Мажор (СИ) - Трифоев Александр Владимирович "Иван"

- Почти готово…

Спящий дёрнулся. Открыл глаза. Попытался рассмотреть нечто - похожее на чёрта из своего пьяного кошмара. Оскалившись, мгновенно вытащил пистолет из сапога. Взвёл курок и выстрелил в упор, проклиная дьявольское создание, которое через несколько минут полностью растворилось в карете.

…..

Изображения двух людей окончательно слились друг с другом. Артефакт, брошенный на полу, мигнул. Показал, что две сущности слились воедино, стали единым целом.

Человек, не отпуская взгляда с артефакта пошевелился, потянулся за платком. Взял в руки. Увидел подписанные линии-графики под своей фотографией. Заинтересовавшись, начал читать с верхней…

- Возраст: 27 .... из (52).

- Износ организма: 69 .... из (100).

…..

- Текущие состояние усталости: 89 .... из (100).

- Так вот почему мне так плохо, - вселенец остановился. Перестал читать. Неосознанно ткнул пальцем в линию графика. Зацепил её ногтём. (И словно в планшете потянул влево.)

… 89 … 83… 74 … 62… 54.., – к его радости цифры стали уменьшаться.

- Ух! – возбуждённо воскликнули, вспомнив крылатую фразу. – А заседание-то продолжается, господа присяжные.

С уменьшением длины линии начала проходить слабость, тошнота, чувство усталости.

На цифре 27 человек почувствовал себя настолько хорошо. Что захотелось немедленно вскочить, начать прыгать, танцевать, веселиться. Жизнь заиграла всеми красками радуги.

- Афонька! – заорали с радости так, что лошади, стоявщие неподалеку, проснулись и вздрогнули от испуга.

- Шампанского мне. Срочно!

- Нетути, ваше сиятельство, – денщик проскрипел откуда-то из-под кареты. - Выпили усё. Ещё на позапрошлой неделе.

- Тогда, водки. Смерд!

- И водки никак нет.

- Так, найди! Укради! Бестолочь несусветная. Всему тебя надо учить! А иначе!!! – Дверь открылась. Из кареты выглянула кудрявая, недели две не мытая, голова хозяина. – Пристрелю, к чёртовой матери.

- Ваше высокое благородие, смилостивись. Где же я найду её проклятую. Поле же, да лес кругом.

- А мне плевать. Бегом искать ближайшую деревню, харчевню, богадельню! Ну! – в руках хозяина-самодура возник страшно-огромный пистолет.

- Хорошо, кормилец. Там, под сеном, вроде-ча была последняя бутыль. Сейчас поищу.

- То та же, - отец командир, выполнив гражданский долг по воспитанию нерадивого слуги, вернулся в карету. Лег на сиденье. Задумался...

«А чего это я вдруг захотел спиртного? Сроду не пил. Вёл трезвый и здоровый образ жизни. А тут прям неопределимое желание напиться в дым?».

Мыслитель, закинул ноги на какой-то тюк с грязными вещами. Достал и развернул платок-монитор. Продолжил просмотр характеристик…

- Терпение: 34 .... из (100).

- Настойчивость: 42 .... из (100).

- Целеустремленность: 36 .... из (100).

- Не понял? – пробубнили, задумчиво почесывая лоб. - А чего, всего хорошего так мало? И кстати, где вредные привычки? Куда спрятали? Должна же быть какая-то система поиска в этой лабуде?

- Алё! – обратились к артефакту. - Давай, показывай вредные привычки!

Прибор услышал приказ. Мигнул фиолетовым отливом. (Как бы сообщая – «Всё понял хозяин. Не извольте беспокоиться»). На ткани один за одним стали проявляться строчки с графиками…

- Лень…

- Лицемерие…

- Жадность…

- Эгоизм…

- Пошлость…

….

Испытатель хмыкнул. Мысленно потёр руки и начал все позиции подряд, одну за одной, уменьшать до минимальных отметок.

Через несколько минут задумался… Порассуждал. Поговорим сам с собой о вечном. А потом взял и вернул всё на место. Здраво рассудив, что пока ему такие изменения ни к чему. А вдруг кто, чего заметит. Был один человек – резко стал другим. Будет лучше последовательно, помаленьку, потихоньку, не заметно «приводить» себя в порядок. Показывая всем, что работает над собой.

