Крымское танго (СИ) - Сергеев Ефим

В финале он сознательно станцевал бОльшую часть венского вальса не в музыку, якобы сбившись с нужного ритма при выходе из флекера, который у них был ближе к началу композиции. Стоически вытерпел Шурочкин взгляд, которым легко можно было поджечь что-нибудь легковоспламеняющееся, состроив невинно-удивлённое лицо. Но когда попытался повторить тот же фокус в медленном фокстроте, она так вцепилась ногтями ему в руку, зашипев с невообразимой для нее злостью: "Убью сейчас!", что пришлось "исправляться" гораздо быстрее, чем он первоначально планировал. В результате за фокстрот они получили второе место (видимо не все судьи успели заметить их заминку), за венский вальс — пятое (хотя по идее должны были получить последнее — шестое — за косяки с музыкой), а за медленный вальс, танго и квикстеп — первые. Соответственно, набрали в сумме десять баллов, а Щербаков-Овчаренко — восемь, получив первые места за венский и фокстрот и вторые — за остальные три танца.

Санечка жутко дулась на мужа, Паша с Дашей ходили расстроенные, а Сергей, хоть и имел виноватый вид, мысленно ухмылялся и радовался, что всё получилось именно так, как он и просчитал — и на Чемпионат Мира поедут, и хороших людей не обидели.

Антверпен встретил их обычной февральской сыростью и отсутствием даже намеков на снег. Для Сергея это было "привычно", они бывали здесь на турнирах (в "будущем", естественно) неоднократно, Александра же зябко ёжилась и постоянно норовила затащить мужа куда-нибудь погреться, поскольку оказалась за границей зимой впервые. Отказавшись от предлагаемой организаторами гостиницы, расположенной примерно в…Химках (если судить по московским меркам), поселились в самом центре, буквально на расстоянии вытянутой руки от кафедрального собора, в том же самом отеле, в котором "потом" будут останавливаться постоянно. Там был совершенно изумительный внутренний дворик, в котором даже зимой было тепло и уютно. А в соседнем доме — ресторанчик с совершенно фантастическим выбором пива. Знаменитого бельгийского пива, которое Сергей уважал больше и немецкого, и чешского. "К счастью, за десять лет ничего не изменилось", — с удовлетворением подумал Ефимов, когда они после прогулки, посещения бесконечных шоколадных бутиков с поеданием знаменитых антверпенских ладошек и отличного ужина вернулись в отель и улеглись спать.

В зал, где проходил Чемпионат, приехали пораньше, заняли самые удобные места в раздевалке, переоделись и вышли на разминку. Следом за ними пришли разминаться Владимир с Натальей. Поздоровались, обменялись впечатлениями и продолжили заниматься каждый по своей программе. По мере появления новых пар периодически останавливались поприветствовать знакомых по Блэкпулу — мило поулыбались друг другу с итальянцами: Луиджи Бодини и Антонелой Бенедетти, сухо кивнули бельгийцам: Славомиру Лукавчику и Эдне Кляйн — победителям Блэкпула, с которыми там чуть не столкнулись в полуфинале. Подчеркнуто радушно и уважительно Сергей поздоровался ещё с одной итальянской парой — Стефано Бернардини и Стефанией Мартеллини — будущими неоднократными чемпионами мира, которые в прошлом году в Англии почему-то не попали даже в полуфинал, став тринадцатыми. Они всегда нравились Ефимовым больше всех сеньорских пар, пожалуй, но плотно пересекутся и познакомятся ("потом") только через десять лет — уже в Сеньорах2.

И тут краем глаза Сергей заметил что прямо на них на приличной, отнюдь не тренировочной, скорости несется довольно высокая пара, которая видимо считала, что все должны немедленно убраться с их дороги. Он мгновенно поставил Шуру в "рабочую стойку", повернулся правым локтем к надвигающейся паре, сильно напряг руки и поднял локти чуть выше, чем это было необходимо. В последний момент пара изменила свою траекторию, разойдясь с ними буквально в нескольких миллиметрах. В перехваченном взгляде партнера были одновременно злость, растерянность и страх.

— Кто такие? — спросил Владимира, оказавшегося поблизости.

