Клятва врача - Вязовский Алексей

А ведь он скоро умрет! Я разглядывал бледного князя и прикидывал, сколько он весит. Худющий, словно Кощей. Щеки впали, лихорадочный румянец явно не от большого здоровья.

– Георгий Александрович, – прервал я рассуждения князя на тему сердечно-легочной реанимации, – я бы хотел вас осмотреть.

Великосветское собрание на меня удивленно уставилось. Видимо, я невольно нарушил какие-то правила этикета.

– Зачем? У меня чахотка, это и так все знают. И она не лечится.

– Пока не лечится, – многозначительно ответил я.

Теперь уже на меня смотрели заинтересованно, Лиза даже ободряюще кивнула.

– Ну что же… Раз надо… – Великий князь растерялся. – Давайте поедем ко мне, там и…

– Тогда буквально несколько минут, мы поприветствуем гостей, и Джорджи освободится, – сказал Павел Александрович. – А вы пока можете немного перекусить.

Нет, не хочу я быть членом императорской фамилии. Слишком много условностей. Вот и сейчас – хочешь ты этого или нет, а пойди, пообщайся с незнакомыми людьми, которых даже запоминать не будешь. Зато они… Помню рассказ про какого-то мелкого чиновника, к которому Александр Третий зашел в гости. Самодержец сел на стул, который стоял не очень уверенно, и выразил желание самостоятельно подпилить ножку. Сорок с лишним лет семья хранила и с гордостью демонстрировала стул, пилу, обрезок от ножки, и даже опилки. Так что постоять рядом с императорским высочеством – событие неординарное.

Георгий освободился минут через пятнадцать. Наверное, всех желающих не подпускали, исключительно особо избранных. И как назло, когда он вошел, я начал прожевывать первый кусок сооруженного только что многослойного бутерброда. Потерпел бы еще минуту, ничего не случилось. Кулинарный шедевр я сотворил исключительно от скуки, не от голода.

– Извините, – смутился цесаревич, когда я вскочил и начал прикрывать рот салфеткой.

– Я готов, Георгий Александрович, – сказал я, с трудом глотнув так не вовремя запихнутый в рот кусок. Остаток бутерброда положил на тарелочку. Сейчас придет лакей и уберет. Эх, не удалось поесть с царского стола!

Выходя, чуть не забыл тросточку. Хорош бы я был, рассказывая Богдановой, что посеял ее имущество, развлекаясь с великими князьями.

– Господа, познакомьтесь: профессор Баталов, Евгений Александрович, – представил меня ожидающей на улице четверке. – Управляющий моими делами, каперанг барон Эвальд Антонович Штакельберг. Ваш коллега, доктор Яковлев. Лейтенанты Бойсман и Гулак-Артемовский. Мой гость со мной, вы – за нами.

Сказал кучеру, куда надо заехать, и сел в фиакр к Георгию. Опасался ли я находиться в тесном пространстве рядом с туберкулезником? Ведь инфекция передается воздушно-капельным путем, а это самый верный и опасный путь заражения. Так бояться нечего – примерно сто процентов взрослого населения имеют палочку Коха. И антитела к гепатиту А. И вирус простого герпеса. Носители – почти все, а болеют немногие.

Подъехали к дому мэра, я быстро сбегал за саквояжем, и мы тронулись. Что хорошо в маленьких курортных городках, всё здесь рядом, сосредоточено на небольшом пятачке.

Кстати, дом цесаревич занял не очень выдающийся. Будущая женская гимназия, в которой сейчас обитает Лиза, размерами побольше. Да и штат прислуги, на первый взгляд, невелик. Как-то не совсем соответствует титулу наследника престола.

– Разрешите помыть руки? – спросил я, когда мы вошли в спальню Георгия вместе с доктором Яковлевым. Мне от него скрывать нечего, а рассказать он может многое. – Раздевайтесь, пожалуйста.

Руки врач моет дважды – перед осмотром и после. Первый раз – чтобы пациенту приятно было, второй – доктору. Шутке этой, наверное, не очень много лет, по крайней мере сейчас. Совсем недавно хирурги не считали нужным мыть руки даже перед операцией. Рядом со мной к рукомойнику подошел и коллега – высокий, чуть сутулый, с седыми висками и совершенно рыжими усами.

