Теперь я не Адвокат (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

Однако этот двор я знал, как свои пять пальцев и, бросившись к другому входу, увидел Антона уже оттуда. Постояв пару минут, он направился вглубь двора, где между деревьев стоял припаркованный автомобиль.

Большой «фольксваген-туарег». Дорогая машина. Не «лексус», но все-таки. Нужды в деньгах Антон явно не испытывает. Чем же он занимается, что может позволить себе такие машины? И как припарковался! Мастерски.

Пространства между деревьев для большого автомобиля едва хватило — десять сантиметров вправо, и дверь бы уже толком не открылась.

Выезжал Антон, не включая фар, при зыбком свете окон. Но номер я увидел! Пока что один-ноль в мою пользу. Сегодня я звонить никому не буду, а завтра пробью, кто владелец «туарега».

Непохож автомобиль на взятый в аренду, слишком ухоженный. И даже если арендован, я найду контору, которой он принадлежит, и там будет запись о человеке, что ее взял.

Много кто обещал мне проблемы с жизнью и здоровьем, и где-то они теперь?

Я набрал Вике, но номер был недоступен. М-да. Сегодня что-то все недоступны. Написав Вике сообщение, в котором коротко изложил суть беседы с Антоном, и, попросив быть максимально осторожной, я сел в машину и поехал к себе.

Теперь надо смотреть по сторонам. Очень внимательно смотреть. Пробовать ногой каждую ступеньку, на которую становишься. Увы, но на практике у меня так никогда не получалось. Жизнь — штука сложная. Постоянно по правилам действовать невозможно.

Припарковавшись около дома, я выключил двигатель, погасил свет, но выходить не спешил, решив осмотреться. И обычным взглядом, и колдовским. Никого.

Аура людей обычно видна, даже если человек спрятался за углом — так отсвечивает небольшой фонарик или спичка. Но сейчас — ничего. Если Антон с друзьями и начнет воплощать угрозы в жизнь, то, наверное, не сегодня.

Поэтому вылез и быстрым шагом направился домой. Лифты никогда не любил, а теперь и подавно. Ненадежные они механизмы. Подумаешь, еще одна тренировка — сказал я себе, быстро преодолевая один лестничный пролет за другим.

Вот он, мой этаж. Чтобы подойти с лестницы к квартире, нужно миновать огромный балкон. Я открыл ведущую к нему дверь и увидел огромный нечеловеческий силуэт, замерший на полу.

Существо ринулось ко мне.

Глава 7

Я выхватил револьвер.

Длина балкона — метров десять. Тварь, напоминающая помесь человека с обезьяной и одетая в темные лохмотья, преодолела это расстояние за несколько мгновений. В это время я расстрелял барабан, но никакого впечатления на монстра выстрелы не произвели. Его тело содрогалось от ударов пуль, брызги крови летели в стороны, но он все равно попытался схватить меня огромными руками. Я упал и откатился вбок, проскользнув под ними, и начал перезаряжать револьвер.

Запасные патроны я держал в спидлоадере — диске, позволяющем сразу вставить в барабан все пять штук, но секунды, необходимой для этого, в моем распоряжении не оказалось. Чудовище прыгнуло на меня.

Вспомнив свои тренировки по дзюдо, поднял ноги и встретил ими врага. Существо повисло на них, но я перевалил его тушу через не слишком высокую балконную ограду.

Вскочив, посмотрел вниз и увидел неподвижный силуэт на асфальте. Под ним медленно расплывалась лужа крови. Я снова набрал Викин номер. Никакого ответа, хотя телефон включился.

Перезарядив револьвер, я побежал вниз. Теперь знаю, что за существо на меня напало.

Вот оно, лежит, как сломанная кукла. Намного больше двух метров ростом и весом за полтора центнера.

«А я еще ничего», — подумалось мне. — В форме. Смог опрокинуть такую тушу'.

И без «дара» я понял, кто это, рассмотрев при свете окон жуткую голову с гротескными, будто наспех вылепленными из глины чертами лица.

Гомункул. Искусственный человек, созданный в огромной алхимической реторте. Указ Императора разрешал их производство на имеющих лицензию заводах (наверное, по совпадению, принадлежащим его друзьям и родственникам).

