Накануне (СИ) - Кротов Сергей Владимирович

– Постороннему легко давать советы, – на помощь Орлову приходит сидящий справа от него пожилой лысый мужчина с нашивками флагмана первого ранга. – он за их последстия не отвечает. Мы работаем в соответствии с принятыми "Наставлениями по боевой деятельности подводных лодок". Он утверждён наркомом обороны и Генеральным штабом.

– Так значит надо добиваться изменений в "Наставлениях"…

В зрительном зале раздался шум: все заговорили и задвигались.

– Прекратите демагогию! – "Лысый" ищет взгляд начальника и пытается перекричать зал. – Вот когда будете начальником Морских сил…

Как по команде все замолчали. Сталин сзади наклоняется к уху Будённого.

– Перерыв тридцать минут. – Громко объявляет тот, что-то тише – президиуму, при этом делает призывный жест Петрову.

"Это ж-ж-ж неспроста… Кажется я с этой статьёй Петрова запустил кое-какие процессы: если по итогам совещания произойдёт смена руководства на флоте и к власти придут "старики", то не приведёт ли это к гораздо большим тратам, чем в моей истории, на дорогостоящие и почти бесполезные в будущей войне морские игрушки? Во истину благими намерениями выстлана дорога в ад"…

– А вот и мой "шалопай", – сзади раздаётся знакомый голос. – который, вынужден это признать, уже обскакал своего профессора по всем статьям…

Похудевший и постаревший Аксель Иванович Берг в болтающейся на нём морской форме с нашивками инженера-флагмана второго ранга протягивает мне руку без указательного пальца (потерял его давно во время службы на подводной лодке). Рядом с ним высокий незнакомый мужчина лет сорока в штатском с орденом Кразной Звезды на лацкане пиджака.

"Мог бы и дальше проскакать, особенно со списком чит-кодов в кармане…. по той дороге".

– … Знакомься, Алексей, это – профессор военно-морской академии Алексей Алексеевич Пятницкий, по совместительству начальник минного отдела НИИ-36.

" Из "Остехбюро""…

– Очень приятно. – Открытое лицо, русые волосы, голубые глаза, твёрдое рукопожатие. – Товарищ Чаганов, Аксель Иванович посоветовал обратиться к вам по поводу моего завлаба, Тер – Маркарьянца, вам что-нибудь известно о его судьбе?

"Знаю такого, кандидат в мою шарашку. По материалам дела он десять лет занимался разработкой противолодочной мины, прототипом которой являлась массовая американская антенная мина времён Первой мировой войны. Вместе с Пятницким меняли корпус мины, якорь, материал антенн, незначительно доработав взрыватель. В результате мина даже была принята на вооружение, но затем пошли отказы и её вернули на доработку в "Остехбюро", которая продолжалась до его расформирования".

– Пять лет. Особое совещание. Приговор вступил в силу. Подал прошение на отбывание срока в специальном конструкторском бюро.

"Надеюсь они не думают, что я могу карать и миловать".

– Понятно, – грустнеет Пятницкий. – Тер-Маркарьянц – ведущий специалист в области авиационных мин, их сбрасывают с самолёта на парашюте в воду…

"Странно, в деле об этом ни слова".

– … мы планировали испытание такой мины летом, но, как вы знаете, "Остехбюро" было разделено и мы лишились аэродрома и испытательной базы в Подлипках, его, ведь, передают в ваше НИИ-20, так?…

"Быстро слухи распостраняются"…

– … то я думаю, было бы по государственному чтобы Егише Асцатурович продолжил работу над своими проектами у вас.

"Нормально так… столько лет безрезультатно мусолили старую мину, истратили кучу денег, а теперь вдруг задумались о государственных интересах. Берг морщится и отводит глаза, понятно… его использовали втёмную. С другой, стороны, десять лет без результата, это почти гарантия, что до войны дело так и не сдвинется с мёртвой точки. А если так, то вскоре последуют крайние меры: по любому Пятницкому не сносить головы. Пусть уж лучше профессор учит курсантов и студентов, а я уж как-нибудь выкручусь".

