Меченый. Том 4. Точка кипения (СИ) - Савинков Андрей Николаевич

Тут нужно понимать, что военную технику китайцы решили покупать у Союза не от хорошей жизни. Сами они за двадцать лет «сольного плавания» так и не сподобились создать ни приличный современный самолёт, ни танк. Про всякое ПВО и ракеты даже говорить не буду. Забавно, откуда-то из середины XXI века подобная технологическая импотенция кажется невероятной, но пока это был ещё совсем не тот Китай. Да, темпы экономического развития здесь и сейчас у них были на зависть, но количество это на низовом уровне в качество пока не переросло.

Покупка же военных технологий на Западе и вовсе была невозможна до начала Никсоновской разрядки 1970-х годов. Впрочем, и после неё страны НАТО продавали китайцам военную технику лишь очень точечно, причём в основном устаревшую, или пытались «прикрутить» к ней политические требования. Например, китайцы купили у британцев двигатель Rolls-Royce Spey Mk.202 для как раз сейчас разрабатываемого самолёта Xian JH-7. Отличный в целом двигатель, если опустить тот момент, что родом он из конца 1950-х, а именно проданная китайцам модель уже лет пятнадцать летала на американских «Фантомах-2». Как-то оно не сильно перспективно звучит в разрезе применения к самому новому китайскому самолёту, который ещё даже не принят на вооружение.

Ну, и конечно же, политические требования. Помогали Китаю под условием нахождения в жёсткой оппозиции по отношению к СССР, что Пекин тоже устраивало, мягко говоря, не до конца. Можно относиться к Советскому Союзу по-разному, но иметь подобное государство в качестве врага у своих границ — дело не слишком приятное. Так что нет ничего удивительного, что Дэн Сяопин с удовольствием пожал протянутую мною ему «руку дружбы». При этом никто, конечно же, не сомневался в том, что и сотрудничество с Западом Поднебесная продолжит; иного от них ожидать было бы просто глупо.

Камнем преткновения, из-за которого данное соглашение не было подписано раньше, стало наше требование о лицензионных отчислениях за советское оружие, которое Китай «в чёрную» производил и продавал за границу, но при этом не выплачивал ничего СССР. Суммарно там за все эти годы при скрупулёзном подсчёте набежало порядка четырёх миллиардов, но в итоге договорились — с паршивой овцы хоть шерсти клок; в той истории и этих денег Союз не увидел — на полтора ярда, которые Китай будет выплачивать в течение десяти лет. Не супербольшие деньги, но копеечка тут, копеечка там…

Дальше пошло легче. Пекин был в первую очередь заинтересован в современной авиации. Я думал загнать им все уже построенные наши МиГ-29, которых мы производили по сто штук в год и которые планировалось в 1988-м, когда производство Су-27 наконец выйдет на поток, просто снять с конвейера к чёртям собачьим. Вот только «двадцать девятые» оказались для Пекина дороговаты: за цену 12–15 миллионов — в зависимости от комплектации, условий поставки и опта — мы также могли предложить 3–4 МиГ-23, которые, хоть и были уже весьма устаревшими по советским меркам, в ВВС НОАК стали бы едва ли не самыми свежими летающими машинами.

В итоге китайцы заказали всего 36 МиГ-29 — а ещё лицензию на установленный там двигатель РД-33, что ещё «встало узкоглазым» в 100 миллионов долларов плюс в будущем 2 % от стоимости каждого собранного Китаем движка и 50 готовых двигателей по 1,2 миллиона за каждый сразу, — и втрое большее количество МиГ-23. Плюс МиГ-21 ранних выпусков, которые у нас уже совсем активно снимались с вооружения и пошли «на восток» фактически довеском «на запчасти».

А ещё Су-25 — без лицензии на производство; пять штук Ил-76, танки Т-72 и комплекты для модернизации построенных в Китае Т-55. Советские БТР и БМП, некоторые виды САУ, конечно же, системы ПВО и ракеты. Общая сумма контракта, растянутого на пять лет, составила около шести миллиардов долларов, что с отрывом стало рекордом и для Китая, и для СССР.

