Проект: Граф Брюс 2 (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

— Да. Здесь примерно также всё работает. Ну, если без развитого контроля. Ки идёт туда, где меньше.

— То есть чтобы применить эту технику в бою, я должен быть ранен? — сделал я вывод.

Не очень хорошо, как по мне. Да, энергия донора меня исцеляет, но всё же…

— Контроль нужно развивать, дубина! — на этот раз Ринко не стала ограничиваться только словами и крепко стукнула меня по лбу. — Ты чем слушаешь? Контроль — это насос, который качает ки в нужном тебе направлении. И в нужном объёме. Без него даже серьёзные повреждения тела не будут гарантией того, что энергия пойдёт туда, куда нужно!

— Я готов развивать контроль! Как?

— Каком кверху! — для урождённой ниппонки, Ринко прекрасно владела русскими идиомами. — Тренировками, естественно! И да, я буду тебе в этом помогать, а то ты просто угробишь себя дурацким энтузиазмом. И нет, сегодня мы этого делать не будем! Я все еще злюсь на тебя за тайны!

Как настоящая женщина, лиса оставила за собой последнее слово. И ушла, прежде чем я успел сказать хоть что-то. Но если она думала меня этим задеть, то зря. Я испытал только облегчение.

— Не пора ли нам на боковую, Уний? — сказал я, глядя на здоровенного мастифа. Который явно посмеивался над нашей перепалкой.

«Доклад в Ленов про Неблин», — напомнил возомнивший себя моим секретарём пёс.

— И то верно, — кивнул я, признавая его правоту.

И принялся составлять подробный отчёт для Совета Координаторов. Дома должны знать, что за блудняк тут происходит. Да и информацию про Неблин не мешало бы получить.

О том, как эти ребята смогли меня обнаружить, я уже догадался. Точнее, вспомнил. Эта информация давалась Кочевникам факультативно, для более глубокого понимания принципов работы Маяков. Это была их способность. Что-то вроде сканирование межмирового эфира, поиска и триангуляции связей между Кочевниками и Маяками.

Занятие муторное, с очень невеликими шансами на успех. И используется, по большей части, для того чтобы найти собственную потеряшку. Или попавшего в беду сотрудника. Но, если Иган Брен мне не врал, большим-то неблинским Маякам заняться было нечем. Кочевников же они потеряли.

Так что при определённой усидчивости и упрямстве, вычислить мое местоположение они могли. И передать его своим людям в Деносе. Что приводило к ещё одному выводу: среди них был по меньшей мере один человек, который потенциально мог хотя бы принимать «входящие сообщения». Кто-то вроде нашего Уния. Недоучки, так и не ставшего Кочевником, но всё же способным на кое-какие операции.

Довольно распространённая практика, на самом деле. Таких людей в Переход стараются отправлять в первых рядах. Как дополнительную страховку на случай, если с ядром ячейки что-то произойдёт. И чтобы не потерять связь с уже отстроенной структурой по легализации иномирцев.

Другое дело, что раньше чужих Кочевников никто не искал. И охоту на них не объявляли. Просто предполагалось, что мы все как-то сможем ужиться, даже если выберем для Перехода один и тот же мир. Ведь все оставшиеся в умирающих городах люди нуждались в спасении. А вопрос выживания всегда ставился превыше других.

Но теперь что-то изменилось. Джассан начал войну против Неблина, а тот — принялся шантажировать меня. По какой причине? Я очень хотел это понять. И вложил этот запрос в отчёт, который отправил Эрике. Ведь про Неблин и Джассан я ничего толком не знал. Кочевники не занимаются политикой. Нас готовят к совершенно другим задачам.

Да и Неблин из нашей образовательной программы давно исключён. По причине гибели города. Слухи, о которой, как оказалось, слегка преувеличены.

Уже на следующее утро я узнал в чём дело. Совет Координаторов не стал тянуть с ответом, понимая, что один из их проводников в другой мир находится под ударом. Отправляя пакет, Эрика прибавила от себя, что передаваемая мне информация является секретной. Но Совет оставил за мной право самому принять решение о том, доверять её Унию, Догуляю и последующим переселенцам.

