Главред: назад в СССР 2 (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич

Краюхин на другом конце провода поперхнулся и закашлялся. Однако быстро, надо отдать ему должное, пришел в себя.

— Кашеваров, ты меня иногда пугаешь, я тебе честно скажу, — прохрипел Анатолий Петрович. — Признавайся, тебя КГБ за нами следить приставил?

Краюхин рассмеялся, и все же я не был уверен, что он шутил. Скорее прощупывал почву, но это мне даже на руку. Не буду ни подтверждать, ни опровергать. В лучших традициях отечественных пресс-служб.

— Давайте я к вам подъеду, и мы все обсудим.

Первый секретарь согласился и пообещал быстро прислать за мной машину. Сказал, через пять минут водитель уже будет на месте. А я воспользовался этим небольшим ожиданием, чтобы попробовать вспомнить, как связаны пропавшие дети с моей прошлой жизнью. Здесь мог быть какой-то ключ, и я просто изнывал от безызвестности. Вроде бы там не должно быть никаких трагических случаев, и заблокированная в моем подсознании история закончилась благополучно. Это уже радует.

Тогда может, я и впрямь зря поднимаю панику? Вдруг они и вправду где-то заигрались? Я сам, помню, как-то обиделся на родителей, что отложили покупку видеодвойки из-за Тайкиной свадьбы, и ушел гулять по городу в гордом одиночестве. Попало мне потом, конечно, по первое число. А до этого мы с Витькой Голоулиным на великах так далеко уехали, что нас тоже потом искали. Правда, был один важный нюанс: путь из школы никогда не перерастал у нас в длительную прогулку. Мы всегда сначала шли домой, скидывали форму с портфелями, переодевались и только потом убегали в закат. А тут дети сразу из четырех разных семей не вернулись после уроков. Нет, я точно не паникую. Ведь были же и совсем другие истории, когда пропавших не находили, и случалось это в том числе при Союзе. Вспомнить бы только важную информацию из двадцать первого века, а то пока все слишком запутано…

Краюхин не обманул. Едва мы с Бульбашом выждали положенные пять минут, спустились на первый этаж и вышли из здания, к бордюру с ревом подскочила черная «Волга». Молчаливый водитель тронулся с места сразу же, как только хлопнули дверцы, и у здания райкома мы оказались еще быстрее — минут за три. Да, город маленький, но все равно в обычном режиме мы бы еще в лучшем случае были на полпути.

— А вот и наш неугомонный Кашеваров, — мы проскочили вахту, поднялись на нужный этаж, миновали Альбину и влетели в кабинет Анатолия Петровича.

Краюхин был не один. Слева от него за длинной частью Т-образного стола сидел уже знакомый мне начальник милиции Смолин. Я кивнул, поприветствовав его, тот ответил.

— Рассказывай, — приказал Краюхин, когда мы с Бульбашом уселись напротив полковника. — А мы с тобой, Ефим Хрисанфович, будем внимательно слушать.

Смолин, надо отдать ему должное, не стал презрительно хмыкать или как-то еще демонстрировать свое недоверие. Наоборот, сосредоточенно кивнул и даже приготовил карандаш с блокнотом. Хороший подход.

— Для начала я предлагаю предать огласке пропажу детей, — я принялся объяснять свой план. — Не нужно бояться паники, тут лучше перебдеть, как говорится, чем недобдеть. Это первое. А второе — нужно организовать общественность для помощи милиции.

— Такой вариант мы держим в запасе, — вежливо кивнул Смолин. — Но не думаете ли вы, Евгений Семенович, что рано звонить в рынду? Тут ведь даже не один день прошел с момента пропажи…

— Но ведь ваши сотрудники уже ищут детей, не так ли? — возразил я. — Если, как вы говорите, рано звонить в рынду, почему поиски уже идут? Быть может, у вас есть какие-то подозрения? Исчезновения с прошлого года ведь так и не раскрыли?

У Смолина с Краюхиным аж лица вытянулись. И пусть я сейчас опять балансирую на грани, лучше меня потом осудят за излишнее паникерство, чем я возьму грех на душу. Не дай бог этих школьников сейчас где-то мучают, а я что — даже не попробую всех расшевелить?

Первый секретарь и начальник милиции переглянулись. Краюхин так даже еле слышно пробормотал что-то вроде «похоже, я прав», а Смолин чуть заметно кивнул. Хотя, быть может, мне показалось.

