— Жалко, но это судебный произвол англичан. А то, что сделал ты, это самая натуральная подстава. Я от имени Габи Крёхер убила двух человек.
— Так и она не бескрылым ангелом села в ту тюрьму, из которой её обменяли на кандидата в мэры.
— Да? И что же она такого сделала?
— Стреляла в полицейского. У неё к ним какая-то болезненная неприязнь.
И тут до Алекс дошло.
— Так ты приказал мне убить полицейского на конференции только для того, чтобы это соответствовало психологическому портрету Габи Крёхер?
— Не совсем так, но смысл верный.
— Ну и сволочь же ты, — мрачно заключила Алекс.
— А что такого? — не понял Родерик. — Чем ты опять недовольна?
— Тем, что тому полицейскому было лет шестьдесят, он ничем не мешал исполнению акции. Вот тот, который попытался мне руки выкрутить после него, тот да, мог меня ткнуть физиономией в пол, и на этом для меня бы венские каникулы закончились тюрьмой. А тот старик не мешал ни мне, ни Энджи, ни Карлосу, вообще никому. Достаточно было заставить его сесть в лифт, что я и сделала и, держа на мушке, отправить вниз. Рори, тебе кошмары по ночам не снятся?
— Какие ещё кошмары? — не понял он.
— Кровавые, с мертвыми младенцами и стариками с простреленными головами? Это ведь ты его убил, не я.
— Ой, да ладно морализировать, — только и отмахнулся он, но Алекс не отставала.
— Нет, Рори. Не будь твоего приказа, он бы остался жив. Всё решило одно твоё слово. Я привела в исполнение смертный приговор, но вынес-то его ты.
Родерик недовольно молчал, даже не стараясь оправдываться и ехидничать, только мрачно взирал в пустоту.
А Алекс не на шутку задумалась. Что же произошло в её жизни за последние два года, когда ВИРА заключила перемирие с властями и из-за излишка свободного времени Алекс, оторванная от республиканской борьбы за свободу Ольстера от королевской тирании, по велению Родерика стала заниматься совсем не тем, что одобряла её совесть и принципы? Ладно, альвар Сарваш, по счастью живой, хоть для всех и мертвый — будь на его месте смертный и такой же безвинный антисионист, его бы смерть была целиком на её совести.
Зачем она участвовала в захвате конференции ОПЕК? Если бы не Родерик, ей бы дела не было до любого из тех министров и всех их вместе взятых. Её не интересует рост цен на нефть, её жизненных интересов это никак не задевает. Но всё случилось лишь потому, что так захотел госсекретарь Киссинджер — вот и все причины.
Она исполнитель грязной работы, выгоду от которой получают совсем другие люди, а ей только кидают денежную подачку, будто оружие в руки она брала исключительно из-за денег. От одного лишь осознания этого факта было и противно и тошно, а главное, не понятно, как отделаться от подобных манипуляций впредь. Уж если и не исправить содеянного, то как снова не стать марионеткой с пистолетом в руках?
Алекс не знала, так и не смогла придумать.
А в начале февраля Родерик вызвал её в Париж в языковую школу «Гиперион», чтобы познакомить с одним, как было сказано, «полезным человеком». Им оказался сорокалетний седеющий брюнет с армейской стрижкой и армейской же выправкой.
— Зовите меня Дэвид, — представился он и пожал Алекс руку. — Вы, как мне сказали, уже десять лет на действительной службе в РУМО.
— Может и десять, может и в РУМО, — пожала плечами Алекс, глянув на притихшего рядом Родерика. — Но что-то подсказывает мне, что в списках кадровых сотрудников моё имя не значится.
— Его и не должно там быть. «Кастор-573» — более чем достаточно.
— А Поллукс в вашей картотеке тоже имеется? — усмехнулась она.
— Что вы имеете в виду? — напрягся Дэвид.
— Ничего, проехали, — отмахнулась Алекс, поняв, что в греческой мифологии собеседник не силен. — Что опять хотите сделать моими руками? Взорвать, убить, угнать? Что?
— Мне нравится ваша не женская прямота, — только и хмыкнул Дэвид. — Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо, ваши взрывотехнические навыки пока не понадобятся.
— Тогда что?
— У вас есть очень удачный опыт похищения высокопоставленных лиц.
