Тяжело в учении, легко в бою (СИ) - Лифановский Дмитрий

Волкова, стрельнув глазами на Сашку и Настю, вышла из учебного класса. Настя осталась стоять, вопросительно и с непонятной тревогой глядя на Сашку.

— Насть, не стой, садись, — парень кивнул на стул рядом с собой. Дождавшись, когда девушка усядется, спросил: — Ну как вы? — и, не дожидаясь ответа, продолжил, — ты извини, что поговорить до сих пор не получилось. Сама видишь, времени нет совсем.

— Ничего. Я понимаю, — девушка сидела, потупившись. Разговор явно не клеился и Сашка не мог понять почему.

— Насть, что-то случилось? — парень не мог понять, почему куда-то пропали те доверительные отношения, которые вроде как между ними складывались до этого. Он так ждал, так хотел этого разговора. И тут такое!

— Ничего, — Настя все так же сидела, уставившись в пол, а потом, подняв на Сашку свои огромные глаза, пояснила: — Просто ты теперь командир, Герой Советского Союза…

Парень непонимающе посмотрел на девушку:

— И что? — он действительно не понимал, что это меняет.

— Ну как ты не понимаешь?! — повысила голос Настя, — тебе надо нас учить, командовать нами, а потом в бой посылать! А там убить могут! А тут я со своей…, - девушка запнулась и продолжила совсем о другом, — Я не хочу быть тебе обузой! Я вон даже на тренажере ничего не могу!!! — у нее на глазах выступили слезы.

Рука парня сама потянулась к затылку. Какой бой? При чем тут его звание и должность? Кого могут убить? Почему? И с чего Настя решила, что будет обузой? Из-за того, что он сказал ей после занятий? Так что она хотела? Сесть в кабину вертолета и сразу полететь? Так не бывает!

— Насть, а ты на велосипеде кататься умеешь?

Девушка опешила от такого перехода.

— Да, — ее брови в удивлении поднялись, — у брата был велосипед. Он и меня научил кататься.

— И ты сразу села на него и поехала?

— Ты что! Нет, конечно! Меня сначала Славка придерживал, а потом уже я сама поехала. И то падала постоянно. Даже чулки порвала и коленку разбила. Мне тогда от мамы так влетело, — она и сама не заметила, как забыла все свои страхи и тревоги, вернувшись к прежнему общению. Что очень обрадовало парня.

— Ну вот, видишь! А с чего вы все решили, что только сев в кабину вертолета, сразу станете воздушными асами? Даже на велосипеде надо учиться ездить, а здесь целый вертолет, — парень улыбнулся девушке, — тут, если упадешь, чулками и коленкой не отделаешься. Все у тебя будет хорошо, я точно знаю.

Настя доверчиво посмотрела ему в глаза, отчего сердце у Сашки екнуло и забилось часто-часто.

— Правда?

— Честно-честно! — он еле удержался, чтоб не отвести взгляда. И не потому, что сейчас соврал, желая подбодрить девушку, тут как раз все было предельно честно, он действительно верил, что у них все получится. У него же получилось. Просто он тонул в ее глазах, теряя мысли и чувствуя, как лицо начинает пылать. Кое-как взяв себя в руки, Сашка продолжил: — Именно поэтому я и попросил тебя остаться. Мне нужен второй пилот в экипаж. Я хочу, чтоб им стала ты.

Настя недоверчиво смотрела на парня. Мысли скакали в голове, ей было радостно и страшно. Он предложил ей стать членом его экипажа! Да об этом мечтают все девчонки курса! Только вот…

— Но я же ничего не умею! — с горечью воскликнула девушка.

— Научишься, — махнул рукой Сашка.

— А как же товарищ лейтенант государственной безопасности Никифоров?! Ты же с ним летаешь?

— У Никифорова свой экипаж будет. У Иды тоже, — видя, что Настя еще что-то хочет спросить опередил ее Сашка.

— А Зина?

Лицо парня помрачнело:

— Зина в госпитале. Неизвестно, когда выйдет, и что скажет врачебная комиссия. Ждать ее времени нет. У меня задача к весне подготовить минимум десять экипажей. Вернется, будем думать. Зину не бросим. Ну, так что, идешь ко мне?

Девушка, зардевшись, кивнула:

— Конечно!

