Ломоносов Бронзового века (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович

Я удивленно обернулся к нему, но тот, как бы обращаясь к брату, пояснил всем:

— Сам только сегодня узнал! В крепость гонец прибыл, новости привёз. Наш Ерванд сын Ерванда[7] пообещал императору собрать такое войско, которое наш край только сможет, и вступить в битву с Двурогим в составе Великой Армии. А взамен его назвали царем, а сатрапия стала вассальным царством южан.

— Ну и третье, самое неприятное. Царский статус решено отметить не только переносом столицы в Армавир[8], но и увеличением налогов. Напомни мне, Тиран, дорогой, что делают цари, когда начинают собирать и вооружать огромное войско?

Тот скривился, но ответил:

— Они требуют от оружейников и торговцев дать им большой кредит. А ты на это не рассчитывал, когда договаривался о сумме выкупа. Я правильно понимаю, брат?

Оп-паньки! Мы ведь ещё и старые дыры в бюджете не залатали, а тут новая беда. Прямо как в известном анекдоте получается: «Теоретически, мы — миллионеры…»[9]

Примечания и ссылки к главе 6:

[1] Клепсидра — водяной хронометр, изобретённый древними греками. Представлял собой сосуд с отверстием определённого диаметра в днище, предназначенным для мерного вытекания воды. В этом случае отверстие было очень невелико и вода не вытекала, а капала.

[2] Подробнее реакции можно будет посмотреть позднее в Приложении к книге. Сейчас же коротко поясню: на первом этапе выделяющийся в результате гидролиза сероводород реагировал с ацетатом меди (II), образуя осадок сульфида меди и уксусную кислоту. На втором этапе гидросульфид калия, частично остающийся в растворе, залитом в клепсидру, взаимодействуя с образовавшейся в нижней уксусной кислотой, превращался в ацетат калия и сероводород. Тот реагировал с остатками ацетата меди и связывался в осадок сульфида меди. Гидроксид калия, образовавшийся в результате гидролиза сульфида калия на первом этапе, также связывался уксусной кислотой, которая бвсегда была в нижней части кувшина в небольшом избытке. В результате имелся раствор ацетата калия с небольшой добавкой уксусной кислоты и осадок сульфида меди на дне.

[3] Река Раздан в прежние времена называлась Храздан, ещё раньше — Хураздан.

[4] Шекель или сиглос — серебряная монета. Масса, по разным источникам от 8,06 до 8,3 грамма.

[5] Сейчас водопада нет, он поглощен водохранилищем одной из ГЭС. Хотя по некоторым источникам это был не водопад, а просто порожистый участок.

[6] Армина — под таким именем впервые упомянута именно Армения. В Бехистунской надписи 520 года до н.э. Дарий I впервые упоминает сатрапию под названием про Армина. Границы её потом менялись, но на момент «попадания» ГГ в прошлое она ещё существовала.

[7] Нам более известен под именем Оронта II (Оронт — греческая транслитерация древнеперсидского имени Арванта, автор намеренно выбрал армянский вариант произношения имени). Он действительно за своё активное содействие получил статус вассального царя, а не управителя сатрапии. А Армения получила статус Царства.

[8] Перенесена в 331 году до н.э. В источниках не упомянуто, сделал ли это Ерванд II или его преемник, но тут применён «авторский произвол».

[9] Этот анекдот пересказывать не буду. Если кому-то интересно, а он не знает — поищите в Сети сами.

Глава 7

«Не жили красиво, незачем и начинать!»

Психологи любят говорить своим клиентам, а начальство — подчинённым, что скромность украшает. Дескать, полезно иногда почувствовать своё несовершенство. В теории я с ними согласен. Когда речь идёт про других людей. Я и учеников так наставлял регулярно. Но вот к себе примерять не любил и не люблю. Впрочем, по секрету скажу, что и начальство — оно тоже люди. И не любит чувствовать себя глуповато.