Выгодное это дело. Силой гомункулы обладают невероятной, едят мало и могут работать в самых плохих условиях. Мозгов у них почти нет, поэтому искусственных людей используют для труда простого и тяжелого. Живут они недолго, квартиры им не нужны, и они почти не спят.

Но был еще один момент, сейчас самый главный — они никогда не нападали на людей. Такими их делают нарочно. Когда гомункул полностью созревает, его испытывают. Избивают и причиняют боль разными способами. Если он реагирует на такое издевательство не безропотно, его безжалостно убивают, а тело перерабатывают обратно в питательную смесь, которая будет подаваться в колбы для создания новых гомункулов.

Однако этот бросился на меня. И даже более того, он ждал, пока я появлюсь на этаже. Тот, кто его привел, знал, что лифтами я пользуюсь редко, предпочитая ходить пешком.

Едва я успел подойти к гомункулу, как во дворе послышался шум мотора, и показался полицейский «уазик». Услышали граждане стрельбу и позвонили, хотя, скорее всего, полицейские находились рядом и приехали сами.

Я сунул револьвер в кобуру. «Уазик» затормозил около меня, из него выскочили два сержанта. Оба с короткими автоматами, стволы направлены мне в грудь.

— Документы!

— Я — Павел Волков, частный детектив, имею право на ношение оружия, — отрапортовал им, передавая паспорт и удостоверение. — Тело на асфальте — напавший на меня гомункул. Пули его брали весьма слабо, но падения с балкона он не пережил.

Посмотрев документы и убедившись, что убитый — не человек, полицейские немного успокоились и убрали автоматы.

— Как он мог напасть? Они ведь добрые, не навредят, что с ними ни делай, — удивился один.

— Хороший вопрос. Понятия не имею, — честно признался я.

— А откуда он?

— Поверьте, меня это интересует даже больше, чем вас. Кстати, вы можете легко это узнать. У всех гомункулов на оба предплечья нанесён штрихкод, в котором говорится, кто хозяин. Полицейские переглянулись, но смотреть не стали.

— У нас все равно нет устройств, чтоб прочесть его.

Но дежурную опергруппу вызвали. К этому времени вокруг нас стали потихоньку собираться люди — интересно ведь! Поговорить есть о чем. Кровавое событие для обывателя — развлечение. А для меня — нет. Слишком часто они со мной происходят

Наконец-то перезвонила Вика.

— Что случилось? — спросила она. — Отключила телефон, чтоб не мешал работать. В сообщении ты написал, но у меня миллион вопросов.

— Тот, кто мне угрожал, не обманывал, — доложил я. — На балконе моего этажа на меня напал гомункул.

— Ты цел? — после паузы вновь услышал голос Вики.

— Цел и невредим. Гомункул мертв. Правда, сдох лишь после того, когда упал с балкона. Пять пуль 357-го калибра на него впечатления не произвели. Гомункулы живучие и боли почти не чувствуют, если ты не знала.

— Об это известно и детям. Я сейчас к тебе приеду.

— Не надо, разберусь сам. Со стрельбой ситуация несложная, стрелял все-таки не в человека. Если зачем-то понадобится адвокат, позвоню. Ты, пожалуйста, телефон теперь держи включенным и при себе.

— И еще, — добавил я, — кое-кому наверняка известно не только обо мне, но и о тебе. Поэтому выбирай — либо выходишь из дела, либо становишься очень осторожной. Машину ставишь не около дома, а только на охраняемой стоянке, и так далее. Ты все знаешь сама.

— Из дела я не выйду, — негодующе отказалась Вика. — Никакой ублюдок не заставит меня это сделать. А в доме у меня консьерж — баба Женя любого гомункула разорвет на части, если он попытается мимо нее пройти.

— Тогда продолжаем. Но, пожалуйста, будь максимально внимательной.

— Договорились. Теперь буду спать с телефоном под боком.

По поводу того, с кем под боком надо спать, я очень захотел пошутить, но ничего толком придумать не сумел.

Тем временем на другом «уазике» приехала дежурная оперативно-следственная группа — оперативник, совсем молодой лейтенант, наверное, только с института, деваха — следователь в звании капитана (очень даже симпатичная, хотя рожу делала строгую до умопомрачения), и пожилой кинолог с собакой в старом кителе без погон.