Провал (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный"

А какой подножный корм поздней весной? Только охота, да рыбалка. Какая на этой местности дичь, и каковы перспективы охоты, пока хрен её знает, но уж рыбалка-то — это наше всё. Днепр ведь рядом, а народ преимущественно малоденежный, и рыбачили в прежней жизни наверняка многие. У кого-то и снасти какие-никакие дома имеются, а не в пропавшем гараже. Но удочки всяческие со спиннингами — это спортивная рыбалка, а им в создавшемся положении нужна промысловая. Браконьерская, если отбросить двойные стандарты и называть вещи своими именами. А это — лодки и сети. Если и есть у кого-то случайно не спаленные на браконьерстве и не конфискованные, то мизер. Люди найдутся наверняка, за это если и сажали, то не надолго, а чаще просто штрафовали, но их же надо теперь оснастить для нынешнего продуктивного браконьерства на благо общества.

И Зозуля мыслит, можно сказать, синхронно — даже о строительных патронах в строительном магазине нудить перестал, а торопит к рыболовному магазину Водный Мир. Тоже ведь сообразил, что рыбалка в их ситуёвине важнее и приоритетнее даже оружия в магазине Диана рядом. Вообще-то это одна компания, ООО Диана 92, основанная в своё время покойным Виталием Шлайфером, человеком весьма заслуженным и уважаемым, а теперь возглавляемая его сыном Ильёй. К ней же относится и антикварный салон Антик, и расположенный на втором этаже частный Музей истории оружия, развёрнутый на основе богатейшей личной коллекции Виталия Шлайфера. Разумеется, ни о каком раздёргивании музея не может быть и речи. Есть собственник, нет собственника, но грабить музей он ни сам не станет, ни другим не позволит. Магазины — другое дело. В их содержимом анклав нуждается позарез, и их, конечно, придётся реквизировать. И это — следующая очередь за жратвой. И естественно, хоть они и на сигнализации, но надо выделить и охрану.

К тому времени, как они завершили объезд и вернулись к городской управе, и дрон завершил уже свой облёт, а его оператор уже переносил отснятую им видеозапись на ноутбук. Завтрак в школьной столовой был, конечно, далеко не ресторанным, но из того, что было, да ещё и быстро, да на такую прорву народу с учётом ментов — очень неплохо для таких условий. Чубук показал организованную им караульную службу и посетовал на нехватку средств связи, но в этом-то Семеренко помочь ему как раз мог, поскольку рации имелись на весь штатный состав. Теперь главным вопросом становилось размещение тех же ментов, из которых двое только и были из сохранившихся домов.

Помещения-то были и в них, те же офисы, теперь бесхозные, но сейчас не было времени переоборудовать их под жилые. Позже, когда разрулятся первоочередные задачи, а пока — просто разместить на какое-то время всех, оказавшихся внезапно бездомными. И сам он в том числе — ага, самый главный, и при этом бомж. Вспомнилась семья — как они там теперь будут, когда он для них — пропавший без вести, а там продолжается грёбаная военная заваруха? Но с этим он ничего поделать не мог, а расклеиваться, жалея и себя, и своих — нет ни времени, ни права. Все, у кого семьи остались там — в таком же положении, и как тут потребуешь от них держать себя в руках, если неспособен сам подать им а этом образцовый личный пример?

Для себя майор занял кабинет директора школы, Зозуля выбрал кабинет завуча, а подчинённых разместили в помещениях школьных классов — благо, там были не старые архаичные парты, а нормальные столики и стулья, которые нетрудно было и переставить так, чтобы образовать лежачие места для сна и оставить достаточно сидячих для дневного быта. Несколько дней можно перекантоваться и так. Чубуку под караульное помещение, подумав, решили выделить класс НВП с оружейным сейфом в запирающемся закутке. В нём так и осталось искалеченное учебное оружие — два древних АК-47, один АКМ, один АКМС и даже одна мосинская трёхлинейка со срезанной левой стороной затворной части ствольной коробки, патронника и магазина. Всё это, конечно, из сейфа выставили, заняв его нормальными автоматами свободных смен, а учебные Чубук сразу же задействовал для натаскивания пацанвы по оружейной матчасти.

