цейтноте работаем.

— Боян, ладно отставим пока делать пушки из металла. Будем делать из дерева.

— Пушки? Что это?

— Пушки это то, что круче всяких баллист и стреломётов. Как жахнул из неё и всё, писец котенку, гадить в тапочки не будет.

— Жахнуть по котёнку?

— Это так, к слову. Не обращай внимания. Нужны хорошие плотники. Есть?

— А как не быть? У нас тут всё из дерева делается.

Теперь разговаривал с плотниками. Эти смекнули сразу, что мне нужно. Взять ствол лиственницы или дуба, это наиболее крепкая древесина и высверлить сердцевину. Но так, чтобы стенки ещё оставались толстыми. Кузнецам дал задание изготовить металлические полосы, для стягивания стволов, в качестве дополнительного усиления. Посмотрим, что получиться.

Вернулись с Бояном к терему под вечер. Увидел как мужчины, женщины и дети крутятся возле машины. Женщины и девушки толпились около больших зеркал заднего вида. Смотрелись в них, переругиваясь между собой.

— Что это здесь за базар? — рявкнул Боян. — Что делать нечего? Я вам сейчас найду работу!

— Ты чего кричишь, Боян? — тут же ответила одна молодка, уперев руки в бока. — Ты иди своими дружинниками командуй. А здесь другие распоряжаются!

— У тебя, я смотрю, Крапива, язык больно длинный! Даром, что Крапива! Может тебе вожжами по заду перетянуть?

— У меня есть, кому перетягивать! Иди своей бабе перетягивай! Ты посмотри какое чудо! Вот это зеркало, отродясь такого не видывали. Мы либо в воду смотримся, либо в медные зеркальца. Так там такого лика своего не увидишь. А тут всё рассмотреть можно! Ляпота какая!

— Тебе зачем зеркало, Крапива? И что, много там себя увидела? Не испугалась?

Мужики, как челядинцы, так и вои захохотали. Но молодка не смутилась.

— Ой, люди добрые, посмотрите на нашего Бояна красавца писанного! Иди, глянь на себя! Сам, небось, в порты наделаешь!

Теперь уже смеялись женщины. Хотя зря так Боян на неё. Очень даже она симпатичная.

— Тьфу, зараза! — Сплюнул Боян. — Где Мизгирь твой? Плохо он свою жёнку уму разуму учит!

— Всё чему учит, всё мое! А ты, Боян моего Мизгеря не трожь. А то я так трону, мало не покажется.

Теперь уже я хохотал, вместе со всеми. Молодец дама! Сразу видно, кто в доме хозяин, вернее хозяйка.

— Беда-баба! — Качал головой воевода, сам усмехаясь в усы. Мы подошли к машине. Женщины расступились и отошли чуть в сторону, с любопытством глядя на нас. В основном на меня. Похоже, народ осмелел. Тем более все уже знали, что Мстислава назвала меня своим суженным.

— Скажи, Ярослав, много железа ушло на твою повозку чудную?

— Много, воевода.

— Где же столько железа то берут?

— Далеко, Боян, отсюда не видно! — Ответил я, улыбаясь. Народ засмеялся. Боян тоже улыбнулся.

— Это понятно, что не видно! И зеркала твои чудные, на повозку поставленные. Таких зеркал я и у ромеев не видел и у римлян и у сарацин. Римляне делают стекло и зеркала, только мутноватые они. И то дорого очень стоят. Знаешь, по какой цене они свои маленькие зеркала продают?

— По какой? — Мне стало интересно.

— Поверхность зеркала покупатель выкладывает золотыми монетами, пока не закроет, да ещё в два ряда. Не серебром, Ярослав, а золотом!

Круто! Это сколько же одно такое боковое зеркало заднего вида стоит?.. Много, короче. В голову пришла мысль. Открыл машину, достал инструмент. Скрутил одно зеркало.

— Как думаешь, Боян, Мстиславе понравиться, если я ей такое зеркало подарю?

Среди женщин тут же возникли завистливые вздохи и шепотки. А что, хорошее зеркало, прямоугольное, с закругленными краями.

— Спрашиваешь? Конечно, будет довольна. У неё только медные, да серебряные полированные. А она дева молодая, ей любоваться собой нужно!

— Тогда пойду, подарю ей. А то всё сердиться.

Откушавший и заметно подобревший Ярослав, ушёл в светлицу. Я же, ещё долго сидела, ковыряясь ложкой в наваристой похлёбке. Аппетита почему-то не было. Почувствовав лёгкое прикосновение к руке, подняла немного усталый взгляд, на Литонью. Моя нянюшка, заменившая матушку и учившая всему, что знала сама, с беспокойством вглядывалась в мои глаза. Аккуратно присев на край лавки, умудренная годами женщина накрыла мои ладони своими и со всей своей любовью спросила:

— Что звёздочка наша ясная пригорюнилась, аки печалишься о чём то? Иль душеньке твоей не люб суженый? Ты не бойся, Мстиславушка, не осужу и никому ничего не скажу, как в детстве помнишь? Когда ты прибегала ко мне и пряталась за юбку от докучающих братьев. Так и тут. Не бойся, расскажи, что душеньку твою тревожит, а я старая Литонья помогу, не словом так делом.

Тяжко вздохнув, благодарно пожала лежавшие сверху моих ладоней, руки своей нянюшки. И взглянув в святящиеся добротой и участием глаза, начала говорить.

— Нянюшка милая, страшно мне. Времена сейчас непростые и заступиться за меня не кому, на одного Ярослава надежда. Но и он не всесильный, если не выстоим и проиграем, как потом быть, перебьют нас всех да забудут. А люб он мне или не люб, не знаю, чужак, не наш он! Не знаю, чего от него ждать, приголубит иль оттолкнет, останется или спиной повернется и уйдёт. Не такой он как наши бояре и мужи.

— Мстислава, девонька моя, красавица, ну чего ж ты? Что ты носик свой повесила? Послушай лучше, что я тебе сейчас скажу. Был у меня один знакомый воин, странный и страшный был, но отправился в поход на ромеев, и привез много диковинок. Как за ним бабы стали увиваться, спасу от них не было, а он ко мне бегал. А потом предложил сойтись, да замуж за него выйти. Но не люб он мне был, а годочков мне уже много было, пришлось согласиться, чтобы старой девой не остаться. Так и жили, я прилежной женой была он мужем, со временем узнавали друг друга, подарки положенные дарили, да чувства пробуждали. Сезоны сменялись как и наши чувства, а на месте пустоты, зарождались любовь и стал для меня этот воин соколом моим ясным, светом очей моих. Полюбился мне, всех затмил. Так и у тебя Мстиславушка, мил он тебе будет, не сразу, узнать вам друг друга надо, ты приглядись к нему, что ест, пьет, как себя ведёт, смотри на своего сокола ясного, изучай его, любуйся, там глядишь и люб он тебе станет. Вот что дорогая моя, ты ведь ему еще подарков своих не дарила?