Точка Лагранжа (СИ) - Батыршин Борис

— Может, ребят из прежней школы? — предложил отец. — там у тебя, вроде, были друзья?

Не говорить же ему, что я их всех успел позабыть! Это с точки зрения родителей прошло всего три с небольшим месяца с тех пор, как мы перебрались сюда с Водного Стадиона — а для меня-то воспоминания о двух последних классах, девятом и десятом, напрочь забили всё остальное! Встреть я сейчас недавних одноклассников — пожалуй, не узнаю, и имён не вспомню!

— Нет, не стоит. Им к нам через всю Москву переться, а потом назад. А зачем? Всё равно больше общаться не будем… наверное. Отрезанный ломоть.

Он снова посмотрел на меня с удивлением, и я мысленно ущипнул себя за мягкое место: «приди в себя, подобные настроения уж точно, не свойственны школьнику, недавно расставшегося с друзьями, в компании которых проучился восемь без малого лет! Вот на таких пустяках и палятся попаданцы…»

— А ребята из вашего кружка, который во Дворце Пионеров? Может, их позовёшь? Вроде, у тебя там были приятели, с кем-то даже в Артек ездил?

…вот чего домотался, а? Тем более, что тема эта далеко не такая безобидная: отец уже знает, что я решил оставить занятия в кружке космонавтики, да и о том, каким фиаско завершилась моя «космическая смена» я тоже скрывать не стал, изложил всё, как было. Мог бы, кажется, проявить такт и сообразить, что я вовсе не жажду видеть свидетелей моего провала…

Хотя — нет. Вру. Мне, в самом деле, хочется увидеть их, всех четверых, и в особенности — на своём дне рождения. Только вот звонить первым им я не буду. Захотели бы поддерживать общение и дальше — сами бы давно позвонили, домашний телефон я им, помнится, оставлял, да и адрес тоже. Считайте, что мне мешает «неправильно понимаемое чувство собственного достоинства и гордость» — так, кажется, пишут корифеи от педагогики?

Объяснять всего этого я, конечно, не стал. Пожал плечами и буркнул что-то неопределённое, но, как я полагал, ставящее жирный крест надальнейшем развитии темы.

То есть это я так думал, что и крест и на развитии. Как же, держи карман шире…

— Знаешь… — отец откашлялся, и в этом звуке я уловил оттенок неуверенности. — Пожалуй, я смогу тебе помочь. Если ты захочешь, конечно. Ты ведь помнишь вашего артековского вожатого, Диму? Ну, того, которого от моего отдела в пионерлагерь послали? Так уж получилось, что он сейчас…

— Может, потом? — перебил я. — Мне на день рождения газировка понадобится, много и разная. В авоськах нести — это никаких рук не хватит, надо бы на машине. Может, доедем до ближайшего большого гастронома — это на Ленинском, в пяти минутах от нас.

— «Пепси» хочешь закупить? — отец улыбнулся понимающе.

— Не… я помотал головой. — Мне больше нравятся наши — «Буратино» там, «Саяны», Колокольчик». Хотя несколько бутылок можно взять, если кто захочет. Завтра мы с дедом едем на стенд — я обещал, неудобно откладывать. По будням тебя нет, сегодня суббота, «Гастроном» работает, так, может, прямо сейчас и сгоняем? А по дороге расскажешь, что ты придумал…

Торт принесла Мира — точнее, сразу два, «наполеоны», собственноручно испечённые её мамой. Весь день, предшествующий моему юбилею они возились с коржами, заваривали по какому-то особому бабушкиному (бабушки миры, не моей!) рецепту крем, а когда всё было готово — поместили «наполеоны» на нижнюю полку холодильника, чтобы «доходили. Я имел возможность всё это наблюдать, правда, урывками, поскольку по каким-то пустячным поводам заскакивал несколько раз в гости, причём вместе с Бритькой. Собаке досталась парочка кусков коржа, раскрошенного на «обсыпку тортов — а вот мне было предложено теперь и ждать до завтра. Несправедливость, да и только… в конце концов, это у меня, а не у хвостатой попрошайки завтра день рождения!

