Мажор : На завод бы шел работать! (СИ) - Таннер А.

***

- Чего задумался? Не грусти, брат! - хлопнул меня по плечу Толик. Мы шагали по направлению к большому стадиону вместе с огромной толпой весело переговаривающихся в предвкушении матча людей. Финал кубка СССР по футболу, шутка ли сказать! - Мэл по своим делам почапал, ну а мы с тобой поорем на славу, да? Ты за кого? Я за "Спартак", конечно, с детства! И Михалыч, мастер наш, тоже. Он, кстати, даже Старостиных знавал когда-то.

- Кого? - рассеянно переспросил я.

- Братьев Старостиных, - пояснил Толик. - Работал Михалыч на заводе с одним из них, юнцом еще совсем. Они же у самых истоков "Спартака" стояли. Говорят, там, - приятель многозначительно поднял глаза наверх, - не понравилось, что они "Динамо" обыграли в конце тридцатых, вот и...

Внезапно Толик побледнел, схватил меня за руку и тормознул.

- Стой, Эдик! - совсем другим, не веселым и беззаботным, а испуганным голосом тихо сказал он. - Стой, говорю!

- Ты чего? - удивился я. На вечно тараторящего и без конца рассказывающего веселые истории приятеля это никак не походило.

- Молчи! - одними губами сказал мне Толик и, присев, громко сказал: - Погоди, шнурок чего-то развязался. Ох, елки-палки, что ж новые ботинки так жмут-то! И шнурки развязываются постоянно! Надеюсь, расходятся постепенно...

- Чего? - опять начал я, но Толик опять дернул меня за руку и едва заметно мотнул головой в сторону. Я проследил за направлением его взгляда и увидел приятного молодого мужчину в сером пальто и до блеска начищенных ботинках, который обернулся, когда приятель начал говорить про каких-то Старостиных, а теперь невзначай остановился поодаль и закурил, будто специально дожидаясь, пока Толик завяжет наконец свой шнурок.

- Ну что, будем наших девчонок ждать, да? - опять нарочито громко спросил Толик, довольно чувствительно хлопнув меня по плечу. - Еще полчаса целых! Может, по пивку, чтобы ждать нескучно было?

Толик говорил очень громко, не так, как обычно, и я наконец догадался, что всю эту белиберду он несет специально для мужчины, который, уже докурив сигарету, краем глаза наблюдал за нами. А это еще кто такой?

Глава 9. На футболе

- Что делать? Что делать? Пивка мы с тобой, дружище, кажется, не успеем сейчас попить, вот-вот уже матч начнется. Ладно, после игры попьем. Видишь, народу-то сколько? Опаздывают наши ненаглядные, наверное, все еще марафет наводят, локоны накручивают...

- Чего?

- Ну где же эта Маша? Сколько можно? - с деланной тревогой и нарочито громко продолжал нести чушь приятель. - О! Кажется, вот и они! - и он помахал каким-то двум незнакомым девочкам, приближающимся к стадиону. - Ну точно! И твоя ненаглядная с Машей рядышком идет! Девочки! Мы тут! Ну договорились же, сколько можно вас ждать...

Я стоял молча, слушая эту белиберду и не понимая, что делать. Что происходит-то? Неужто мой приятель сошел с ума? Или ему, как и моему приятелю Илюхе, который сейчас полирует шконку в СИЗО, пришел в голову какой-то тупой розыгрыш?

- Подыграй мне, тормоз! Помаши им, ну же! Что ты встал, как вкопанный? Помогай мне! Ну же! - шепнул украдкой мне на ухо Толик. Странный товарищ с холодными серыми глазами по-прежнему стоял недалеко от нас, продолжал курить, глядя будто бы в сторону, но я нутром чувствовал, что он держит нас под прицелом своего внимания и слышит каждое наше громкое слово.

- Да, точно, они, наши девчонки! Ну наконец-то пришли, а то я и сам заждался свою ненаглядную! - поддержал я Толика, не понимая, что происходит, и тоже помахал девчонкам. Ну что ж, если он надумал меня разыграю, сделаю вид, что купился. Девочки, которых мы окликнули, недоумевая, обернулись на нас. Толик, пригладив волосы и поддернув штаны, расплылся в улыбке и зашагал к ним навстречу, мертвой хваткой таща меня за собой.