– Давайте начнем осмотр с измерения температуры и артериального давления, – начал объяснять я, открыв саквояж. – Садитесь вот здесь, возле стола, руку сюда…

– У меня нет аппарата для измерения давления, – вдруг сказал молчавший до этого Яковлев.

– Дайте мне адрес, я пришлю прибор и инструкцию. Минуточку…

Я достал коробку с тонометром, посмотрел вглубь нутра чемоданчика, выискивая глазами чехол с термометром, и… Мне срочно захотелось присесть. А потом выпить.

Глава 10

Каким же надо быть дебилом, чтобы кинуть заряженный револьвер в докторский саквояж! После памятного эпизода с собаками я оружие почистил, доснарядил патронами, да и бросил назад. Всякого барахла там лежит немало, килограмм туда, килограмм сюда роли не играют. А теперь… стоит только кому-нибудь посмотреть внутрь – и готово.

– Что случилось, коллега? – Яковлев забеспокоился, начал на меня удивленно поглядывать.

Запел у меня в голове Окуджава. У него, правда, про Арбат было, но упекут меня именно на этот остров.

– Ничего серьезного, – отмахнулся я. – Задумался просто. Давайте приступим к осмотру.

Георгий Александрович уже снял рубашку, явил нам свое худющее тело. Он и в одежде не очень упитанным казался, а раздетый… Ребра можно считать спокойно, над ключицами такие впадины, что туда при случае получится стакан воды залить, и она не выльется. Не кахексия, которая крайняя степень истощения, конечно, но очень близко.

Начал осматривать. В легких, особенно в правом, куча хрипов, как сухих, так и влажных. При перкуссии уплотнение справа вверху. Хоть я и не особый умелец стучать указательным пальцем по другому, но тут трудно было не заметить. Правая граница сердца расширена. Печень слегка увеличена.

Цесаревич осмотр перенес стойко, я бы даже сказал, привычно. Вставал, ложился, поворачивался, поднимал руки и задерживал дыхание. А Яковлев смотрел, будто рапорт писать собирался. Один только раз удивился, когда я живот щупал. Уточнил, не метода ли это, придуманная профессором Образцовым. Я в разговоры у постели больного вступать не стал, кивнул только.

Потом я с доктором отошел в уголок, и пока Георгий одевался, получил краткий отчет о проделанной работе. Если коротко, то ни хрена они тут не делали. Даже питание толком организовать не смогли. Сидели на попе ровно, при хорошем жалованье. Мечта, а не служба. А что от столиц далеко, так и потерпеть можно.

Яковлев мне не понравился. Сразу начал козырять, что является учеником Захарьина. Григорий Антонович то, Григорий Антонович сё. Не спорю, там есть на кого равняться, но голову на плечах и свою иметь надо. К тому же учитель врача цесаревича не стеснялся никому говорить правду в глаза, не исключая и царскую фамилию. В отличие от этого деятеля.

Коллега начал меня расспрашивать о стрептоциде. Мол, сколько надо давать, чтобы помогло. Нет ли каких секретных недокументированных методик? Нетерпение чувствовалось. Наверное, уже мечтал, как он быстренько вылечит цесаревича и станет тайным советником. А лучше сразу во второй класс прыгнуть, и чтобы дом на Большой Морской в подарок. Включай губозакаточную машинку, дядя. Про управляемый пневмоторакс они тут не слышали. А доктор даже не спросил, что это за зверь. С другой стороны, без рентгена нечего и соваться в такие дебри. Может, там от легкого и не осталось почти ничего.

Ограничился я рекомендациями по питанию и образу жизни. Пусть цесаревич укрепит организм, подналяжет на богатые белком продукты с кумысом и прочими кисломолочным добром, а потом и поговорим. Облек в такую форму, чтобы не обидно было. Мол, просто надо до нужной формы дойти, дабы лечение усвоилось. К тому времени рентген уже изобретут. Вот тогда и будем раньше патанатома знать, что там творится внутри наследника престола.