"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Трофимов Алексей

Но у врага больше всадников — в два раза больше. Бросив на русичей рыцарей победнее, связав боем брянскую дружину, ляхи неспешно ввели в бой отборные хоругви панцирников! Хорошо защищённых бригантинами и шлемами-топфхельмами (или же новомодными хундсгугелями), отборных всадников на могучих дестриэ… И хоругви панцирников начали обтекать русичей с левого крыла, заходя в тыл дружине Дмитрия Ольгердовича.

— Княже, плохо дело! Окружают!!!

Оглушенный ударом булавы по шелому, брянский князь не сразу услышал Кречета. Третий сын Ольгерда — храбрый, умелый воин; одним из первых вступивший в сечу, он точным «рыцарским ударом» ссадил щитовика, угодив граненым острием в голову ворога. Мертвый лях вылетел из седла, словно снаряд из требушета; сила удара оказалось такова, что древко пики сломалось у самого наконечника… Схватившись за шестопер, Дмитрий принялся раздавать ляхам щедрые, тяжёлые удары — но в хаосе ближнего боя пропустил встречный удар булавы. От второго, добивающего удара спас Кречет — точным уколом зауженного к острию меча ловчий сразил польского пана. И тотчас отчаянно закричал, пытаясь дозваться до Дмитрия Ольгердовича:

— Прорубаемся назад, княже! Пока не поздно!

Брянский князь осоловело огляделся по сторонам — и только теперь заметил стяги панцирных хоругвей в тылу полуокруженной дружины. Проведя шершавым языком по мгновенно пересохшим губам, он хрипло повторил:

— Уходим…

После чего, возвысив голос, уже отчаянно закричал:

— Назад! Все назад!!! Отступаем!!!

Липень (июль) 1382 года от Рождества Христова. Сурожское (Азовское) море.

— Пять… Шесть… Семь. Точно, семь кораблей.

У хорошего стрелка Алексея глаз острый — но и я уже различаю косые паруса галер у самого горизонта, практически на границе видимости. Значит, наши невысокие ушкуи и струги с заваленными по боевому мачтами (их завалили ещё перед выходом в море) с галер пока не видно.

Вот только галеры ли это? Или фусте?

— Идут не в Азак, иначе уже заворачивали бы на восход. Следовательно, эти суда направляются в Порто-Пизано, опережая нас… Кормчий, Степан Никитич! Нужно зайти с солнечной стороны, чтобы фрязи и подавно нас не увидели — будем держаться на хвосте до наступления сумерек, а уж там начнем сближаться.

— Слушаю, княже! Братцы — влево уходим, выруливай!

Наше судно идет в голове «флотской колонны» из двадцати ушкуев и десяти казачьих стругов — не особо и велика судовая рать, но число моих «служивых» повольников заметно поредело после сечи под Ельцом и боя у Казани. Кто-то пал, кто-то был ранен — а, кроме того, тяжелое поражение вятским ушкуйникам нанес Тохтамыш, поймав их в засаду у Керменчука… Атаман Федор Косой и несколько его воев чудом спаслись в устроенной татарами резне! Так что не все уцелевшие ветераны Булгарского похода князя Дмитрий Иоанновича вернулись со мной под Елец с дальней целью пощипать фрязей в Сурожском море. Кому-то хватило захваченных в Булгаре трофеев, кто-то вернулся на Вятку вместе с Федором, твердо решившим вырвать власть из рук излишне лихих, но не шибко умных атаманов вроде Буслая. И по дошедшим до нас слухам, в настоящий момент Косой собирает силы для рейда по волжским татарским городам… Плюс я не мог оставить Елец и семью совсем уж без прикрытия опытной речной стражи! Так что взял с собой всего шесть сотен ротников — да по пути к нам присоединилось три сотни справных казаков, вдохновленных победой русичей над Тохтамышем…

И, безусловно, впечатленных нашей прошлой добычей, захваченной в генуэзской Тане. Хорошо бы и теперь ударить именно по Азаку, памятуя слова Дмитрия Иоанновича о центрах татарского производства! Но в казачьих поселениях на Нижнем Дону нам сообщили, что в Тане сейчас встало довольно много кораблей — а обе итальянских фактории заметно увеличили гарнизоны на случай повторных набегов. Так что удар по Азаку ныне обойдётся большой кровью — и ещё неизвестно, увенчается ли победой. Девять сотен ратников? В прошлый набег у меня воев было побольше…