Более того — это, правда, не вошло в договор, поскольку требовало отдельного обсуждения — я предложил Пекину выкупить что-нибудь из наших лоханей. Например, какой-нибудь недоавианосец или подводную лодку. Атомную. Пока с той стороны не ответили ни «да», ни «нет», однако даже вот это вот молчание само по себе было более чем многозначительно. Потенциальный заказ Пекина на крупные корабли, включая подводные лодки и, например, один из наших «авианесущих» крейсеров, легко мог потянуть еще не миллиарды вечнозеленых.

С учётом того, что весь военный бюджет на 1986 год у Китая составлял примерно пять миллиардов долларов, для любого стороннего наблюдателя было понятно, что Поднебесная, глядя на всё, что творится в мире вокруг, очевидно решила немного вооружиться. И, надо признать, её за это решение было трудно осуждать.

Ну и, в принципе, 1986 год выходил у нас богатым на экспорт вооружений, что, конечно же, приятно. В воздухе отчётливо пахло — да что там говорить, реально воняло — порохом, и множество стран не скупились вкладывать деньги в свои армии. Советское вооружение показало себя в Пакистане с лучшей стороны, американцы на некоторое время оказались недоступны: там готовы были заключать контракты только с отложенным на «послевоенный» период исполнением. Китайцы могли предложить только старьё, европейцы… Скажем так, европейское оружие уже давно не было столь уж популярно в мире.

В этом году объём экспорта вооружений СССР превысил двадцать миллиардов долларов, и это при том, что мы резко прикрутили всякую безвозмездную — или полубезвозмездную, когда танки шли в ту же Сирию, например, по цене ниже себестоимости — помощь сирым и убогим. Да, живыми деньгами мы получили сильно меньше, часть всё же поставлялась в рассрочку и кредит, но безнадёжных сделок практически не было. Там, где не могли брать деньгами, брали бартером или доступом к ресурсам; там, где брать было нечего — опять же Сирию можно вспомнить — продавали всякое старьё по себестоимости.

Единственной реальной — но при этом достаточно болезненной — неудачей у нас парадоксальным образом стала Индия. Казалось бы, после совместного пакистанского «дельца» отношения между Москвой и Дели должны были выйти на новый уровень. На практике же, однако, произошло заметное охлаждение. Премьер Ганди резко негативно воспринял становление Бхутто — которого в Индии воспринимали в качестве советской марионетки, хотя отношения там были гораздо сложнее — лидером Пакистана как личное оскорбление и резко свернул закупку новой техники у СССР. И даже успел в августе заключить контракт с Францией на поставку двух десятков самолётов «Мираж-2000». За что, кстати, был впоследствии критикуем уже на внутренней арене; какое-то время даже шёл разговор об отмене контракта в связи с «ядерным терроризмом», но, кажется, волна уже пошла на спад, и торпедировать данный договор не удалось.

Глава 5  

Заселение в новый дом

03 декабря 1986 года; Москва, СССР

ИЗВЕСТИЯ: Строгие оргвыводы после куйбышевской трагедии

В результате расследования катастрофы самолета Ту-134, произошедшей 20 октября 1986 года в аэропорту Курумоч, ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решительные меры. Со своего поста снят министр гражданской авиации СССР Борис Павлович Бугаев. Также отстранены от должностей и помещены в следственные изоляторы руководители «Аэрофлота», Грозненского авиаотряда, к которому принадлежал разбившийся борт СССР-65766, и ряда учебных центров по подготовке авиационных кадров.

Как установила комиссия, катастрофа произошла из-за преступной халатности экипажа. Командир воздушного судна Александр Клюев в нарушение всех правил и инструкций предпринял попытку слепой посадки, закрыв обзор шторкой. Остальные члены экипажа не приняли мер к предотвращению преступного нарушения. В результате авиакатастрофы погибли 70 человек, в то время как большая часть экипажа, включая самого командира, осталась в живых.

Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев на заседании Политбюро дал принципиальную оценку произошедшему: «Эта трагедия вскрыла серьезные недостатки в системе подготовки авиационных кадров и организации контроля за безопасностью полетов. Виновные должны понести суровое наказание в соответствии с советскими законами».