В школе я постарался сделать вид, что никакого юбилея у меня нет, и если бы не Оля и Танька Воронина, распространившие эту ценную информацию среди одноклассников, никто ничего так бы и не узнал. А так — на последнем, пятом уроке (это была литература) меня поздравили, русичка, она же классная руководительница нашего девятого «А» Татьяна Николаевна посетовала, что «юбиляр» не счёл нужным предупредить коллектив заранее, чтобы они могли подготовиться — и с этим мы разошлись. Девчонки поторопились домой, переодеваться — сбор был назначен на семнадцать ноль-ноль, и не опаздывать, а то рискуете остаться без своего куска «наполеона»!

Торта хватило всем — даже когда в квартиру ввалился «космический десант» из Центра Подготовки. Пять человек, вся наша великолепная четвёрка, возглавляемая нашим бывшим пионервожатым, а ныне куратором группы «3-А» «юниорской программы». Почему «А»? Спросите чего-нибудь полегче…

Гости наделали изрядный переполох среди оккупировавших приподъездные скамеечки бабушек, когда подкатили к дому на новеньком рижском микроавтобусе — белом, с широкой тёмно-синей полосой по борту, на которой красовался известный всему миру символ проекта «Великое Кольцо» с надписями на русском, английском и французском языках. За рулём сидел Дима — оказывается, транспорт им выделили специально для поездки ко мне в гости, о как! Пацанва со всего двора немедленно сбежалась поглазеть на это необычайное пришествие, бабушки на скамейках заквохтали, гадая, к кому это заявились столь важные персоны?

Впрочем, недоумение длилось недолго — мы с отцом вышли встречать гостей на улицу. Ребята были великолепны в разноцветных «рабочих» костюмах — у кого белый, у кого светло-бежевый, а у Лиды-«Юльки» так и вовсе нежно-лимонного цвета. На спине и по правой стороне груди имелись те же эмблемы, что и на микроавтобусе, на левой же красовались нашивки с фамилией и номером группы, «3-А». Увидав их в таком виде, я тут же заподозрил, что те, кто разрабатывал для них эти действительно недурные костюмчики, состоящие из удобных брюк со множеством накладных карманов и коротких, до пояска, курток,, вдохновлялся одеждой их киношных предшественников астронавтов из «Москвы-Кассиопеи» — не хватало только коробочки «смыслоуловителя» на груди! Или там он был на серебристых костюмах для высадки на другую планету? Не помню, да и неважно это…

Далее последовали рукопожатия, похлопывания по спинам и плечам, поздравления и общий подарок — макет будущей станции «Остров-1» с решётчатыми балками-пирсами, к которым пристыкованы грузовые контейнеры, пассажирские капсулы-«автобусы» и буксиры-«крабы». И, конечно, изюминка — узкое, составленное из сегментов, кольцо «космического батута», тянущееся по внутренней окружности «бублика». Макет был размером с колесо от детского велосипеда, — я задумался, где пристроить этот роскошный подарок в своей довольно-таки тесной комнате? Может, сделать красивый жест и сдать его в школьный музей, на зависть другим школам — ведь Дима, вручая подарок, обмолвился, что в продаже таких не будет, подобные сувениры только для особых гостей Проекта?..

…Что же, получается, я теперь «особый»? Любопытно, и даже очень…

Я заранее предупредил и одноклассников и Миру, что жду ещё гостей, но, кажется, забыл уточнить, кого именно и откуда. И вот теперь они были изрядно ошарашены таким вторжением — кроме, пожалуй, Бритьки и Джерри, запрыгавших вокруг гостей и немедленно получивших свою порцию ласковостей, поглаживаний и сюсюканий. Снять наметившееся напряжение можно было только одним способом, что я и сделал, пригласив всех за стол, накрытый в большой комнате. Как мы все там поместились — та ещё загадка, но родителям, а вместе с ним и вожатому Диме пришлось, произнеся положенные поздравления, тихонечко удалиться на кухню. Московские квартиры, да ещё и в застройке начала шестидесятых годов — они, знаете ли, не резиновые…

Я же занял, как и полагается имениннику, место во главе стола и приготовился исполнять свои нелёгкие обязанности. Что ж, теперь хотя бы гендерный баланс выровнялся, как сказали бы в иные недобрые годы, которые здесь наступят ещё нескоро… а может, и вовсе не наступят?

— Это тебе, Лёш. Нужно поставить на проигрыватель, чтобы послушать…