— Вы предлагаете сразу организовать прочесывание местности? — наконец, заговорил полковник. — А если все-таки здесь ничего серьезного, и мы просто так снимем людей с работы? Вы правы, Евгений Семенович, мы действительно отрабатываем связи с предыдущими исчезновениями, но это так… Не основная версия.

— Ефим Хрисанфович, не мне вам говорить, что будет, если все серьезно, а мы протянем драгоценное время, — я покачал головой. — И нет, я говорю сейчас не о прочесывании. Я предлагаю разделить людей на группы и каждой группе дать свое задание.

— Например? — Смолин поднял бровь.

— Наверняка ваши люди сейчас делают поквартирный обход в домах, где так или иначе могут быть пропавшие мальчики, правильно? — уточнил я и продолжил, дождавшись кивка полковника. — С учетом того, что сотрудников не так много, это затянется надолго. А они ведь наверняка еще на вокзалах дежурят, на автостанциях…

— Это так, — кивнул Смолин. — Дети запросто могли попытаться сесть на поезд или автобус. Мы с таким уже сталкивались, когда пропадали иногородние дети из пионерлагерей.

— А мы сделаем так, чтобы это сделали наши волонтеры… — продолжил я.

— Кто-кто? — уточнили одновременно Краюхин и Смолин.

— Добровольцы, — исправился я. — Добровольцы-поисковики, спасатели. И еще. Мне потребуется координационный штаб и эфир на местном телевидении и радиостанции. Надо предупредить людей, чтобы шли навстречу нашим добровольцам, возможно, сами бы присоединялись к поискам. Еще нужно напечатать портреты пропавших с приметами и опросники для добровольцев.

— Сильно, Кашеваров, — Анатолий Петрович побарабанил пальцами по столу. — Попахивает чрезвычайным положением. Однако ты прав, тут лучше перегнуть, чем не найти ребят. Или найти, но…

Он не договорил, однако всем и так стало понятно, что имелось в виду. В памяти тут же всплыл эпизод из прошлой жизни, когда мы со Светой-Снежинкой искали пропавшего мальчика. Я ведь так и не узнал, живого мы его обнаружили или нет… Надеюсь, что с ним все в порядке. А может, судьба дает мне еще один шанс? Те поиски закончились моей собственной смертью, и я, если уж быть откровенным с самим собой до конца, вдобавок не знаю, выжила ли Снежинка. И тут мне снова хочется верить, что да. А сейчас, в прошлом, я точно могу спасти еще чью-то жизнь. И речь у нас сейчас идет не об одном, а сразу о четырех детях. Быть может, благодаря моим действиям волонтеры-поисковики появятся в нашем городе гораздо раньше. И вот тогда…

— Евгений Семенович, что вы имели в виду, когда говорили о штабе? — из воспоминаний меня вырвал голос полковника Смолина.

— Место, куда будет стекаться информация от участников поиска, — пояснил я. — И оттуда же будет передаваться вам, милиции. В ваш штаб или что-то вроде того, не знаю, как у вас это правильно называется… Думаю, редакция «Андроповских известий» подойдет лучше всего. И тут, Анатолий Петрович, потребуется ваша санкция на мои действия. Я должен буду хотя бы временно получить возможность организовать сотрудников.

— Режешь ты меня без ножа, Кашеваров, — тяжело вздохнул первый секретарь. — Ты же понимаешь, что Хватов устроит скандал? Придется его главным назначить хотя бы формально. А на деле командовать будешь ты.

— Хотелось бы, конечно, этого избежать, — признался я, вспоминая наш разговор с «кордом» Василием. Тем самым, у которого позывной Роберт и который вел тот самый поиск, ставший для меня первым и последним.

Тогда еще он рассказал мне, что бездарная организация может привести к катастрофе, поэтому «кордов» выбирают особо тщательно. Ими должны быть не те, кто чувствует себя начальником, а кто способен вести поиск. Ставить добровольцам задачи, правильно взаимодействовать с МЧС и полицией, трудиться с ними в связке. Ведь там тоже есть разные люди, и тут уж как повезет. Тот же Роберт сталкивался в своей практике с тем, когда поисковиков определяют под начало силовиков, и хорошо, если попадется толковый командир. А то, бывает, некоторые просто используют добровольцев как «пехоту» для прочесывания местности. И огромный людской ресурс, а также годами отработанные схемы поиска летят в тартарары. Из-за Хватова я как раз и опасался столкнуться с чем-то подобным — не возомнил бы он себя при своих амбициях богом поискового дела.