Морской волк. 3-я Трилогия (СИ) - Савин Владислав

И главное, что он Рим знает. Мы, конечно, иностранцы — но зачем лишний раз внимание привлекать, ну а если прижмет, то путаться будет себе дороже! Есть на аварийный случай еще пара адресов, от Кравченко, вернее от парней его бригады, «надежные люди, помогут» — но так как никто еще это не проверял, то используем эти связи лишь в обстановке чрезвычайной. Штатно же — по завершении, так же в поезд, вот только до границы не доедем. Потому что до того отправим телеграмму — и нас будет ждать группа прикрытия, в указанном месте и в условленное время.

Интересно, по жизни Рим похож на то, что я видел когда-то в «Римских каникулах» с Одри Хепберн? Вроде, его в пятидесятых снимали — так что сильно измениться не должно.

Лев Маневич

«Этьен»

До места добрались без происшествий. У вокзала Термини все такая же толпа, огромная и пестрая, в которой так легко затеряться. Не будь ее, я предложил бы, немного не доехав до Рима, пересесть на пригородную электричку, а затем выйти на одной из платформ в черте города. Но пересадка всей нашей компании с каким-никаким, а багажом привлекла бы внимание — так что неизвестно, что было бы лучше.

Месяц назад мне хотелось бы просто смотреть. На свободную жизнь, на этих беззаботных итальянцев, на красивых женщин, на витрины магазинов и театральные афиши, на автомобили и автобусы — все, чего не может видеть узник островной тюрьмы. Но я уже видел лагерь партизанского отряда, свежий горный воздух, синие ели — а еще была очень напряженная работа с людьми, как с нашими, так и с местными, итальянскими товарищами, желающими сражаться с фашизмом. Новобранцев было столько, что Кравченко говорил, еще немного, и придется формировать пятый батальон, потому что все четыре положенных по штату будут полностью укомплектованы. И кроме боевой и политической подготовки была культурная программа, которой также ведал замполит — в конце января очередной самолет с Большой земли привез кинопередвижку, и в большом сарае оборудовали зал для просмотра, каждый вечер показывали фильмы, что интересно, уже продублированные на итальянский: «Обыкновенный фашизм», «Брестская крепость» — и новые: «Молодая Гвардия», «А зори здесь тихие», «Белое солнце пустыни». Последним прислали «В списках не значился», про который говорили, что он и в Москве вышел на экраны уже в этом году. Там снималась американская актриса Вивьен Ли. (Прим. автора — В. Ли англичанка! Но для Маневича «та, которая в «Унесенных ветром» играла, американском фильме 1939 года»).

А каждый вечер перед сном и каждое утро после обязательной пробежки Брюс (я даже не знаю его подлинное имя), гонял меня персонально и беспощадно по полчаса, по часу, как позволяла обстановка. И говорил при этом:

— Вам, товарищ Этьен, на ринге выступать не понадобится. И часовых бесшумно вам снимать не надо. Но чтобы вы, если дойдет до боя, не мешали нам — этому я вас научу! А на будущее запомните, что рукопашка — это, во-первых, хорошее упражнение, уйти с линии огня, быстро выхватить оружие, а во-вторых, на дистанции вот так, вплотную, она не менее опасна, чем пистолет. Ну и в-третьих, она учит, как использовать в качестве оружия совершенно безобидные предметы. И конечно, в-четвертых, она всегда при вас, и противнику до времени не видна. Отдохнули? Продолжим.

Я старик уже, сорок пять лет — а он лось здоровый. Хотя относится ко мне с искренним уважением, в официальной обстановке обращаясь «товарищ полковник». И снова повторяет, что это «лишь затем, чтобы вам живым назад лишний шанс был». А как сам работает, это надо видеть! Однажды он на физподготовке устроил «восемь человек на меня, желающие». Если меня побьете, дам лишние полчаса отдыха. Бить буду сильно, но аккуратно и не до смерти, так что не бойтесь. А вы меня — как можете.

Вышли, все парни крепкие и рослые, крестьянский труд способствует. И началось.

— О, мадонна! Танец смерти! — кто-то из девчонок вскрикнул. В отряде и женщины были, в основном, конечно, на кухне и санитарками. И у них тоже в привычку вошло на наши занятия смотреть.

Да уж, это на танец было похоже! На него наступают, с ноги на ногу неуклюже переминаясь, пытаются стенку построить, как в трактирной драке — а он между ними стелется стремительно, как пантера. И те, как кегли, валятся или разлетаются в стороны, товарищам мешая. Полминуты не прошло — из восьмерых никого на ногах нет!

Один, правда, после возражать стал — а если бы, а я бы… Так Брюс взял толстую палку, о колено враз не сломаешь, и две хворостины. Прутики отдал держать спорщику и еще одному, на них концами палку положил, как мост. И вдруг, совершенно не готовясь, рубанул ребром ладони — хворост цел, палка пополам. «Вопросы есть — что было бы с твоими боками, а также руками, ногами и черепушкой, если бы я бил по-настоящему?»

Видел я когда-то давно самого Харлампиева. Но это — еще уровнем выше! И движения совсем другие, и стойка, самбо больше на борьбу похоже, а это на французский бокс, руками и ногами, с захватами и бросками лишь на ближней дистанции. И система явно армейская — постановка движений такая, что легко после перейти к работе штыком, прикладом, ножом. Много же дома изменилось в нашей армии — откуда вы взялись такие? Спорить могу на что угодно, что Брюс в СССР не жил, по крайней мере до войны — несколько раз оказывалось, что он элементарных вещей не знает, мелочи, но житейские, без которых никак! И слова вроде русские, но со значением совершенно в сторону! То есть из эмигрантов, причем из богатой страны, где еще холодильный шкаф в квартире мог быть вещью совершенно привычной? И в речи его явные англицизмы мелькают — значит, Америка? Вполне реально — туда еще перед революцией много народу уезжало, за лучшей долей — ну а в пятилетки к нам, бывало, и сами американцы ехали насовсем, как герой романа Бруно Ясенского. И конечно же, разведуправление мимо такого кадра пройти никак не могло!

Однако же подготовка у него все ж не агента-нелегала, а чистого боевика. Хотя навыки агента тоже налицо. Он говорит — вам в помощь, были бы такие, как мы, в тридцать восьмом, вам бы сидеть не пришлось, вытащили бы! Узкая специализация — пройти, убить, взорвать, исчезнуть — таких даже при Троцком не было, когда курс на мировую революцию считался линией партии. Теперь же товарищ Сталин говорит, каждый народ сам решает, каким путем идти, социализма или капитализма, и даже Коминтерн распущен — но в то же время такие, как Брюс, готовятся целыми отрядами, чтобы работать, как сам он сказал, «и в военное, и в мирное время»! Ясно, зачем их на передовой держат — идет слаживание, тренировка, обкатка этого нового инструмента советской политики! На немцах отработка — для посторонних выглядит, как обычные действия фронтовой разведки и партизан. Интересная же жизнь наступит после войны для разведупра, а еще больше для заграницы, не желающей делать правильный выбор!

Ну вот, такси. «Хвоста» не вижу. Что вспоминаю-размышляю, не беспокойтесь, этому я раньше еще научился — информацию анализировать, занимаясь попутно совсем иным делом, жизнь заставила! Первым делом заселиться, не таскаться же по городу с вещами: и неудобно, и внимание привлекает. Раньше и вопроса не было бы — в самый лучший отель, факт проживания там, в глазах полиции, уже говорит о благонадежности! Но нельзя, хотя столько лет прошло, но могут там меня вспомнить и узнать! В то же время совсем уж третьеразрядные тоже не подходят — и полиция туда часто наведывается, и с уединением там не очень, да и могут банально обокрасть. Конечно, ничего особо ценного в чемоданах нет, но сразу подозрение, отчего в полицию не заявили? Значит, выбираем место, где обычно останавливаются паломники среднего достатка. И чтобы было не слишком далеко от церкви Святого Антония, куда нам надо — но и не близко, если отец Серджио подведет. Что будет прискорбно — есть у меня и другие знакомые среди служителей Церкви, но этот вариант самый предпочтительный.