Морской волк. 3-я Трилогия (СИ) - Савин Владислав

Оборону города Имперо, как ключевого пункта северо-западной Италии осуществляет 5-й гвардейский кавкорпус, прикрываясь массивом Тенда к северо-западу, при инженерном обеспечении позиции силами 4-й гвардейской горно-инженерной бригады. (Прим. автора — специальные части РККА, в нашей реальности сформированные в 1944-м. Назначение — строительство укреплений, дорог, мостов, расчистка путей в условиях горной местности).

Приданные 5-му гвардейскому КК три танковых полка и самоходный артполк объединены в бронированный резерв (около 100 боевых машин), оборона спешенных кавалеристов построена в две линии, прикрыта минными заграждениями и истребительно-противотанковыми батареями.

Ввиду невозможности, по условиям ландшафта, организовать севернее непрерывную линию обороны и учитывая отсутствие специализированных горных или альпинистских частей в этом районе у противника, 127-й ГСК обеспечивает прикрытие тремя бригадами перевалов Сен-Мишель, Тенда и Маддалена. Перевалы Мон-сени и Малый Сен-Бернар, примыкающие к зоне вечных снегов, прикрыты соответственно 104-м и 101-м альпийскими отрядами РГК, а также приданными им батальонами из состава 6-й Гвардейской ВДД. Предполагается, что в дальнейшем эти части и подразделения будут сменены альпийскими стрелками добровольческого корпуса де Голля.

Прикрытие долины По в районе Турина осуществляет 35-й Гвардейский МСК 27-й армии.

Пятьдесят седьмая армия осуществляет прикрытие от возможных действий противника из так называемой Альпийской крепости, то есть с Севера.

Двадцать седьмая армия основными силами осуществляет прикрытие стыка 3-го и 4-го УФ от действий противника с запада.

Организовано патрулирование швейцарской границы силами 4-й Гарибальдийской бригады в сопровождении пограничников из войск охраны тыла 4-го УФ.

На собственно Апеннинском полуострове обстановка характеризуется полным успехом первой фазы операции «Суворов-2». Девятая Гвардейская армия выдвинулась до линии Римини — Перужда и Перужда — Гроссето (Римини контролирует противник, Перужду — 2-й Гвардейский МК 9-й Гвардейской армии, Гроссето — также противник, силами достаточно боеспособного танкового корпуса «Фельдхеррнхалле», приравниваемого по уровню обеспечения и снабжения к войскам СС).

Активизация действий фронта предполагается с развертыванием 18-й армии, передаваемой из резерва Ставки против Гроссето, что высвободит 6-ую Гвардейскую ТА, и позволит нам возобновить активные действия. Планируем переход в наступление не позднее конца апреля — начала мая.

Ввиду широких карательных действий как итало-немецких военных подразделений, так и банд фашистского режима против партизан и мирного населения, прошу разрешения оказывать итальянцам помощь в виде поставок оружия и предметов снабжения для выявленных партизанских групп и групп самообороны. Кроме того, направлять на помощь в критических случаях наших бойцов из состава 6-й Гвардейской ВДД и 7-й бригады морской пехоты ЧФ, при обязательном включении в такие группы радистов и не менее двух офицеров, практически знающих итальянский язык. Высадку осуществлять парашютным или посадочным способом или, по возможности, морем.

Командующий 4-м УФ Толбухин.

Начальник штаба 4-го УФ Бирюзов.

Член Военного Совета Мехлис.

Басистый Николай Ефремович

Новый, 1944 год мне довелось встретить, командуя эскадрой кораблей Черноморского флота.

