Колхоз князя Пушкина (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

— Пфф, вы зофёте жить нас в дерефня? — не унимался придурок с квадратной челюстью, которого я уже вычислил.

— Вас нет. Сначала говорить научитесь по-человечески, — нехорошо ухмыльнулся я в ответ, — Но вот за такой краситель тканей, — расстегнул я плащ, выставив на всеобщий обзор свой камзол в наградами, и вытянув из его нагрудного кармана платок пурпурного цвета, поднял его перед собой, — Одна из купчих была пожалована титулом Поставщика Императорского Двора. Этим летом в Москве начнётся строительство мануфактуры, которая станет лучшей во всём мире по цене и ассортименту красок. И вы мне там нужны! Химики, юристы и учителя. В Москву, а не в деревню!

— А агрономы?

— Для них состоится отдельный праздник, и совсем недалеко от вас. В Псковской губернии, где находится моё имение Велье. Я собираюсь вырастить рекордные урожаи ржи, льна, картофеля и капусты. Прошу сразу учесть, что семена для обширной плантации капусты я получил лично от Её Величества, так что велик шанс, что в случае небывалого урожая она надумает нас посетить, и все, кто к этому причастен, не избегнут наград. Вас это тоже касается, господа, — повернулся я к профессорам, которые с каменными рожами сидели рядом со мной, пока я распинался перед студентами.

После меня были ещё выступающие, но как по мне, их никто не слушал.

— Ваше Сиятельство, нам нужно поговорить и хорошенько подумать, — этак просто сформулировал профессор — переводчик коллегиальную мысль профессуры, когда выступления закончились и студентов начали поторапливать на выход из зала.

— У меня в самолёте есть замечательный кальвадос, — прикинул я на глаз расход на одно рыло лица, — Немного, конечно. Взял чисто ради балласта. Но три ведёрных бочонка вполне могут скрасить наш недолгий разговор, не так ли? Неужели умные люди не смогут найти точек соприкосновения?

— Вашими устами глаголет истина, — наконец-то уважительно кивнул мне этот деятель науки.

Глава 8

С чего начинается строительство?

С планов и чертежей, а ещё с расширения лесопилки, постройки сушилки для дерева, складов под материалы и множества всяческих товаров, которые пришлось закупать целыми возами, к великой радости Григория Харлампиевича Песьяцкого, того самого купца из Опочки, который круто развернулся на моих заказах и вовсю теперь гонял не только троих сыновей, но и добрую дюжину приказчиков, исполняя заказы имения по снабжению.

А мне нужно всё. Гвозди, скобы, чугунные плиты для печек, в комплекте со всякими дверцами и задвижками, краску, олифу, дверные петли, проушины и замки. Да что там говорить, если одних топоров, с молотками и пилами пришлось целый воз закупать, и ни где-нибудь, а в Новгороде.

Есть у зимнего времени года свои плюсы — это дороги. Санные караваны бегут не в пример быстрей, чем передвигается телега, да и перевезти позволяют больше. Опять же замёрзшие реки чуть ли не в шоссе превратились.

На базе мебельного цеха выросла вполне приличная столярная мастерская, а уж когда в ней появился токарный станок, почти весь собранный из дерева, а затем фуганок и циркулярная пила, то работа и вовсе закипела.

Были ли неудачи? А как без них. Один большой пожар позавчера только пережили и парочку поменьше, неделей раньше. Хорошо, что без жертв обошлось.

Качественный кирпич я весь скупил в округе вёрст на тридцать, если не больше, и его всё равно не хватает. Мне скоро предстоит теплицы возводить, и пока не представляю, как буду выкручиваться.

Строителей в Велье набежало много. Как бы не две с лишним сотни уже постоянно проживают, а ещё сколько-то на подряд приходят.

К примеру, общественную баню, с парилками и двумя моечными отделениями мне артель из Пскова строила. Сейчас они домой собираются, но уже через пару недель вернутся и рядом с баней начнут строить столовую, опять же на два отделения — мужское и женское. Понятное дело, выпивка в столовке будет присутствовать, но без водки. Зато вкусно поесть под пиво, вино и наливки — добро пожаловать.

Что нужно для успешного строительства? Да то же самое, что и для победоносной войны: деньги, деньги и ещё раз деньги.

Пока меня здорово выручают отставники. Нашлось среди них пятеро, кто в строительстве смыслит, да и я пару бесед провёл, поясняя, на что нужно смотреть в первую очередь, а заодно вооружил каждого ватерпасом с отвесом.

А ещё мне нужны перлы и те, кто сможет ими управлять, пусть даже совсем немного. К примеру, две девчонки, лет двенадцати, присланные мне Вениамином Петровичем из Арапово, неплохо управлялись со светом. Этак, каждая из них могла изобразить нечто похожее на аналог обычной электролампы на двести ватт.

Мелочь? Как сказать. У нас сейчас зима. За окном темнеет быстро, а с помощью двух девчонок прядильщицы лишних два часа согласились поработать. Причём, заметьте, без всякого на то принуждения. Всего лишь стоило ввести сдельную оплату труда. Как-то не совсем справедливо мне показалось, что за смену прядильщицы одинаково получают, хотя одна двенадцать веретён успевает обслужить, а её соседка лишь восемь. Так что самые успешные пряхи нынче начали зарабатывать даже побольше своих мужей, и добавочные два часа для них оказались крайне важны, и даже не столько ради возросшего заработка, сколько в плане самоутверждения, как я понял.

Хех, женские сообщества? Долгие говорильни про эмансипацию?

Не, такое не для крестьян. У них этот фокус не пройдёт. Зато когда жена станет зарабатывать больше мужа — вот тут-то и провернётся заскорузлое крестьянское мировосприятие на пару оборотов, когда придёт осознание, что главный кормилец в семье сменился. И пусть все выверты крестьянского сознания современному человеку объяснить сложно, но говоря попросту, муж, если после такого на жену руку поднимет, будет подвержен всеобщей обструкции и осуждению. Кумушки не просто так порой у колодцев кучкуются, якобы воду набирая. Порой новости по селу разносятся со скоростью лесного пожара. Так что попасть под игнор сельчан, а то и вовсе под лёгкое мордобитие — ничего удивительного.

Нормально я помотался в эти дни по землям, выдаивая колодцы и формируя перлы. Слава Богу, Орлика мне перековали на подковы с четырьмя шипами. Он после этого ни разу нигде не споткнулся, даже когда я его по льду рек направлял. Я старался всюду успеть, хоть и понимал — не успеваю.

Давненько я на себя в зеркало не глядел, а тут вдруг довелось, да при хорошем свете.

— Что-то не так, Александр Сергеевич? — всполошилась Акулина, успев услышать мои комментарии, в том числе матерные.

— А то ты не видишь, как я выгляжу?

— Почернели, похудели, камзол вон местами обвис, хотя раньше мал казался, — окинула меня ключница цепким женским взглядом, — Но вам идёт. Особенно, если румянца на щеках добавить, — кокетливо заметила она, игриво подвинув налитым бедром стул, который мешал ей водрузить на стол самовар.

— Я уже с ног валюсь, а помощников и помощниц не хватает, — ни с того ни с сего пожаловался я ей. — Тут, в Велье, кого-то грамотного найти, ещё та задача.

— Пф-ф-ф. Зима же, — начала эта чертовка наливать мне чай, представляя себя в очень выгодной позе.

— Зима, — согласился я, оценив представленные стати, — И что?

— Так у нас в Михайловском все поголовно грамотные, кроме деток малых. Бабушка ваша об этом всегда заботилась. До весны им и заняться особо не чем, — с намёком подтолкнула мне ключница чашку с малиновым вареньем, прилагающуюся к блюду с блинами. — Лишнюю копеечку все будут рады заработать. Да и бабушке вашей Михайловское уже особо не нужно, раз Велье появилось. Вы же её у себя всегда примете?

— Понятное дело.

— Вот и я про то же. Крепостных можно будет к себе забрать, а землю на деда переписать. За денежку. Всем только в радость такое будет.

— Ох, наказал бы я тебя…

— Если ладошкой по попе, то только скажите! — прогнулась она так, что у меня дыхание свело.