Жандарм (СИ) - Семин Никита

Сама площадка под дуэль представляла собой небольшую полянку в центре сада, окруженную тремя лавочками с навесами от дождя и солнца. Радиусом примерно метров в двадцать, она вполне подходила под требования дуэльного кодекса, о котором я услышал тут же от деда. Тот вполголоса комментировал все действие специально для меня.

— Видишь? Расходятся от центра на десять шагов. Это минимальное расстояние. Дуэль до крови, а не до смерти, поэтому они обязаны целиться по конечностям. Смертельное ранение будет приравнено к проигрышу и затем последует уже разбирательство в полицейском участке. Обычно такие дуэли заканчиваются легкими травмами, но пуля может попасть и в артерию на ноге или коленную чашечку. Если в артерию, то дуэлянт может и кровью истечь до смерти.

— Поэтому тут врач? — кивнул я на благообразного господина со свисающим из кармана пенсне и чемоданчиком в руках, на котором был нарисован красный крест.

— Да. Попадание в чашечку — гарантированная инвалидность. Поэтому обычно стремятся попасть в руки.

— И поэтому они стоят не боком?

— Да. Если встанут боком, то сразу две конечности окажутся скрыты. А при попадании в выставленные конечности, пуля может пройти их насквозь и застрять в боку. И даже добраться до жизненно необходимых органов.

Тем временем дуэлянты разошлись в разные концы поляны и подняли пистолеты дулами вверх так, что те оказались рядом с их головой.

— Первым, как сторона обвинения, стреляет Дмитрий Сергеевич, — кивнул Бельцеву Петр Миронович. — Начинайте.

Мужчина в одно слитное движение опустил и вытянул руку с пистолетом в сторону молодого офицера и, не целясь, тут же выстрелил.

— Ыхх... — дернулся и скривился Малышев.

Пуля попала ему точно в правый локоть, поднятый вверх. Пистолет выпал, а молодой офицер схватился за раненую руку.

— Дуэль завершена, — объявил Петр Миронович.

Я же с удивлением посмотрел на деда, ожидая разъяснений.

— Он выронил пистолет, — пожал тот плечами. — Если оружие падает на землю, не важно — случайно или брошено специально, дуэлянт считается проигравшей стороной без права собственного выстрела.

Может и мне тогда не дожидаться выстрела Вяземского, а просто бросить пистолет? Будет ли от этого урон чести роду? О чем я тут же спросил деда.

— Меня подставили, и умирать из-за этого я не хочу, — сказал я ему прямо.

Тот смерил меня презрительным взглядом.

— Я не боюсь, — покачал я головой, правильно истолковав его выражение лица. — Но и глупо погибать из-за чужой подставы не собираюсь.

— Хорошо, что вы не будете стреляться, — буркнул дед.

— В смысле?

— Вяземский настаивает на дуэли до смерти. А вы оба маги. Значит и дуэль у вас будет магическая.

— Но я же ничего не умею! — шепотом воскликнул я.

— Если ты сможешь убедить собрание в своей невиновности, то дуэль могут переквалифицировать в другую, — кивнул дед на уходящих с площадки Бельцева с Малышевым.

Возле последнего уже крутился врач, сноровисто оказывая первую помощь.

— Уж постараюсь, — процедил я.

Оглянувшись, я заметил любопытную мордочку Старопольской. Тварь! У нее какая-то там любовь, а мне теперь отдувайся! Ну ничего! Даже если не удастся убедить собрание в своей невиновности, у меня уже возникла мысль, как можно попробовать выйти из схватки победителем. Это будет риск. Огромный. Но ничего иного мне пока в голову не пришло.

— Господа! — привлек внимание окружающих Коршунов. — К сожалению, у нас произошло неприятное происшествие. Князь Вяземский обвиняет Григория Бологовского в домогательствах к его невесте, Евгении Старопольской. Прошу стороны высказаться по этому поводу, — посмотрел он на нас.

Первым как и положено начал Вяземский. Цедя через губу и с ненавистью смотря на меня, он кратко пересказал, как застал меня с Женей, которая была уже почти обнажена, и как я бесстыдно лез ей под юбку и готов был разложить в ближайшее время. И лишь появление Вяземского не дало мне обесчестить его невесту окончательно.