Сашка радостно улыбнулся:

— Вот, и отлично! С завтрашнего дня будет новый график занятий, утром на построении с Петром все вам расскажем. Волкова идет в экипаж к Весельской. Трудно вам с Леной придется. Сейчас у нас два экипажа условно способных выполнять боевые задачи. Мой и Никифорова. Условно потому что ни я, ни Петр реально к войне не готовы, ты и Лида тем более…

— Как же так?! Вы же воевали! Герои Советского Союза! — с горячностью возразила Настя.

Парень скривился:

— Нам повезло. Один раз, — вспомнив про сбитые по пути в Москву бомбардировщики, поправился, — два… А потом, первое же боевое столкновение и меня сбили! Но сейчас не об этом. Тебе и Лене нужно как можно быстрее догнать в учебе остальных девушек. Мы с Никифоровым вам поможем, но многое зависит от вас. Все наши распоряжения выполнять беспрекословно. Режим не нарушать, за счет сна учиться не надо, только хуже сделаете. Как все это организовать мы с Петром сегодня подумаем, — Сашка устало прикрыл глаза, а потом, улыбнувшись, спросил: — А теперь рассказывай! Как на Лубянке все прошло? Как дома дела? Как с ребятами здесь устроились? Я же вас совсем не ожидал в училище увидеть!

И Настя начала рассказывать. О том, как ее привезли на Лубянку, где с ней лично беседовал товарищ Берия. Оказывается Лаврентий Павлович совсем не страшный, а вовсе наоборот. А еще он обещал разузнать о брате. И маме с работой помочь. И помог. Уже на следующий день мама должна была выйти на новое место работы. Только куда Настя не знала, потому что дома не была, все время, до самой встречи с одноклассниками в военкомате, проведя на Лубянке практически на казарменном положении. Из-за чего очень переживала, ведь с мамой ей даже не удалось попрощаться. Правда в Управлении ее заверили, что маме обо всем сообщат, а когда окончательно определится место службы, Настя обязательно с ней повидается. Рассказала, как принимала Присягу. Правда, было это не так торжественно, как у ребят. С ней просто провели беседу, она зачитала текст Присяги и расписалась в ведомости. С замиранием сердца, рассказала Сашке, что получила задание от Лаврентия Павловича приглядывать за парнем и тут же сообщать в Управление госбезопасности в случае появление в их кругу новых людей или подозрительных случаях, связанных с ним. Настя очень переживала, что Сашка обидится, перестанет с ней общаться. Но и отказаться от задания наркома она не могла. Из-за брата и матери. К ее удивлению, парень воспринял новость совершенно спокойно, только кивнув, что принял к сведению. Примерно этого он и ожидал. Иначе, зачем Берии затеивать всю эту суету с введением Федоренко в штат органов госбезопасности. Единственное, о чем она не стала рассказывать это то, что Лаврентий Павлович полушутливым, полуприказным тоном еще раз посоветовал Насте не упускать такого замечательного жениха. Незачем Сашке это знать. Подумает еще, что она с ним дружит по приказу! А это не так! Совсем не так! Он хороший! И нравится ей по-настоящему! А еще с ним с ним спокойно и уютно! И вообще… От таких мыслей на лице Насти появился румянец, на который Сашка не обратил внимания, а девушка поспешила перевести разговор на одноклассников. Рассказала, как все удивились, увидев Сашку на КПП. Как парни ему завидуют из-за его наград, а еще больше из-за того, что он уже успел повоевать. А еще все хотят быстрей научиться летать и попасть на фронт!

Разговор их затягивался. Уже пора было идти к себе, но парень никак не мог заставить себя прервать общение с девушкой. Ему нравилось, как она говорит, улыбается, краснеет. А еще в голове метались мысли, что может быть зря он взял Настю в экипаж? Ведь это значит, что она быстрее остальных попадет на фронт. Почему-то парень был уверен, что повоевать ему еще придется, как бы не берег его Сталин. А на войне все может случиться! А с другой стороны, пусть лучше будет с ним! Уж он-то постарается ее сберечь! Таких проколов, как в случае с ранением Зины, он больше не допустит! И не только потому, что рядом с ним будет находиться дорогой ему человек. Просто он больше не хочет испытывать того, всепоглощающего, пожирающего изнутри, чувства вины и бессилия! Умом Сашка понимал, что без потерь не обойтись, и не раз ему еще придется казнить себя за смерть людей, но мысль эту парень старался от себя гнать, иначе на душе становилось совсем тоскливо.