Нагибатор Сухоруков (СИ) - Кленин Василий

— Так надо, Дитя. На работе казны покоится вся основа державы. И она должна хорошо работать. Поэтому и для тебя важнее не сообщать о кражах, а разобраться во всех тонкостях работы Ннаки. Ты должен сам всё понять, всему научиться. Но сам казначей не должен этого заметить.

Надеюсь, это хоть немного утешит паренька. Конецинмайла послушно кивнул и покинул мой кабинет. Что ж, друг мой Мясо, ты дал мне хороший урок. Ни от кого нельзя зависеть так сильно. Даже от ближайшего соратника, с которым начинал. Ты думаешь, что проучил меня, поставил на место. А на самом деле, вежливо указал мне на слабое место. И оставил возможность найти заплатку на обнаруженную дырку.

Уж поверь! Я дыру залатаю.

Глава 7. Так есть же самогонный аппарат!

— Вапачиро! — кликнул я своего верного телохранителя, выбравшись из глубочайших недр пещеры Аладдина. — Надо нам срочно решать вопрос с Мацихатлой.

Тайный агент Ицкагани, коварный шпион Мацихатла продолжал сидеть в тайной пещере в глуби гор. Всё это время — уже почти два года — я исправно ходил к потайному каменному мешку и лично кормил предателя. Иногда разговаривал. С удивлением обнаружил, что сам пленник ко мне особой ненависти не испытывает. Стоиком оказался. Всё происходящее он видел, как захватывающую игру разумов, в которой я выиграл. Селяви, как говорится, чего на мир роптать? Поначалу я думал, что Мацихатла притворяется, но где-то через полгода он убедился, что оказался в недрах горы навсегда, и смысла лицемерить нет. Я же — его единственный собеседник и шанс не сойти с ума в одиночестве. Шпион стал откровеннее, многословнее — и наши беседы порою затягивались на часы.

В общем-то, он и предателем не был. Мацихатла честно служил Ицкагани, как его отец служил отцу хозяина Черного Урочища. Он просто честно исполнял свой долг. Творчески и с душой. Помню, когда я ему рассказал, что Ицкагани стал моим ближайшим помощником, Левой Рукой — пленник вообще не расстроился, не почувствовал себя обманутым. Просто порадовался, что у его господина всё хорошо… Не понимал я этого парня.

Единственное, что я не мог простить Мацихатле — это смерть Носаченыша. Искусил, обманул мальчишку, загнал в прокрустово ложе сомнений и довел до смерти. Пусть и невольно….

Вапачиро был единственным, кто кроме меня знал о тайном пленнике. Потому что, когда я не мог, ему приходилось ходить в пещеру Аладдина и кормить шпиона. Уж он беседы с врагом не разводил. Небрежно кидал вниз порцию еды, плевал сверху и молча уходил. Последний раз он кормил пленника дней десять назад.

— А что с Мацихатлой? — хмуро спросил Серый. Впрочем, с тайной надеждой: может, пора, наконец, прибить вражину?

— Вода прибывает, — пояснил я. — Раньше тонкой струйкой через его мешок протекала, а теперь поток хлещет. Вдруг и дальше будет расти? Придем к нему с едой, а пленник уже захлебнулся.

Мой телохранитель слегка приподнял бровь, что для сдержанного Вапачиро было максимальным проявлением изумления.

— Захлебнулся?

— Ну да! Я ему смертной казни не назначал. Он жить должен и отвечать за свои злодеяния. Я думаю, надо его оттуда переводить. Его ведь сразу после войны в горе спрятали. А с тех пор в Излучном уже нормальную тюрьму построили. Надо его в тюрьме и разместить.

Серый снова стал непроницаемым. Конечно, мои желания казались ему странными, но он четко давал понять, что это не его дело.

— Когда прикажешь это сделать, владыка?

— Давай завтра же. А то вдруг вода нас обгонит!

Уже разгоралось жаркое американское лето, когда я вдруг понял, что в своем плане военной подготовки совершенно упустил из виду один важный пункт.

«Солдатиков твоих жалко», — пробасил бог без приветствий, когда я взошел на очередную медитацию на верхушке храма.

«Это война, — вздохнул я. — Мои воины лучше вооружены, лучше защищены и обучены. Я и так для их жизни больше, чем любой другой в этом мире».