Но этих сил должно хватить, чтобы внезапным ночным наскоком захватить Порто-Пизано, небольшую генуэзскую факторию на месте будущего Таганрога. Правда, насколько она небольшая, тут еще можно поспорить — все же Тана была огромным татарским рынком с небольшим перевалочным речным портом. В то время как Порто-Пизано стала уже полноценным морским портом, откуда выкупленных у татар рабов, а также местную муку и рыбу доставляют в Геную… И если от Таны в Порто-Пизано чаще всего курсируют именно фусте с их малой осадкой и водоизмещением, свободно курсирующие по рекам и мелководному Азовскому… то есть Сурожскому морю. То от Порто-Пизано до Генуи и прочих портов фряжской республики курсируют более крупные торговые и военные галеры.

Причем я не особо великий специалист — но, как кажется, сейчас и нет какой-то особой корабельной специализации между торговыми и боевыми галерами. Разве что на последней побольше арбалетчиков и морпехов, да и пушечное вооружение посильнее… Так вот, если моя догадка на счет маршрута замеченных нами судов верна, и эти самые корабли, чья косые паруса сейчас едва виднеются на горизонте, идут в Порто-Пизано — то это именно галеры. Что для нас определенно лучше…

— Что думаешь, княже, много воинов у фрязей?

Миша говорит не очень негромко, но как всегда внушительно, весомо.

— Если это галеры, а не фусте, то на каждом судне примерно по сорок арбалетчиков и примерно столько же воинов-пешцев. Причем состоят они в основном именно в гребном экипаже… Прочие же гребцы — это рабы на веслах.

Михаил согласно кивнул, поняв ход моих мыслей. Фусте — корабли речные и Азовские, команды на них небольшие — но все гребцы также являются и морпехами. Сказывается опасность нападений черкесов-зихов, да и турецких пиратов на Черном (Русском!) и Азовском морях. Так что шестьдесят-восемьдесят воинов, плюс два-три десятка арбалетчиков — экипаж в ближнем бою более сильный, чем на галерах. Последние потому и идут караваном, потому как вместе больше шансов отбиться…

Небольшая волна, гонимая ветром, ударила о борт, окатив меня прохладными солеными брызгами. Эх, как же хорошо-то! Я на мгновение зажмурился, подставив лицо легкому морскому бризу — и остро пожалел, что вместо обязательного набега не смогу вернуться сюда с женой с сыном Никитой. Просто причалить к симпатичному песчаному пляжику, проведя на берегу хоть несколько дней… Водичка-то июльская, отлично прогревшаяся! Да и море радует глаз необъятными просторами и голубовато-зеленым оттенком вод, ближе именно к голубому. Тот факт, что Азовское куда меньше Черного и не такое глубокое, как-то забывается — как только теряешь берег из виду и оказываешься посреди морских просторов…

А между тем наш ушкуй, следующий в голове, принялся заворачивать влево, в сторону уже перевалившего за полудень солнца, стремясь «перехватить» линию движения итальянских галер в тылу каравана. Это мы заходим с солнечной стороны… После же начнем понемногу преследовать противника, стараясь не потерять его из виду.

«Старый» казачий приём, широко используемый донцами и запорожцами при охоте на турецкие суда в Чёрном море в шестнадцатом и семнадцатом веках… Да и на Азове казачки промышляли морским разбоем.

— Княже, а они ведь быстрее нашего идут. Как догонять-то будем?

Алексей, сумевший даже прикинуть примерную скорость генуэзских судов (а может, и венецианских!), задал отнюдь не праздный вопрос. Но я, как говорится, «подготовился»:

— Галеры довольно осторожно следуют вдоль береговой линии, от порта к порту — где пополняют быстро пустеющие запасы еды и питьевой воды. А ночью встают на привал, бросив якорь… И гребцам отдохнуть, и кораблем не рисковать, налетев на мелководье или подводные скалы, выступающие из моря поближе к берегу. Так что ночью мы их обязательно догоним!

Я не смог сдержать торжествующе-кровожадных интонаций в голосе, но после поспешно добавил:

— Правда, к вечеру они уже наверняка дойдут до Порто-Пизано — но это и хорошо, это нам только на руку. Одно дело самим рыскать вдоль берега, пытаясь найти порт — и рискуя быть замеченными фрязями еще на подходе. Но совсем другое, когда враг сам покажет нам дорогу!