Почти Целитель. Часть Восьмая (СИ) - Восточный Ставр

" А ведь Лудильщиков и не подозревает, что является обладателем одного из самых удивительных свойств. И свойство это — уникальная удача! Ещё очень интересно, что мы теперь будем делать с Новой Зеландией?" — князь посмотрел на Мадлен:

— Видишь, душа моя! Господин Лудильщиков удивит ещё не раз! И не только нас с тобой.

— Пожалуй, вынуждена с тобой согласиться. И вот ещё что. Ренье просил у тебя поинтересоваться, намерен ли ты участвовать в его проекте по наращиванию нашей береговой линии?

— Не пропущу ни за какие коврижки! Даже людей с собой возьму — есть у меня на примете несколько неслабых магов, что сейчас из-за непредвиденных превратностей судьбы не у дел оказались. Когда произойдёт сие эпохальное событие?

— Знаю, что к концу недели подготовку завершат. О точной дате во всех газетах сообщат обязательно.

В комнату заглянула горничная:

— Мадам просила сообщить, когда гости начнут расходиться.

— Хорошо, иду! Мадам надо выполнить долг хозяйки — сообщить народу, что приём окончен.

Лудильщиков с трудом приводил себя в порядок после многочасовых возлияний. «Диагносты» и «исцеления» старательно трудились, однако того мгновенного результата, к которому привык наш герой, все не наступало. Даже как-то неловко сделалось — он, Высший Целитель, не может справиться с последствиями того пойла, что Анри создал за 5 минут (тот сам говорил, что это был абсолютный экспромт) для розыгрышей на дружеских вечеринках. Вроде, налил ничего не подозревающему приятелю рюмочку, и у того вдруг ноги ходить не желают, и язык заплетается. При этом «Диагност» сигналит, что организм здоров, нарушений не обнаружено. Ну, повар! Ну, негодяй! Ивана собственное бессилие за живое задело, начал он восстанавливать в памяти те заклинания, что к случаю подобному подходили. Целый час на это извёл, комбинации различные опробовал, даже конструкты новые создать пришлось. Как вдруг — по позвоночнику в мозг ударила волна свежести, тело словно с землёй связь потеряло. И всё закончилось — никакого нарушения координации, никаких последствий длительной «пирушки». Ваня осознал, что он трезв, как стёклышко, а перед глазами вдруг сообщение от Системы замерцало:

« Вы создали новое заклинание „Великое трезвление“. Ваш опыт увеличен на 216.000 единиц».

— Вот и хорошо, — сказал себе Лудильщиков, нажимаю кнопку вызова. — Славно погулял, пора и делами заняться!

Родион явился незамедлительно, доложил, что было закуплено акций новой компании Гримальди на 640.000 — то есть освоен весь денежный резерв (наличности и на счетах). С момента покупки акции прибавили 45% и рост продолжается. На подносе секретарь принёс только что полученное сообщение от Фёдорова. Ване надлежало появиться в Санкт-Петербурге, и как можно скорее.

— Телеграфируй Илье Фёдоровичу, что прибуду в столицу 14 сентября с самого утра и буду в полном его распоряжении.

Следующий же день нужно было посвятить общению с различными персонами по поводу произошедших событий. Отправить Лилию в банк с деньгами. Поручить ей укрепить контакт с американцами (пусть кого-то из демонят с собой возьмёт). Самому появиться, где надо, удостоверить нужные бумаги да подпись свою поставить. И увидеть Наташу.

Каюзак объявился на следующее утро — позвонил и решительно зазвал на обед. Ехидно поинтересовался Ваниным самочувствием и был явно разочарован беззаботным ответом. Пожаловался, что в его заведении с самого открытия жуткий ажиотаж — публика желает знать подробности «исторической битвы». Ибо слухи по всей округе ходят самые фантастические. Сима тож жаждет устроить допрос Ивану персонально, ибо свидетельства законного супруга её почему-то не удовлетворяют.

Когда Иван шёл через зал ресторана к дверям, что вели в жилую зону, посетители ему только что овацию не устроили.

— Как-то раньше моя персона у случайных людей такого интереса не вызывала, — заметил Лудильщиков, поднимаясь с Анри в квартиру.