***

- Скажи-ка мне aimableAfanassy (Любезный Афанасий. Франц.), – помпезно произнёс отдохнувший, набравшийся сил молодой офицер, как только солнце взошло над опушкой леса. Его нечёсаная, кудлатая голова выглянула из окна кареты… - Quand vous daignez Servir le petit dejeuner? (Когда вы соизволите подать завтрак? Франц.).

- Чаго? – денщик растерялся от такого высоко-светского обращения к своей персоне.

- Есть, когда будем, дурья твоя башка?! – барин снова стал самим собой. Он резко открыл дверцу и вышел наружу.

- Так, энто… ваша высокая бродь, - слуга лениво почесал ногу об ногу. – Кушать-то нечего. Ещё вчерась всё доели до последней крошки. Да и чево-сь тратить время попусту. К вечеру, по дороге, должна быть харчевня. Тама и покушаете.

- Афонька! Хочу - сейчас. – Грозно свели брови. - Давай, найди кого-нибудь. Поймай, зажарь, свари, приготовь. Ну! Иначе, я самого тебя посажу тебя на вертел.

- Кормилиц! Дорогой! Кого же я поймаю? Ту та жа нет никого. Лес кругом – дикий.

- Как, никого? Уток, видишь? – Сатрап ткнул рукой в сторону небольшого лесного пруда, по водам которого нарезали круги две дикие непуганые утки. Они как раз подплыли почти к берегу.

- Давай! Руки в ноги и вперёд - за едой, - в руках маньяка вновь возник страшный (чёрный) пистолет. Щёлкнул курок. Он вытянул руку прицеливаясь

- Ваше высокое благородие, помилуй. Я же не собака, я их не догоню, - денщик съёжился, вдавил голову в плечи, зажмурил глаза, ожидая рокового выстрела.

- Бабахх!!! – одну из уток подбросило над водой.

- В смысле не собака? - стволом махнули в сторону неподвижно застывшей тушки. – А ну, плыви!

- А ты, чего рот раззявил? – обратились к вознице. – Помог ему! Быстро!

…..

- Скучно!.. – вселенец не знал, чем заняться в дороге. Он уже несколько десятков раз поменял с помощью артефакта все свои характеристики. Перемещался от полного овоща до гиганта-мыслителя всех времен и народов. Перепробовав сотню различных вариантов, вынес вердикт – всё равно скучно. Молодому здоровому мужскому организму не хватало общения – желательно с противоположным полом. Дорога была долгой, однотипной, серой и не интересной. Делать было абсолютно нечего. Не было телевидения, интернета, даже запропавшего радио не было. Прямо хоть бросай «всё» и вой на Луну или сам себя развлекай: пой – устраивай концерты. Хотя почему сам? (Идея мгновенно возникла в кудрявой голове.).

Путник высунулся из окна кареты, глубоко вздохнул и заорал…

- Афонька! Merde! Ochlamon! Мать перемать!

- Слушаю, господин.

- Быстро ко мне, внутрь.

- Не могу, - слуга начал упираться. – Не положено.

- Живо, я сказал! – в руках бешенного хозяина тут же возник пистолет.

Несчастный, озираясь, забрался в карету. Забился в угол. Скукожился. Стал похож на взбитый мешок с репой.

- Закрой глаза и не дыши, - офицер сделал фото слуги. На платке появилось изображение и характеристики нового человека. Он начал быстро водить пальцами по материи. Затем сложил платок. Засунул в карман.

- Афонька, подпевай за мной песню. Запоминай слова и мотив. «Tu seras avec nous radio «Datcha» et magnetophone «Panasonic» dans un flacon». (Будешь у нас радио «Дача» и магнитофон «Панасоник» в одном флаконе. Франц.) Ты, кстати, петь-то умеешь?

- Никак нет. С детства не пою и песен не знаю. Так, что – извиняйте. Не смогу.

- Отставить разговорчики! – дуло пистолета тут же упёрлась в щёку несчастного. – Подпевай и запоминай, быстро!…

День такой хороший и старушки крошат

Хлебный мякиш сизым голубям

Отгоняя мошек, спит гнедая лошадь

Мордой наклонившийся к своим яслям…,

(А. Розенбаум. «Извозчик».)

…..

Через полчаса, хорошо поставленным, мягким с бархатистым напевом, с облучка, почти на всю Ивановскую, разносилась очередная песня…