«Ну да, ну да, — пробубнил Змей. — Больше. Убить-то твоих ребят и впрямь не просто. А вот ранить — легко. А ведь даже несерьезная рана — это воин выпал из боя. И ты будешь терять так в каждом сражении. Уж не знаю по сколько, но будешь! А что с ними потом станется?».

«С кем?».

«Что будет с ранеными солдатиками? — уже злее рыкнул бог. — Плевать что ли? Пусть в чащу лезут и зализывают раны? Ты так быстро без армии останешься. Даже, если всегда выигрывать будешь. Новичками будешь заменять? А много ли у тебя в запасе таких новичков?».

«Черный Хвост занимается этим вопросом, — буркнул я. — Но ты прав, черт возьми! Я совсем не подумал о раненых. А ведь нужно, чтобы они возвращались в строй — и как можно быстрее. Или, в худшем случае, выживали и возвращались домой, к родным. Чтобы могли трудиться».

«Во-во! — укоряюще поддакнул бог. — О себе-то ты позаботился, а про воинов даже не подумал».

Он был прав. Прав настолько, что мне стало стыдно. Я действительно одной из главных задач в этом мире ставил личное здоровье. С самых первых дней. Здоровое питание, санитария и гигиена (по счастью, индейцы любили мыться и уважали чистоту). Пил только кипяченую воду, старательно мыл фрукты и овощи, постарался обеспечить себя медикаментами, насколько это возможно в данной реальности. Шаманы, занимающиеся у четлан медобслуживанием, мне помогли мало. Изгнание духов болезни с помощью заклинаний и окуриваний — это не наш метод. А вот знаток леса Сын Обезьяны мне очень пригодился. Я выпытывал у него знания о целебных свойствах трав, грибов, коры разной — и, отсеивая явно бредовое, пополнял аптечку. Мы совместно разработали разные мази на животном жиру, но их было мало. Потому что и жир в дефиците, и хранились они недолго. Хватало только-только на меня.

По счастью, никаких страшных поветрий в наших краях не было. А ведь я читал, что мои земляки из Евразии когда-нибудь принесут в Америку такой букет болезней, что в итоге выживет лишь ничтожное меньшинство. Надеюсь, это случится не на моем веку!

«Но ведь это хорошо, что я о себе позаботился, — вывернулся я из моралистического капкана Змея. — Я уже знаю, как заботиться о здоровье в имеющихся условиях. Есть люди, которые в этом разбираются».

«Угу, — хмыкнул желтый червяк. — Только тебе теперь нужно распространить свой опыт на пятьсот или даже тысячу человек! Которые будут находиться в ситуации повышенного риска! Готов?».

«Вообще не готов», — я обессиленно откинулся на бок статуи Змея.

Передо мной возник новый (еще один!) фронт работ, которые надо выполнить в срочном порядке. При том, что Излучное и так работало в полном напряжении сил над решением прочих задач.

«Ну, ты это — лапки-то не опускай! — слегка смутился бог. — Давай-ка определим задачи и начнем искать пути решения».

«Ну… — я начал судорожно выколупывать из недр памяти знания с военной кафедры, которую посещал исключительно формально, лишь бы срочную не служить. — Главная проблема на войне — это раны. Раны получают в боях…»

«Гениально!» — не смог промолчать язва-червяк, но я его игнорировал.

«Нужно обеспечить первую помощь сразу на месте, — рассуждал я уже увереннее. — Хотя бы на уровне: промыть рану и перевязать. Для этого минимум у половины воинов должны иметься бинты и дезинфицирующие средства. И опыт. Нужно провести обучение. Затем нужен госпиталь: подготовленное место где-то недалеко от театра боевых действий. Не в Излучное же раненых везти! И там уже нужны более опытные медики…».

И ничего этого у меня нету.

Хотя, разложив задачу по полочкам, я стал двигаться к цели мелкими шажками. Проще всего оказалось с бинтами — это был лишь вопрос времени и «денег». Увеличиваем заказ на покупку тканей, сажаем женщин резать и сматывать — и перевязочный материал имеется. Хотя, его, конечно, потребовалась целая гора. Я исходил из пяти сотен воинов: каждому нужно по два куска на четыре «владычных шага». Итого — нужно около двух тысяч метров бинтов. И это — только первостепенная потребность. Еще нужны запасы для госпиталя, стратегический запас.