Человек в пальто еще раз окинул нас цепким взглядом, не выражая никаких эмоций, потушил сигарету и неожиданно растворился в толпе других болельщиков, спешащих на стадион имени Ленина. Толик с облегчением вздохнул и выпустил мою руку. Я огляделся вокруг - загадочного незнакомца и след простыл. Куда он так быстро исчез? Может, он обладает способностью трансгрессировать, как герои волшебного мира?

- Ты чего? Офонарел, что ли? - сердито поинтересовался я у приятеля, потирая затекший локоть. Было довольно больно. - У меня синяк теперь будет!

- Какие мы нежные! - раздраженно ответил Толик. - Ты даже когда из окна женской общаги вывалился, не ныл. Я тебе чуть ли не семафорил: "Подыграй мне, подыграй!". А ты, дубина, будто воды в рот набрал и молчишь.

- Знакомый, что ли, твой? - недоумевающе допытывался я, ничуть не обидевшись на "дубину". Кажется, произошло на самом деле что-то серьезно, раз мой обычно веселый и неунывающий приятель так разнервничалсяч. - Чего ты вдруг в лице так переменился? Я тебя вообще не узнаю. Если ты его знаешь, мог бы подойти, поздороваться... На футбол сходили бы вместе...

- Типун тебе на язык! - бросил Толик и на всякий случай еще раз обернулся. - "На футбол сходили бы вместе..." Беречься надо таких знакомых, если жить хочешь. Целее будешь. Комитетчик это!

- Какой комитетчик?

- Чекист, - едва слышно шепнул мне на ухо Толик. - Молчи, говорю, дурья твоя башка. И я, идиот, не к месту ляпнул... Не надо было в толпе про такое говорить...

До меня наконец дошло, что имел в виду мой перепугавшийся приятель, и я тоже похолодел, как и он пару минут назад. Внезапно в памяти всплыл эпизод из фильма "Стиляги", который я смотрел, еще будучи школьником. Простой работяга Мэлс, влюбившийся в симпатичную девочку по кличке "Польза" из компании стиляг, вознамерился во что бы то ни стало примкнуть к их обществу и попросил стилягу Боба научить его "танцевать стилем". Урок танцев был прерван невовремя вернувшимися домой родителями Боба, которые заподозрили, что Мэлс - на самом деле сотрудник НКВД. Папа и мама Боба жили в постоянном страхе грядущего ареста и на всякий случай держали в прихожей "тревожный" чемоданчик.

- Знаешь, что это, и почему это там стоит? - закричал папа Боба, когда сын попытался объяснить родителям, что они просто танцевали. - Это - то, что может понадобиться человеку в камере предварительного заключения. Ты до сих пор не понял, в какой стране ты живешь? Дядю Адольфа посадили за то, что у него политически неправильное имя. А тетя Фира сидела, потому что повесила портрет Сталина напротив туалета.

Молодой человек приятной наружности с холодным цепким взглядом, который ни с того ни с сего вдруг начал с интересом следить за нами, как только Толик вскользь упомянул каких-то братьев Старостиных, скорее всего, и был из "этих". И, кажется, нам очень повезло, что он почему-то потерял к нам интерес и отстал. Видимо, понял, что ничего серьезного для него наши разговоры не представляют.

Но что это за братья такие, и почему о них нельзя говорить? Может быть, они тоже сидели за то, что у них политически неправильные имена? Как много я еще не знаю... Хотя, наверное, знал бы, если бы больше интересовался историей футбола и вообще историей своей страны...

Ход моих мыслей прервали две подошедшие к нам незнакомые девочки, которые отреагировали на оклик приятеля.

- Мы знакомы? - поинтересовалась одна из них, низенькая и полноватая, с широким улыбчивым лицом и курносым носиком, который обсыпали веснушки. Держались они довольно приветливо.

- Нет, девчата, - растерянно сказал Толик. - Мы с товарищем, кажется, обознались...

- Что ж, - разочарованно подняла бровь полная девчушка, - Обознались, так обознались... Пойдем, Настя! - и они, взяв друг друга под локоть, двинулись к стадиону.

Внезапно я понял, что надо действовать. А когда, если не сейчас? Вдруг повезет? Везло же мне, то есть мажору Антону, когда-то с женским полом...

- Погодите, погодите, девчата! Можно на минуточку? - ринулся я вслед девочкам. Толик ошарашенно наблюдал за мной.