Не знаю про других, а Унию я точно собирался рассказать.

Ещё Координаторы передавали, что я сам по себе. Не прямым текстом, а примерно так:

«Мы можем послать к тебе на помощь Кочевника. Ближайший у нас в Испании. Но не хотели бы. Там парень уже второй год работает, разрушать ячейку не хотелось бы, как и его опасности подвергать. Нет, если тебе очень надо, то мы, конечно, отправим. А также готовы подвинуть очередь и в первых рядах отправить в Переход специалистов по безопасности. Но вся эта движуха лишь привлечёт к тебе ненужное внимание, так что давай ты сам как-то всё разрулишь, лады?»

Не сказать, что я ждал чего-то иного. По сути, каждый Кочевник сам по себе с того момента, как впервые открывает глаза в новом теле. И никто не способен ему помочь. Риск, на который мы идём добровольно, чтобы спасти своих сограждан.

Так что заверения в том, что «весь Ленов мысленно с тобой» я пропустил, не особо вдумываясь. Перейдя непосредственно к вопросу, который мне реально мог помочь.

Причина конфликта между Джассаном и Неблином лежала в плоскости веры. Джассанцы были крепко повёрнуты на религии, которая утверждала, что процесс увядания нашего Листа является следствием гнева божьего. Мол, люди делами своими довели мир до ужасного состояния, и бог отвернулся от своих созданий.

И фиг бы с ними, каждый имеет право сходить с ума по-своему, но ведь они свой устав ещё и на другие монастыри проецировали. Считали истинно верующих — себя то есть — единственными, кто имел право на спасение. Остальным, правда, не мешали, даже миры для Перехода всегда выбирали другие. Чтобы, видимо, не пересекаться с язычниками.

Но не с Неблином. В этом городе, по мнению фанатиков, жили люди, которые не имели права на спасение. А всё потому, что неблинцы были менталистами. Не всё поголовно, но кто обращает внимание на щепки, когда вырубают лес.

Вся наша цивилизация развивалась, как биокинетики. Изучение и развитие возможностей человеческого тела, здоровье, долголетие и вот это всё. Но были и другие направления, скорее даже — ответвления от базового пути. Псионики и менталисты.

Ни первые, ни вторые — а это разные школы, если что — не получили особенного развития среди наших предков. Во времена до Увядания в некоторых странах даже шли разговоры о том, чтобы менталистов запретить. Они, мол, могут влиять на свободную волю других людей, заставлять их совершать то, чего те не собирались. Не знаю, действительно ли они обладали подобным могуществом, в записях о прошлом таких сведений не было.

Но в любом случае обычные люди им не доверяли. И старались держаться от носителей этого странного дара подальше. Это привело к тому, что большинство менталистов перебрались в те места, где к ним относились лояльнее. Не все — Кочевники с Маяками ведь тоже в какой-то степени наследники этого пути. Но многие. И одним из таких мест оказался город Неблин.

Особо своей специализации неблинцы не кичились, никому не угрожали и остатки мира захватывать не собирались. Но джассанцам и самого факта владения опасным даром оказалось достаточно, чтобы объявить менталистов осквернённым народом, чуть ли не виновниками гибели нашего мира. И начать войну на уничтожение.

В условиях Увядающего Листа, где между выжившими городами лежали огромные пространства мёртвых и довольно опасных земель, организовать полноценный поход нереально даже для фанатиков. Большинство «воинов веры» останется лишь сухими костяками в безжизненных Пустошах. Поэтому джассанцы избрали другой вариант.

Отправлять Кочевников не для спасения своих людей, а лишь для уничтожения врагов, затратно и нелогично. Но фанатики на это всё равно пошли. И в результате их священного джихада я оказался в таком вот положении. Где желающие хоть как-то выжить неблинцы, готовы на организацию захвата заложников — теперь я понимал, как им удалось убедить неудачливых поляков на такой блудняк — и шантаж.

А за ними по пятам идут джассанцы с ножами. Готовые даже на смерть, лишь бы избавить Великое Древо от проказы под названием менталисты.