Но сейчас я понимал только, что ничего не понимаю! Идиотское ощущение, от которого я несколько отвык за последние пару месяцев, проведённые в «глашатая предков». Ну, вот, к примеру, чего мы ждём? Наша родня ушла по широкой тропе, натоптанной вдоль водопада. И это понятно, там, ниже по течению озеро. Возле него разбит лагерь, там будет сначала ужин, возможно, даже праздничный, по случаю освобождения, потом — ночёвка, а с утра на лодках нас вернут на наш берег. С горными реками не шутят, так что это — удобная и безопасная переправа. А мы-то здесь зачем остались? В их разговоре нет ничего секретного. А и было бы, так достаточно отстать от толпы на десяток шагов и за гулом водопада их никто не по подслушал бы. И зачем здесь мы с братом? Нет, я решительно не понимал.

Тем временем из крепости нам вынесли циновки, вино и традиционные тонкие лепешки с сыром. Хм, наверное, это и есть армянский лаваш? Ну да, «до меня наконец-то дошло». Имена тут похожи на армянские, озеро, из которого вытекает наша река, старики несколько раз назвали Сев Ваном, что мой «внутренний переводчик», истолковал как Чёрный Ван[1]. А кто ж про озеро Севан не слышал? Да и Эребуни — название ближайшего города — было очень созвучно с Ереваном. И название новой столицы — Армавир — тоже звучало знакомо. Хотя я и был уверен, что в моём времени он находится не на территории Армении[2].

Мы неторопливо ели, причём мы с братом молчали и слушали разговор стариков. Порой мелькало весьма интересное: «Нет, брат, я не смогу руководить родом, болезнь не позволит! И не знаю, смогу ли когда-то, в моем возрасте с ложа больного легче сойти в могилу, чем встать с него и вернуться к делам с прежней силой…», «Да, я возьму на себя плавки „доброго железа“, нам сейчас каждый шекель нужен. А ты делай свои „особые плавки“, у меня рука не повернётся…» или «Нет, Тигран, в него на самом деле злой дух вселился. Но предки помогли, изгнали духа…»

В общем, если посмотреть со стороны Гайка, то выглядело всё достаточно замысловато. После удара дубиной бедный Руса многое забыл и перестал соображать. В его разуме как бы образовалась «дыра» на месте памяти и логики. И вот на пустое место в душу влезла какая-то злобная сущность. Поэтому, дескать, я и был таким странным. Начал странно ругаться, орать по ночам, даже походка — и та изменилась! Но духи предков помогли, изгнали злого духа и даже полезному научили.

Опа! А это надо взять на заметку. Ругаться химическими терминами мне не стоит. И по-русски болтать. Могут решить, что злой дух вернулся.

Потом Тигран стал расспрашивать меня, причем совсем не «мистическом опыте» и не про химию, а про детство. Дескать, помнишь, мы в Эребуни три года назад тебя с собой взяли? А как на Сев Ван в детстве ездили? А как тебя пчёлы покусали?

Он выслушал, подумал, и выдал довольно неожиданную версию:

— Знаете, родичи, мне кажется, ту дыру в душе было не просто залечить. И предки её не лечили, а заполнили. Вместо злого духа там теперь отпечаток части души нашего предка Ваагна, знатока химии, таинственного «египетского искусства». Как отливка подобна форме, так и Руса теперь имеет часть знаний Ваагна-химика.

— С чего ты взял? — оторопело спросил Гайк. Голос его был настолько хриплым от удивления, что пришлось торопливо запить кружкой вина.

— Я смотрел. И слушал. Ты заметил, что он иногда и двигается по-разному? То как прежний Руса, обычный крепкий отрок, не дурак подраться. А то — как древний старик, попавший в тело юноши. Это походка не бойца, а человека знания. И ещё… Ты заметил, что при вопросах о той жизни, которая была до нападения колхов и того удара дубиной, он немного медлит с ответом, как будто ему надо перенастроиться?

Чёрт, наблюдательный какой! Это же надо? И что теперь?

— Злой дух заставлял его вести себя иначе. Значит кто теперь там? Правильно, предок. Может не весь, а частично. Как раз та часть, которую Руса потерял, — знания, умение учиться и соображать.

Хм, версия интересная! Тут дед повернулся ко мне и продолжил:

— Если я прав, то ты сможешь обращаться к памяти предка когда и где угодно. И тебе теперь не обязательно отправляться в пещеру предков. Это было бы очень полезно не только для Рода, и для Союза родов. А точнее даже — для всего союза племен. Ягод для уксуса много надо, верно я говорю?