— Немцы. Одни из претендентов на чемпионство — Шмидт и Джонас, — усмехнулся Щербаков, — мне сталкиваться не приходилось, но, говорят, жесткий мужик.

— Ну-ну, — недобро прищурился Михалыч, а про себя процедил, — ты мне ещё за Берлин ответишь.

Дед Сергея вернулся с войны без правой ноги, "потеряв" её за три дня до Победы уже в самом Берлине. И глухой на правое де ухо. Конечно, не это было причиной вдруг возникшей неприязни. Просто он терпеть не мог бесцеремонности, особенно на паркете.

Первые три тура прошли спокойно и даже как-то обыденно, не запомнившись вообще ничем.

В полуфинале они с Шурой, как и планировали, перешли на второй вариант, поменяв хореографию всех пяти танцев. Начиная с танго он заметил, что некоторые судьи слишком подолгу смотрят именно на них, удивленно поднимая брови все выше и выше. В венском вальсе изменения были минимальны, поменяли только компоновку схемы, просто переставив местами отдельные части. А вот в фокстроте уже шесть или семь судей из девяти следили за ними непрерывно, бросая на другие пары только мимолетные взгляды. "Вроде всё идет как надо", — Сергей мысленно потирал руки и смахивал пот. Квикстеп они танцевали не обращая внимания вообще ни на что и ни на кого. Уж больно музыка попалась задорная [16]. Если кто-то думает, что русские люди могут танцевать квикстеп под "Катюшу", обращая внимание на каких-то там судей… ну и пусть думает. А они просто танцевали, наслаждаясь музыкой, друг другом и аплодисментами зрителей, дружно хлопающих в такт, как бы помогая танцующим парам. Да ещё и немца получилось напугать. Когда бежали променадную дорожку по длинной стороне, Ефимов увидел, что немецкая пара в углу прыгает чарльстон и вместо того, чтобы завернуть на короткую сторону, резко, так же как в Блэкпуле, с таким же немыслимым свэем, но уже не случайно, а сознательно, затормозил перед немцами, все-таки замеревшими на несколько секунд с уже совершенно отчетливой растерянностью в глазах. А когда Сергей, чуть вздернул брови в немом вопросе и подмигнул им, те просто выпучили глаза и пооткрывали рты. "Все, готов! Не боец", — подумал он, продолжая свой танец как ни в чем ни бывало.

Когда они увидели в списке пар-финалистов свой номер, Санечка обняла мужа и прошептала: "Вот теперь я точно знаю, что ты колдун. Наколдуй нам победу!" Он немного отстранился, прикрыл глаза, зашевелил губами и… получил тычок в бок.

— Ты что, действительно колдуешь?

— Ну ты же сама только что просила об этом.

— Да ты только бормочешь что-то невнятное.

— А-а! Так ты знаешь, как правильно колдовать?

— Будешь издеваться, превращу тебя в… ехидну, — Шура наконец не выдержала и расхохоталась.

То ли "колдовство" помогло, то ли ещё что, но финал Ефимовы станцевали как никогда. В вальсе Сергей чувствовал, что Санечка просто купается в музыке, иногда даже прикрывая глаза от удовольствия. А после танго он увидел, что некоторые зрители аплодируют им стоя. Для финала они выбрали тот вариант, который показывали Плетневу и Минделю [17]. Бурную реакцию они видели уже тогда, но сейчас, в переполненном зале, это было немного неожиданно и чрезвычайно приятно. Остальные три танца пролетели словно в волшебном сне, где летают дети и танцуют феи и эльфы.

Когда начала стихать музыка последнего танца — квикстепа, пары остановились и стали подходить поближе к трибунам для традиционных поклонов. Рядом с Ефимовыми оказались итальянцы — Бернардини-Мартеллини, они вчетвером взялись за руки и сделали синхронный поклон. В этот момент музыка снова зазвучала громче и Сергей, поймав взгляд Стефано, показав знаками: "Меняемся партнершами и танцуем!", подхватил Стефанию и простейшими четвертными поворотами и польками повел по залу. Стефано, посмотрев пару секунд что же такое вытворяют с его партнершей, сделал то же самое с Александрой. Когда они остановились, протанцевав ещё почти целый круг, то стоя им аплодировал уже весь зал.