Крестовый поход восвояси - Свержин Владимир Игоревич

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102

– Ну, каковы мошенники! – возмущался скачущий рядом Лис. – Блин, обвели, шо бублик дырку! Теперь, значит, нам разбираться с князем Олегом, а они, мать их за ногу, в плену по рыцарским традициям. Чик-трак, я в домике.

Я ехал молча, вспоминая знакомство с фон Вегденбургом. Тогда я еще только начинал свое восхождение к ступеням трона графа Шверинского, доказывая мечом, что лучшей кандидатуры на должность начальника охраны ее сиятельства не может и быть. Граф Генрих все никак не мог прийти к этой мысли, а потому безо всякого зазрения совести посылал меня в самые глухие углы, где его недреманное око находило политическую выгоду Шверина. На это раз его указующий перст направил меня в сырую, как тюремный каземат, Эстляндию на помощь завязшему в распрях с местным населением Ливонскому ордену.

Здесь все было понятно. Поскольку император всячески поддерживал тевтонских рыцарей, граф Шверинский, глава Лиги северных баронов, всецело помогал их ливонским собратьям. Породнившись с мекленбургской династией, смешавший в своих жилах кровь великого Генриха Льва и ободритских князей, он имел весьма широкие виды как на баварское наследство супруги, так и на славянские земли балтийского побережья. Впрочем, земли, населенные не славянами, его интересовали не менее, поэтому Вальдар Ингварсен, или, как называли меня на немецкий манер, Вальтер фон Ингваринген, с десятком рыцарей и двумя сотнями кнехтов в один прекрасный день высадился в Ревельском порту, чтобы выполнить интернациональный долг перед союзной Ливонией.

Надо сказать, высадились мы весьма своевременно, ибо оказались единственной боеспособной частью в руках магистра и сразу были брошены в бой. Именно в этот день в Ревель пришло известие, что язычники, видимо, с целью обсудить некоторые щекотливые вопросы богословия, захватили рижского епископа Альбрехта со свитой, в благочестивых размышлениях свершавших инспекционную поездку по своей епархии.

Епископа мы отбили. Хотя, прямо скажем, я был несколько удивлен количеством ратного снаряжения, захваченного непочтительными эстами у благочестивого пастыря. Наградой за «великий подвиг» было благословение его преосвященства и личная признательность фон Вегденбурга. Знал бы он, при каких обстоятельствах нам доведется встретиться вновь!

– Слушай! – Голос Лиса прервал мои воспоминания. – Ливонцы тебе одному сдались или нам обоим?

– Ну, спрашивали и тебя, и меня…

– Значит, обоим. Тогда давай так: чур, рыцари твои, а кнехты мои. Идет?

– Пожалуйста. Но зачем тебе это?

– У меня есть мысль, и я ее думаю. – Лис поднял вверх указательный палец.

– Ну, молодца! Ай молодца, медвежатник! – Муромец радостно хлопнул меня по плечу, и я с тоской понял, что предложение выдержать на плече длань богатырскую не было пустой похвальбой. Хлопни он чуть сильнее, и попросту сбил бы меня с ног. – Целое войско в полон взял.

– Ваша честь, Володимир Ильич, – склонив голову, начал я, понимая, что разговор предстоит не из легких. – Великий магистр и его люди сдались мне по рыцарскому обычаю в обмен на слово сохранить им жизнь.

– Чего-чего-чего?! – Сидевший за столом князь Изборский резко поднялся, опрокидывая лавку. – Да тебе-то самому кто ее сохранит?

– Не горячись, княже! – поспешил урезонить его Муромец. – Витязь перед тобой, а не смерд.

– Сии лихие разбойники в моей земле пленены. И только я здесь суд и расправу чинить могу. А я уже слово свое сказал: всех псов поганых на кол. А магистра, в память о жене моей первой, в его туртурах замученной, конями рвать велю, да притом под пузом огонь разложивши.

Я невольно содрогнулся жуткой участи, ожидавшей фон Вегденбурга.

– Прежде вам придется убить меня, – произнес я как можно более спокойно, кладя руку на эфес меча.

– Да ты!.. – Князь рванул свой клинок из ножен.

– Постой! – в полный голос рявкнул на него Муромец. – Сей человек не щадя живота своего город твой отстаивал, жену твою, что в утробе дитя носит, а ты на него мечом машешь?! Срамно, княже!

– Ливонцы должны быть казнены! – мрачно отрезал князь, возвращая оружие в прежнее положение. – Таково мое слово!

– Здесь каждый имеет слово, – медленно проговаривая каждый звук, произнес Мстислав Киевский, до того молча наблюдавший за скандалом. – Витязь Воледар как рыцарь графа Шверинского шел, ему ливонцы и сдались. И ты, князь Олег, до них теперь касательства не имеешь.

– То хитрость была!

– Но ты на нее пошел. Стало быть, либо против собрата своего измену учиняешь, либо же нас всех, единым войском за тобой сюда пришедших, позорить хочешь. Или же и то и другое сразу.

Олег Изборский скрежетал зубами, сжимая пудовые кулаки. Святополк Туровский, недавно переступивший порог двадцати лет, с неподдельным изумлением следил за схваткой этих ярых хищников, готовых разорвать друг друга с одной лишь целью – не уступить последнего слова.

– Князь Мстислав правду бает, – сказал Володимир Ильич, опуская на столешницу свою широченную ладонь. – А я еще добавлю. Хорошо, положим, казним мы ливонцев, орден от того не сгинет. И двух лун не сменится, как у них новый магистр будет. А казни лютой они вовек не забудут. Чуть с силами соберутся, у тебя под стенами стоять будут.

– Ништо! – прорычал, не разжимая зубов, князь Олег. – Чай, не впервой, отобьюсь.

– Оно бы, может, и отбился, – согласно кивнул Володимир Ильич, – когда б в городе был. Да ты мне слово давал княжье, что коли мы с тобой пойдем, так и тебе с нами до конца идти. Час настал. Судьба Руси не под воротами Изборскими решается, и ты, князь, с разумом твоим вострым да рукой могучей, далеко от сих мест нужен будешь. Кто ж тогда город твой отстоит?

Олег побледнел, чувствуя, в какую ловушку загнал себя.

– Эти земли так обильно кровью нашей политы, что здесь, того и гляди, трава червонная из земли потянется, – задыхаясь от гнева, проговорил он. – А вы говорите, злодеев с миром отпустить?!

– О том речи не было, – покачал головой Володимир Муромец. – Но нынче мир в этом пределе дороже мести. В твоей воле сейчас того добиться. Магистр за свободу и жизнь свою на все пойдет.

– Пойти-то пойдет. Да вот, как Бог свят, обманет.

– Коли тевтонцев в свидетели взять, – с задумчивым видом произнес Мстислав, глядя куда-то в пространство, – то, глядишь, и не обманут. Они спят и видят, как у соседа кусок послаще отхватить. А что до крови, то где ее на Руси не пролито?..

– А ты себе Юрьев назад запроси, – ни с того ни с сего хмыкнул Святополк Туровский.

– И запрошу, – сверкнул недобрым взглядом князь Олег. – Моя это земля. Испокон веков русская.

– Попроси, попроси, глядишь, и выпросишь, – съязвил Святополк.

– Что?! – взревел Изборский, вновь хватаясь за меч.

– Остудитесь, князи! – гаркнул доведенный до белого каления Муромец. – Сцепились, что дети малые!

Такие споры продолжались еще часа два. Особую пикантность им придал невесть откуда взявшийся представитель новгородской старшины, улучивший момент, чтобы затребовать возмещение военных расходов Новгороду. За ним о финансовой стороне вопроса вспомнили и пришедшие на помощь Изборску князья, и дело рисковало потонуть в спорах, словно мышь в сметане, когда б не покончил с ними единым махом взбешенный уже до крайности могутный богатырь Володимир Муромец, выдавший наконец на-гора окончательную формулировку наших требований. Уж и не знаю, кого она удовлетворяла целиком, но прения по этому вопросу были закрыты раз и навсегда.

Лицо Конрада фон Вегденбурга, выслушивающего условия возвращения на родину, на глазах меняло цвет от буро-красного до мертвенно-белого и далее, вплоть до густо-фиолетового. Я уже начал опасаться, что старого вояку сейчас разобьет паралич и все переговоры пойдут насмарку, но Конрад мужественно выдержал час своего унижения и, едва не отдав Богу душу от напряжения, выдавил: «Согласен».

– Лишь один вопрос, – добавил он, когда я уже развернулся, чтобы довести эту новость до ушей нашего командного состава. – Вальтер, как рыцарь рыцарю, ответьте, сколько же войска собирался Новгород послать в Ливонию морем, если столько прислал сюда?

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102