Пришло наконец время ознакомиться и со снятой на камеру дрона панорамой окружающей местности, ожидаемой, но один хрен повергшей в тоску. Даже с высоты, на которой летел дрон, до самого горизонта запись показывала всё тот же ландшафт — кусты и деревья вдоль Днепра, оп мере отдаления от него плавно переходящие в степь. А ближе к горизонту на севере в кадр попали многочисленные стада животных, всадники и табор с характерными для кочевых скотоводов юртами.

А когда прокрутили запись второй раз, то в других секторах панорамы, вдалеке от кочевья, попались в паре мест и небольшие группы лошадей ещё и без сопровождения их всадниками-пастухами. Слишком мелкие в кадре, чтобы можно было судить о породе, но малочисленностью и бесхозностью очень похожие на диких. Один раз попалось в кадр небольшое стадо коров, тоже без пастуха, а раза три — стада живности помельче, на овец не похожей и тоже абсолютно бесхозной. Попали в кадр, конечно, и днепровские пороги, не затопленные водохранилищем, которого не было. В сочетании с ближним окружением, очень похожими на тот ландшафт, каким он и должен был бы быть до освоения всей этой территории, все факты укладывались в бредовую версию Зозули о провале в прошлое.

— Это могут быть хозяева нашей стрелы? — поинтересовался Семеренко.

— Слишком мелко — не разглядишь, есть ли среди них профессиональные вояки, — ответил капитан, — Но главнюки-то какие-то должны же у них быть. Так что в принципе — да, вполне мог быть и кто-то из них.

— Ты считаешь, что стрела — военная, а не охотничья?

— Наконечник трёхгранный, а это характерно для бронебойных стрел. Вблизи и из сильного лука такой наконечник пробивает кольчугу. Дай-то бог, чтобы они. Главнюк у них наверняка уже знает об инциденте, но идут — явно не к нам, а скорее всего, к порогам.

— Похоже на то, но это меня как раз и тревожит. Не может ихний хан какую-то пакость задумать, а туда двигаться для отвода глаз?

— Серый, ну при чём тут хан? Там нет всей орды. Курень самое большее. Может быть, кош, если в кадр камеры не попало ещё несколько таких же за ним. Но ближайший к нам — этот. Увидели ночью эту грёбаную вспышку, и куренной главнюк послал разъезд на разведку, что тут за хрень такая приключилась. И тут этим разведчикам навстречу эти три машины выезжают. Темно, как у негра в сраке, и тут три таких чудища рычащих, и глаза у них ещё светятся. Ну и что они, по-твоему, должны были подумать?

— Дятел, подумал Штирлиц, — схохмил майор.

— Ага, сам ты дятел, подумал Мюллер. А дикари наверняка подумали, что если у этих чудищ глаза такие, то какие у них тогда зубы? А какая шкура? Ясный хрен, дикари обосрались и не пожалели даже ценной бронебойной стрелы. И думаю, что сразу к своему куренному задали стрекача. О страшных чудищах он знает, о нас — ещё нет, скорее всего.

— Тогда какого хрена он сейчас движется куда-то в сторону, а не сюда? Должен же, по идее, хану доложить, а для этого сперва разобраться сам.

— Куренной — ещё не хану, а своему кошевому. Думаю, что уже выслал к нему гонца с донесением. А для детальной разведки ему и не нужно весь курень сюда вести — разъезда достаточно. Думаю, что тоже уже выслан. Движутся вдоль опушки зарослей, и наш дрон их не засёк. Так что сегодня их куренной узнает и о нас. А пока он движется со своим куренем к порогам. Может, они по приказу своего хана именно туда и шли — нам с тобой откуда знать? Если хан ещё не знает об инциденте, то и нового приказа не отдал.

— Ну, логично, — признал Семеренко, — К хану со страшилками от обосравшихся паникёров на доклад не явишься, а пока не поступило новой команды, действует старая. И эта старая, ты считаешь, выдвигаться к порогам?

— Если уже и ещё действует торговый путь "из варяг в греки", эти разбойники как раз и должны стягиваться к днепровским порогам. Весна, самое время идти ладейному каравану торгашей. Раньше не могли — сперва ледоход, потом сборы. А позже вода спадёт, и пороги станут ещё непроходимее. Поэтому и степнякам надо поспешать туда, чтобы не упустить свой шанс удачного рэкета.