— Опять? — только и выдохнула Алекс.
— Не опять, а снова, — вступил Родерик. — Ты же всё это уже проходила, второй раз будет ещё проще.
— Я ещё такой раз не выдержу, — честно призналась она. — Четыре дня в самолете, это же свихнуться можно, пока гадаешь, убьёт тебя там спецназ или нет.
— На это раз, — вступил Дэвид, — управление оказывает вам полное доверие. Давайте вместе спланируем операцию. Вы, я, и ещё несколько специалистов.
— Ух ты. — Алекс откинулась на спинку стула и закурила. — А меня, никак, повысили? С чего бы это?
Ответил Родерик:
— С того что ты параноик, и никому не доверяешь. Опять начнешь истерить — почему всё пошло не по плану, почему план сменился, а тебя не предупредили. Вот теперь сама попробуй спланировать акцию, а потом её выполнить. Наверное, тогда-то ты и перестанешь задавать глупые вопросы.
— Я бы не стал так категорично формулировать суть, — помялся Дэвид, — просто управление хочет испытать, на что ещё вы способны, кроме оперативной работы.
— Тогда никаких недомолвок, — серьёзно заявила Алекс. — Никаких двойных смыслов. Или назовёте мне истинные цели акции, или катитесь. Дуру из меня делать больше не надо.
Дэвид на минуту задумался и заключил:
— Хорошо, но тогда учтите, что обратного пути у вас больше не будет.
— Как будто раньше он у меня был, — усмехнулась она.
— Значит, мы друг друга поняли. Как и то, что всё услышанное останется исключительно между нами.
— А как же.
— Прекрасно. Операция должна пройти в Италии. Как у вас с языком?
— Никак, — честно призналась она.
— Но вы же живете в Швейцарии.
— В германоязычной её части. Если вам это не подходит, так и скажите, я пойду.
— Нет, — был ей твёрдый и спешный ответ. — Незнание языка для нас не препятствие, просто вы не будете лезть в гущу событий.
— Я, и не буду? — наигранно удивилась Алекс. — Ну, вы меня просто оскорбили.
— Ладно, мы подумаем о вашей роли в операции по мере планирования.
— В акции.
— Пусть так. В каком состоянии ваши связи с прошлым работодателем?
— В хорошем. Иногда делаю заказы, когда есть повод.
— Вот и прекрасно, повод будет. Местом назначения заказа будет Рим.
Алекс на миг задумалась:
— Ну, сам-то Рим, вряд ли. Скорее всего, груз доставят морем в соседний город, а оттуда на автомобиле отвезут в Рим. Так что вы задумали? Кого похищать?
— Председателя национального совета христианско-демократического союза.
— Господи, — проворчала Алекс себе под нос, — всего лишь партийного лидера?
— Это человек именно что лидер, и не только для партии.
— И чем он не угодил управлению? Наверное, не лижет задницы вашингтонским мудрецам?
— Он проводит очень опасную политику в своей стране.
— И какую же?
— Он хочет передать власть в Италии коммунистам.
— Какой кошмар, — Алекс картинно приложила ладони к щекам и через миг вернула лицу серьезность. — По-моему, я ещё десять лет назад дала ясно понять, что так называемая коммунистическая угроза ни в коей мере меня за душу не берёт. Это генерал из Лэнгли может запугивать журналистов, что численность Красной Армии растет, и скоро русские захватят Западную Европу. Со мной эти байки не прокатят. Мотивируйте чем-нибудь другим.
Дэвид недовольно скривился и спросил:
— Разве вы не понимаете, что будет, если коммунисты пройдут в парламент страны-члена НАТО?
— Начнётся ядерная война? — издевательски спросила Алекс.
— Может даже и так.
Алекс только заливисто рассмеялась:
— Вы это серьезно? Мы же взрослые люди, Дэвид, давайте признаемся друг другу честно, что Штаты считают Западную Европу своим ранчо, где все должны пастись в загоне и не мычать без разрешения. У Советов есть свое ранчо в Восточной Европе. Вот такое равновесие сил, вот такой паритет по Ялтинскому договору, кажется. И ваш итальянский председатель его нарушает и тащит в свое стадо чужой скот, за что и пойдёт на убой как Лумумба и Альенде, так?