— Не волнуйся, друг мой! День — два, грянет очередная сенсация, и про нас благополучно позабудут. Ты мне скажи, как тебе удаётся так хорошо выглядеть? Я-то, грешным делом, думал, что мне придётся тебя во вменяемое состояние приводить. Есть у меня для этого специальный рецептик хрустящих хлебцев. С ночи тесто замесил.

— Да уж, что скрывать, пришлось повозиться. Почему-то обычные целительские методы вдруг почти бесполезными оказались.

— Так и должно быть, ибо рецепт той мешанины, что мы вчера потребляли, совсем на других подходах основан. Любому целителю наши тела виделись бы совершенно здоровыми и ни в каком лечении нужды не показывали!

Стол был накрыт, разговор на вчерашние события перекинулся.

— Сюда уже два часа как профессор позвонил. Заметил, что оповещает меня первого, как главного героя. Сработала моя ставка — один к семи. Чистый выигрыш 600.000, сейчас посыльный с деньгами явиться должен.

У них с Каюзаком, когда вместе в казино озоровали, уговор был таков: деньги и риски — Лудильщикова, мастерство — Каюзака, чистый выигрыш — пополам.

Сейчас же наш герой заявил, что весь денежный выигрыш должен у Анри остаться. Ибо во сколько должно оценивать австралийский бизнес американца — никто пока не знает, но в перспективе речь идёт о больших миллионах. Ване с раннего утра прислали две большие кожаные папки. В одной были бумаги о праве собственности, оформлением всех формальностей уже занимались воспитанники во главе с Родионом. Во второй был обнаружен чек на 2.410.000 франков. Иван тут же 10.000 велел передать крупье… чаевые.

И вот упомянутый чек на баснословную сумму Ваня попытался всучить Каюзаку. Но тот выставил перед собой ладони в защитном жесте, мол, ему вся эта авантюра доставила ну просто море удовольствия — он ведь ничем не рисковал! К тому же Иван ему такое доверие оказал — словами не передать!

Так вот и вышло, что приятели по заведённой традиции разделили пополам 2.400.000 франков и те 600.000, что как раз доставил к концу обеда курьер.

Прощаясь, Анри поинтересовался, собирается ли Лудильщиков воскресным вечером в клуб? Ваня задумался. Это было их совместное недавнее открытие — закрытое сообщество, члены которого величали себя интеллектуалами и каждое воскресенье по вечерам занимались тем, что перемывали косточки известным людям, обсуждали события в Университете, в городе, в политике, и даже вели философские беседы. Страсти там кипели нешуточные. Клуб сей посещали профессора и студенты, заглядывали известные маги и некоторые высокие чины. Ходили слухи, что членом клуба состоял сам ректор Ренье, но на собраниях его ни разу не видели. Сообщество носило гордое название «Mеmento vivere, mеmento mundi» (Помни о жизни, помни о мире). Каюзак, в силу своей природной вредности, а также увлечённый процессом доведения до совершенства своего «Великого и могучего» (занимался сам, с Ваней лишь изредка консультировался), весело сократил название до простого «Мунди».

— Заявиться в клуб в это воскресенье? Не думал пока. А что? Там намечается что-то интересное?

— Как это: что интересного? После вчерашнего выступления ректора⁈ Новые земли знатно проедутся по интересам французов, — на лице Каюзака образовался довольный оскал — уж очень он не любил Париж, город, что загнал его «в бездну отчаяния». — Да и про американцев к этому времени обязательно нароют что-нибудь любопытное.

— Я понял, понял, — Иван затряс головой, и с удивлением почувствовал лёгкое остаточное головокружение. — Знаешь, первое, что пришло в голову — нас же там самих на клочки порвут. А появиться, конечно, хотелось бы. Послушать, как будут измываться над янки, обсуждать игру и моё приобретение. А главное, что мне с ним делать?…

— Ладно, до воскресенья ещё далеко. Сима, иди к нам, Иван уходит.

С моря медленно наползали сиреневые сумерки. Лудильщиков неторопливо шел по набережной, на его локте лежала маленькая женская ручка. Наташа любила гулять именно здесь. Потому что именно здесь… стояла тележка под полосатым зонтом с жареными каштанами. И это был один из самых охраняемых секретов молодой княгини — она любила жареные каштаны…