Империя отходит от края (СИ) - Тамбовский Сергей

— Надо ему что-то ответить, — полуспросила-полуутвердила Света.

— Бинго! Ну то есть абсолютно правильно, — весело сказал я, — надо отвечать, молчать не стоит. Если мужик попался совсем уж хамло и говорит он какую-нибудь пошлость, его надо послать далеко и надолго. Ругаться-то умеете?

По поникшему виду девочек было понятно, что нет.

— Придется научиться. Говорим ему значит «Пошел нахер, козел драный!» и гордо продолжаем движение… ну куда вы там до этого двигались.

— А если он за рукав хватать начнет или еще чего похуже? — спросила Нина.

— На этот случай надо владеть минимальным набором защитных приемов, попробую вас обучить, но это чуть позже. А пока уличная сценка, вот ты, Света, допустим идешь по улице, а я к тебе пристаю: — Слышь ты, коза, давай типа познакомимся! Твой выход…

— Отвали, козел, — чуть слышным голосом ответила Света.

— Извини, но не верю. Неубедительно звучит. Давай больше экспрессии, — короче минут через 5 я таки добился от нее достаточно громкого посылания.

— В качестве упражнения попробуйте орать друг на друга максимально громко, это и для раскрепощения тоже пойдет, а то вы зажаты по самое не хочу. Ладно, мне пора машину чинить, а для устранения зажатости попробуйте поругаться друг с другом, не по-настоящему конечно, а в виде практики, вот я вам на бумажку выписал наиболее ходовые слова и выражения.

— А если мужик попался не хамло и говорит вежливо? — вдруг спросила Нина.

— Тут тоже много вариантов поведения есть, но об этом в следующий раз поговорим, в понедельник-вторник где-нибудь.

И я уехал на Автозавод. Мастера-автомеханика мне дядя Федор посоветовал в соседнем гаражном массиве поискать, Михалыч мол там есть такой, все одним пальцем чинит. Максимум двумя. Если трезвый. Вот за теми сараями будут боксы, где-то там он обычно и обитает. Пошел в боксы, чо… Михалыч сразу обнаружился и относительно трезвый, согласился посмотреть мою проблему на месте, до него-то я бы все равно не дотолкал свою копейку. После получасового осмотра озвучил диагноз и прайс — замена бензонасоса, у него есть б/у такой, стоит пятнарик и работа столько же, к вечеру будет готово. Согласился, выбора-то особого нет… а деньги у меня сейчас слава богу есть, и Евтушенко отдал, и Света… надо бы оставшиеся джинсы загнать кому-нибудь, там их ведь 6 штук лежит, а это еще плюсом 900 р как минимум.

Отдал аванец Михалычу, а сам поплелся домой, но до двери подъезда не дошел, потому что на пути у меня оказался… ну как вы думаете, кто? Правильно думаете — Вовчик там стоял. И не один, а с пузырем портвейна типа «3 семерки» в руке.

— Пойдем поговорим? — предложил мне Вовчик.

— Конечно пойдем, давно не разговаривал, — ответил я, и мы вместе подались в кусты стадиона Пионер, где стояла наша любимая парковая скамейка.

Над стадионом кружилась и гнусно орала чайка, вот ведь тебя только тут не хватало для полного счастья.

— А ну быстро заткнулась, падла, — крикнул я ей, — и без тебя тошно. Думаешь у тебя одной проблемы — всем сейчас нелегко.

Чайка обиженно вякнула в последний раз и унеслась куда-то в направлении Сортировки. Вова удивленно посмотрел на меня, но промолчал. Сели на скамейку.

— Ну давай выкладывай, что хотел сказать-то…

— Подожди, сначала портвешок, будешь?

— Чо спрашиваешь-то, ясное дело буду.

Выпили из горла по 50 грамм. Вовчик продолжил:

— Я в общем не по тому поводу, о котором ты думаешь…

— А откуда ты знаешь, о чем я думаю?

— Да, ладно, у тебя же на роже все написано, что про Анюту думаешь…

Ну надо же, а я думал у меня покер-фейс, а оно у меня вон как.

— Хорошо, ну и о чем же ты тогда хотел сказать, если не про Анюту?

— Значит короче так… прятался я некоторое время на чердаке…

Быстро задавил в себе два вопроса «почему там» и «от кого» и сделал задумчивый вид.

— Ключ от чердака я еще на той неделе с твоей связки снял, сам не знаю зачем… ну так вот — там на одной печной трубе странная такая штука висит, я бы хотел, чтобы и ты посмотрел…

Вот всего ожидал, только не этого, да.

— Давай еще по глотку и пошли смотреть твою штуку, чо.

Выпили и подались на крышу через вовкин восьмой подъезд. Чердак был такой, как я и ожидал, большой, захламленный всякими ненужными вещами и засранный голубями. И пахло там не очень. Вова подвел меня к той самой трубе на изгибе дома на Школьную улицу и ткнул пальцем в большую серую кучу, ласточкино гнездо на первый взгляд. Да и на второй тоже.

— Ну гнездо и что? Птичьих гнезд что ли не видел?

— Ты вот тут сбоку смотри, — и он показал, где надо смотреть. Там сбоку кусок гнезда отвалился и под ним просвечивало что-то круглое и металлическое. Я присмотрелся повнимательнее — на металле были английские буковки. Совсем интересно, да.

— И еще вот что, — и он показал на тоненький проводочек, выходящий из этого гнезда. Проводочек был совсем незаметным, под цвет кирпича, и уходил через шифер куда-то высоко, к мачте телеантенны наверно крепился.

— Не расковыривал вокруг ничего? — спросил я у Вовчика. Он отрицательно потряс головой.

— В общем так, друг мой Вова, раскопал ты довольно большую проблему, тут гэбэшников надо подключать… короче предлагаю взять все на себя — ты ничего не видел и ничего не знаешь, а обнаружил все это один я, когда допустим обследовал вверенную мне народом территорию, идет?

— А почему?

— Тебе надо таскаться на допросы и быть подозреваемым во всех грехах?

— Мне нет, а тебе это зачем?

— Извини, не скажу, есть одна мысль. А с меня за это можешь потом потребовать одну большую услугу. Или две маленькие. Договорились?

— Договорились, — эхом ответил Вова.

— Тогда идешь домой, язык прячешь за зубами и не высовываешься оттуда до завтрашнего утра. Как у тебя с Верой-то кстати?

— Никак.

— Приезжай завтра в 1 корпус политеха, мы там концерт давать будем. Вера наверно тоже будет, так что сам понимаешь…

— Понимаю. Ладно, я подумаю, — ответил Вова и пошел к себе домой. А я к телефонной будке звонить сами понимаете куда.

На той стороне трубки нисколько, прикиньте, не удивились моему сообщению, не сказали, пойди проспись, мальчик, а только уточнили адрес и где я там их буду ждать, сказал, что на углу Кирова и Школьной. Сами понимаете кто подъехали минут через 15 на черной (вот кто бы сомневался) Волге-24, и было их две штуки, старший видимо в черном-пречерном костюме с красным(!) галстуком, напарник в синем комбезе и с небольшим чемоданчиком, наверно технарь.

— Ну показывай, Сорокалет, чего там у тебя, — сказал старший.

— Угу, пошли, вон туда, в восьмой подъезд, — отозвался я, — только давайте не кучей, а по одному что ли, а то там бабули у подъезда могут неизвестно чего себе придумать.

Они согласились, и первым пошел напарник с чемоданом, потом я и в заключение проследовал старшОй. Поднялись на чердак без приключений, я сразу подвел их к нужной трубе, показал гнездо, отковырянный кусочек и провод к антенне. Старшой сказал младшему «Вася, работаешь», сам прошелся туда-сюда вокруг трубы (никаких следов там конечно не увидел, если и было что-то, давно мы с Вовчиком затоптали) и сказал мне:

— Ну пошли к машине что ли.

Спустились, опять прошли мимо бабулек по одному, сели в машину на Школьной улице.

— Рассказывай все по порядку, как, когда, с кем, почему и так далее, — сказал он, доставая из кармана Стюардессу (не куришь? — нет — и правильно, а я закурю).

— Начинать придется издалека, — осторожно ответил я.

— А я никуда не тороплюсь, — ответил он, пустив струю дыма в открытое окно Волги.

— Значит так, пару недель назад и мои товарищи взяли управление дома на себя, создали значит такое товарищество квартиросъемщиков, сход жителей дома это утвердил…

— Очень интересно, но давай уже ближе к делу.

— Это как раз очень близко, — продолжил я, — бывший наш так сказать руководитель, старший по дому, передал нам комплект ключей от всех подсобных помещений, ну там подвал, бомбоубежище, красный уголок, он же клуб, и от чердака тоже передал. Все остальное, клуб в первую очередь, мы давно обследовали и приспособили под свои нужды, а вот до чердака дело только сегодня дошло.