– Хорошо, товарищ Пятницкий, готовьте свои предложения и согласуйте их с флотскими. Я не против.

Берг с жалостью, как на несмышлёныша, смотрит на меня.

"И зря, не всё так однозначно: то, что "Остехи" не смогли создать нормальный неконтактный взрыватель, не значит что это невозможно. Не сошёлся свет клином на индукционной катушке и гальванометрическом реле: слишком ненадёжны они, слишком легко могут быть обмануты простым магнитным тралом. Пусть я и не специалист, но здравый смысл подсказывает, что решение в установке приборов кратности (чтобы противнику достичь результата нужно увеличить число проходов трала) и в комбинации разных типов взрывателей в одной мине (кроме возмущений магнитного поля, цель обязательно излучает акустические волны и создаёт перепады давления в воде при вращении корабельных винтов). Для измерения последних двух характеристик цели лучше всего подходит пьезокерамика, в частности, титанат бария, над которым с весны в ФИАНе работает Бенцион Вул. Работу он ведёт целеноправленно (Вул в моей истории открыл титанат бария в 1944-ом), получив необходимую информацию (исходные материалы, температура спекания и тд) об уникальном материале от Курчатова, с упором на создание малогабаритных керамических конденсаторов (его диэлектрическая проницаемость на три порядка выше, чем у слюды) и дешёвой альтернативы кварцевым резонаторам. Это было интересно мне в первую очередь, но сейчас, похоже, придётся расширять его тематику: излучатели и приёмники звуковых и ультразвуковых волн… эта слова звучат здесь на совещании почти так же часто как морское ПУАЗО или СУО"…

На сцене – движение, морское руководство под предводительством Будённого понуро занимает места в президиуме. Сталин усаживает на свой стул раскрасневшегося Петрова, а сам остаётся стоять позади, как хоккейный тренер в НХЛ. Нарком обороны находит меня, стоящего у сцены, взглядом…

"Пора".

Мой доклад построен в стиле свободного популярного рассказа о возможностях радиоуловителя, свободного в том смысле, что разрешается прерывать докладчика, задавая по ходу уточняющие вопросы: "Проникают ли радиолучи сквозь туман и дымовую завесу"? Или: "Можно ли будет заменить оптику радиолучом в корабельном дальномере"?

"Увы, точность простого импульсного радиодальномера пока не сможет сравниться с оптическим, его преимущество – во всепогодности".

– Это ваш вычислитель для системы управления огнём главного калибра устанавливается сейчас на крейсере "Киров"?… – Подаёт голос флагман 2-го ранга из президиума, крепыш с чёрными цыганскими глазами, командующий Балтийским флотом Исаков.

– Мой.

Сталин одобрительно кивает, он не любит когда личная ответственность руководителя за дело размывается формулировками типа: "мы решили", "комиссия постановила".

"Половина отдела систем автоматического управления выехала на пуско-наладку в Ленинград".

– … Скажите, товарищ Чаганов, а для управления зенитным огнём этот вычислитель можно приспособить?

– Так, насколько мне известно, разработчики морского ПУАЗО "Горизонт" из "Гидроприбора" именно это и планировали, просто из-за отсутствия электродвигателей в системе силовой синхронной передачи зенитных орудий, они решили испытать вычислитель сначала на главном калибре в приборе управления огнём "Молния".

– Сколько он весит? – Подаёт голос Петров.

– До десяти килограммов… – В зале поднимается шум. – Он многократно легче, чем его механический собрат, поэтому хочу даже применить его в радиоприцеле для бомбера ДБ-3.

– А ночью поднятый перископ подводной лодки ваш электронный глаз увидит?… – Оживляется Петров.

– Думаю, что даже сквозь туман и облака на электронном экране… – киваю головой. – длина волны радиоуловителя позволяет различать предметы крупнее десяти сантиметров, но тут многое будет зависеть от дистанции и волнения моря. Короче, испытывать надо.