Высокое собрание во время его речи смотрело на меня неодобрительно, а кто-то и с презрением. Я услышал несколько произнесенных в полголоса фраз о том, как я опустился после ранения, что ради своих похотливых желаний готов предать друга.

Затем слово наконец-то передали мне.

— Господа, я не виновен! — сказал я и тут же перешел к главным аргументам. — Я искал, где можно попить воды. Это могут подтвердить музыканты. Именно они указали мне в сторону двери, за которой оказалась кладовка. Там же ждала меня дворянка Старопольская. Когда я вошел внутрь, то оказался в потемках и ничего не видел. А затем уже сама госпожа Старопольская притиснула меня к стене и начала раздеваться. Я был обескуражен, господа, ее напором! Еле смог напомнить ей про ее жениха, князя Вяземского, но ей было все равно. Она даже сказала, что против помолвки и хочет быть моей. Прошу опросить саму госпожу Старопольскую и музыкантов, которые подтвердят мои слова!

Взор присутствующих обратился к дверям в здание особняка, возле которых теснились вышедшие за нами дамы.

— Евгения Михайловна? — посмотрел на поежившуюся под многочисленными взглядами девицу Петр Миронович.

— Я-я... — проблеяла Женя, внезапно осознав, как со стороны выглядит ее поступок. — Я хотела встретиться с Гришенькой. Я действительно не хочу выходить замуж за Петю. Но я не бросалась на него! Это он сам! — я аж растерялся от такой наглой лжи. — Сам! Как услышал, что я люблю его, а не Петю, приказал мне доказать это и принялся раздевать меня! Я потеряла голову... простите меня за это. Но это от любви!

— Все ясно, — прервал ее сбивчивый рассказ Коршунов и обернулся ко мне. — Даже если вы не врете, — не дал он мне начать доказывать свою правоту, — факты говорят о том, что вы готовы были обесчестить невесту Петра Леонидовича. По согласию или нет — но это против христианской морали и православной веры. Я считаю, что только Бог может рассудить, кто прав, а кто виноват. Кто за?

— Дуэль, — мрачно кивнул первым Бельцев.

— Дуэль, — вздохнул дед и снова бросил на меня яростный взгляд, обещающий многое даже в случае моей победы.

— Дуэль, — один за другим выносили вердикт аристократы.

Вяземский с торжеством посмотрел на меня и медленно двинулся к центру поляны. Я скрипнул зубами... И тоже пошел туда. Пусть я знаю всего два заклинания, причем всего лишь условно-боевых, я все равно не собирался проигрывать.

— Итак. Дуэль до смерти, — мрачно констатировал Петр Миронович, стараясь не смотреть в сторону моего деда. — Условия стандартные. Оба дуэлянта маги. Поэтому запрещается любое иное оружие и артефакты, кроме собственных сил и умений.

— Мой внук потерял память, — все же рискнул вмешаться дед. — К тому же у него сменился тип магии. Это будет не дуэль, а убийство.

— Нечего было мою невесту трогать! — тут же окрысился Вяземский.

А вот другие дворяне удивленно стали перешептываться.

— Увы, Борис, — все же повернулся к деду Коршунов. — Тут я бессилен. Ты сам все слышал. Даже твой внук не отрицает, что трогал помолвленную дворянку.

— Но не обесчестил! Такое можно смыть кровью, но смерть — уже перебор!

— Если парень потерял память и умения, то это действительно будет не дуэль, а убийство, — вставил слово пожилой мужчина, что сидел рядом с Коршуновым во время собрания.

— Лев Сергеевич, — вздохнул Коршунов, — мы все проголосовали. Решение принято.

— Мы не знали столь важных подробностей.

— Согласен, — кивнул Бельцев. — Предлагаю внести коррективы в дуэль. Скажем, князь Вяземский обязан не применять атакующую магию чаще, чем раз в полминуты. На защиту это не распространяется.

— Согласен, — тут же оскалился мой оппонент. — Погоняю его здесь подольше!

— Это мало что даст, — нахмурился дед.

— Он совсем не знает никаких заклинаний? — уточнил Петр Миронович.

— Только парочку условно-боевых, — нехотя признался дед.

Судя по его виду, он уже был не рад, что научил меня им.