Вся советская земля была очищена от врага. Флот вернулся домой — в Севастополь, Одессу, Измаил. Наши войска освобождали Польшу, Словакию, Югославию — и Черноморский флот тоже осваивал новые базы: Констанцу, Варну, Царьград. Но не было боев по причине отсутствия противника — Черное море стало нашим внутренним морем. Однако оружие надлежит держать в исправности, особенно во время войны, и оттого сохранение боеспособности флота стало в это время нашей главнейшей задачей. Корабли имели большой износ механизмов, за истекший год без нормального базирования. Поти — это якорная стоянка, а не база, там практически нет ремонтных мощностей. Заводы в Николаеве, Херсоне, Одессе и Севастополе пострадали за время оккупации и не могли справиться с требуемым объемом работ за столь короткое время. В доках стояли крейсер «Молотов» и лидер «Харьков», последний получил тяжелые повреждения от двух прямых попаданий авиабомб в бою с немецким конвоем 12 августа 1943 года, корабль тогда едва удалось спасти и дотянуть на буксире до базы, ремонт все еще не был завершен.

В эскадру, базирующуюся на Царьград, входили самые новые и наиболее боеспособные корабли флота — крейсер «Ворошилов», эсминцы «Сообразительный», «Способный», «Бодрый», «Бойкий», «Беспощадный» — в наилучшем техническом состоянии, успевшие пройти текущий ремонт, в ходе которого получили новые радио- и гидролокаторы, причем советского образца, не уступающие ленд-лизовским. Также было усилено зенитное вооружение — вместо 37-мм автоматов были установлены американские «бофорсы» с новыми приборами управления стрельбой, и «эрликоны» вместо крупнокалиберных пулеметов. Теперь «Ворошилов» имел двадцать два 40-мм ствола (две счетверенных установки на месте снятой катапульты и семь спаренных) и шестнадцать 20-мм, эсминцы от семи до двенадцати 40-мм (на «Способном», но для того пришлось снять кормовой торпедный аппарат, замененный на счетверенную установку, две спарки стояли на мостике позади первой трубы, четыре одиночных размещались попарно по бортам, у рубки и напротив второй трубы), и до десятка «эрликонов». К сожалению, закупленной техники не хватило на старые корабли — линкор «Парижская Коммуна», крейсера «Красный Крым», «Красный Кавказ» получили по два-три спаренных «бофорса», а эсминцы типа «новик» — только двадцатимиллиметровки. Впрочем, «старички» дореволюционной постройки рассматривались не более чем оборонительные силы Царьградской военно-морской базы. Отмечу, что состояние флота было на контроле Наркомата ВМФ и Главного штаба — у нас было ощущение, что очень скоро Родина потребует от нас выполнения боевой задачи. И мы старались не подвести!

Конечно, мы интересовались ходом войны на других морских театрах. Особенно больших успехов добился наш Северный флот, что удивительно, самый слабый из наших предвоенных флотов — но мы полагали, что это вызвано местными особенностями: североморцы имели выход в океан, а Германия могла задействовать там главные силы своего флота; ЧФ же всю войну имел главной задачей поддержку приморского фланга наших войск, а не противодействие морскому противнику, здесь почти отсутствующему. Практически все потери в кораблях, довольно тяжелые, мы понесли от немецкой авиации и мин.

Первого марта в Севастополь прилетел сам главком флота Николай Герасимович Кузнецов. На закрытом совещании присутствовали комфлота Владимирский, недавно назначенный командующим Главной базой флота контр-адмирал Холостяков и я. Тогда мы впервые узнали, что нам предстоит совершить — операция «Ушаков», планы которой давно уже разрабатывались штабом флота, была лишь первым этапом. Наши войска шли по Италии, еще не были взяты Генуя и Специя — а советское командование уже собиралось принять в свое подчинение итальянский флот! Вице-адмирал Владимирский должен быть готов вылететь в Италию, Холостяков же, назначаемый замом комфлота, оставался на его месте в Севастополе. Эскадра под моим командованием, после занятия островов Эгейского моря, прорывалась в Геную. К этому времени в Средиземном море уже должна действовать подводная лодка К-25.

Так я впервые официально узнал о легенде советского флота. Раньше до нас доходили лишь обрывочные слухи, передаваемые сослуживцами, под большим секретом, и столь невероятные, что в них трудно было поверить. Впрочем, Николай Герасимович, сообщая нам информацию, необходимую для организации взаимодействия, тоже не был многословен: