Нерушимый 10 (СИ) - Ратманов Денис

— Болельщики караулят вас у гостиницы, — объяснил он. — Велели везти вас в другое место.

Я передал нашим его слова. Он сбавил скорость, развернулся и покатил дальше по четырехполосной трассе. Движение было не очень оживленным для такой широкой дороги, и ехали в основном не по нашей полосе. Двигались мы небыстро, и нас все обгоняли.

— Что за место? В смысле. Новая гостиница? — поинтересовался Димидко, я перевел.

— Это в пяти минутах езды, — ответил водитель, глянул в зеркало заднего вида и наконец набрал скорость.

И тут с нами поравнялся бус с затемненными стеклами, вильнул, прижимая наш автомобиль к обочине, а впереди остановился неприметный серый «опель».

— Долбанное фэнье! — воскликнул Микроб. — Что им неймется-то? И кто после этого дикари?

Вместо того, чтобы резко сдать назад, уходя из «коробочки», водитель меланхолично, будто бы для галочки, ругнулся и остановился. Его единственным желанием было… Не засветиться в операции. Потому он все-таки лениво сдал назад, позволяя водиле буса предвосхитить его действия.

Вихрь мыслей пронесся в моей голове. Что за операция? Черт, это не фанаты. Это операция по захвату, возможно, меня. Если так, Димидко и Микроб — балласт, их убьют и выбросят, а я пропаду без вести. Досадное недоразумение спишут на уличные беспорядки.

Что им нужно от меня? Подозревают, что я одаренный, который научился скрывать свою суть? Если так, путь мне один — в лабораторию, и это билет в один конец. Вскроют черепную коробку, подключат электроды к мозгам…

На осмысление ушла доля секунды. Просигналил проезжающий мимо автомобиль, наш водитель отвлекся, повернув голову. Сглотнув вязкую слюну, я ударил его что было сил. Добил двумя прямыми в голову. Крикнул обалдевшему Санычу:

— Перетаскивайте его на мое сиденье, я — за руль! Это вооруженный…

Договаривать я не стал, потому что дверцы буса открылись, и вылез мужик в балаклаве, с автоматом, направил его на сиденье рядом с водительским. Хорошо, что стекла затемнены, и он не видит, как мы корячимся, перетаскивая тело водителя.

Усевшись за руль, я крикнул нашим:

— Пригнуться!

Я резко сдал назад, тараня бус и откидывая его на проезжую часть. Загрохотали выстрелы, помутнели боковые стекла, но не осыпались. Я вырвался из «коробочки» и резко развернулся через двойную сплошную. Прогудел, выехав на обочину, грузовичок, влепился в ограждения.

— Целы? — спросил я, обгоняя другой грузовик.

Что там делали преследователи, я не видел, но был уверен, что вырвался из лап смерти. Потому что вряд ли налетчики действовали с согласия полиции, которая с минуты на минуту будет тут.

— Целы, — хрипнул Димидко.

— Что за нафиг? — заорал Микроб.

В какой-то момент мне показалось, что я еду не по той полосе, но я быстро сообразил, что это из-за левостороннего движения.

Водитель воспрянул, потянулся к бардачку, и я не глядя снова ударил его, целя в висок.

— Сидеть!

Он откинулся на спинку сиденья, согнулся и блеванул себе на штаны.

Навстречу пронеслись две полицейские машины, воя сиренами и мигая проблесковыми маячками. Я сбавил скорость из-за тряски в руках. Рядом копошился водитель-негр, заливая салон кровью из разбитого носа и блевотиной.

Увидев впереди мигалки, я сбавил скорость, лихорадочно соображая, как свести к минимуму негативные последствия, я ведь водителя до полусмерти забил. Сказал нашим, не оборачиваясь:

— Водитель с налетчиками заодно. Если будут спрашивать — он мне что-то говорил перед тем, как я его ударил. Что, вы не поняли, потому что не знаете английский.

Зубы отбивали дробь, руки начали так трястись, что я с трудом удерживал руль. Полицейский, останавливающий нашу машину, показался избавлением.

Ну и плевать, что он нацелил на нас ствол и велит выходить с поднятыми руками. А вон и еще двое с короткоствольными автоматами.

— Руки за голову, — перевел я нашим. — Они открывают дверцы, мы выходим без резких движений.

Полицейский открыл дверцу и отпрыгнул, целя в меня, словно я опасное животное. Я сделал, как он говорил: вышел, завел руки за голову, уткнулся лицом в помутневшее стекло возле пулевого отверстия, похожего на огромную снежинку. и, пока полицейский меня обыскивал, сказал:

— Мы — гости из СССР, футболисты, на нас совершено нападение, водитель заодно с налетчиками.

Рядом встал Микроб, дальше — Димидко.

Когда полицейский сунул руку мне в карман и вынул паспорт гражданина СССР, он малость обалдел. Уставился на него, как на протокол с приговором, побледнел и скомандовал, чтобы нас отпустили и обращались с нами уважительно, это-де это и правда пострадавшие. Полицейские переключились на водителя, возбудились, обнаружив ствол в бардачке.

Перед нами извинились, посадили в полицейское авто, где я сбивчиво рассказал, что случилось. Потом нас отвезли в участок, где, предоставив переводчика, опросили отдельно друг от друга. На все ушло не более часа. В конце концов полицейские извинилис и с мигалками доставили в другой отель, небольшой, трехэтажный, с массивными белыми колоннами, стилизованный под дворец.

Фанатов вокруг не наблюдалось.

В холле нас ожидали «титаны». Тирликас ходил туда-сюда и негодовал. Парни сразу же нас обступили, требуя подробности. Микроб рухнул на диван для ожидающих и закрыл глаза, отдуваться пришлось нам с Сан Санычем.

— Я ничего не понял, — начал Димидко. — Что это были за люди? Зачем мы им понадобились? Фанаты совсем озверели?

Я догадывался, кто на нас напал, но озвучивать предположение не буду даже Микробу. Ну а вдруг ошибаюсь?

— Скоро узнаем, — бросил Лев Витаутыч, подумал немного и добавил: — Это их прокол. Принимающая сторона не обеспечила нашу безопасность! А теперь давайте пройдем в конференц-зал, все обсудим и вместе подумаем, что делать дальше.

Парни предпочли лифт, а мы с Витаутычем направились к лестнице.

— Что с водителем? — поинтересовался я по пути на второй этаж. — Надеюсь, мне не будут шить превышение самообороны.

Тирликас потер переносицу и ответил:

— Будь мы дома, я быстро выяснил бы все детали, а здесь остается только ждать. Я подключил посольство. Неприятности никому не нужны, думаю, все будет в порядке, и завтра мы полетим домой.

— Это ведь из-за меня?

— Вряд ли. О тебе слишком закрытая информация, скорее тут что-то другое.

Возбуждение сменилось апатией. Было ощущение, что я посмотрел остросюжетный эпизод фильма, а не стал его участником.

— Лучше это не обсуждать здесь, — посоветовал Лев Витаутович.

Я понимающе кивнул.

— Эпизод не повторится, — пообещал Тирликас. — Гостиница под охраной, можешь спать спокойно.

— Следите за мной завтра, — предупредил его я. — Откат.

Теперь Лев Витаутыч кивнул.

— Понял, принял к сведению.

Конференц-зал был маленьким, персон на тридцать, с магнитной доской на подставке и огромной плазмой. На столе лежали пустые коробки от пиццы, а одну жадно поедал Микроб, восстанавливая силы. Я к нему присоединился, а то все съест, и мучайся от голода всю ночь.

Димидко отдувался за нас с Микробом, рассказывая о нападении.

— В общем, едем, едем, а потом вдруг нас зажали две машины, водила давай останавливаться, что-то Сане сказал, а Саня наш как втащит ему! И — сам за руль. А тут двое с оружием из тех машин лезут. Еле успел Саня пересесть и — назад! А эти — стрелять! Еле ушли, во! — Он закатал рукав. — Волосы дыбом.

— И че они хотели? — спросил Левашов, слушавший с открытым ртом.

Сан Саныч пожал плечами.

— Да ваще непонятно. Копы водилу забрали, может, расколют.

— Да он шестерка просто, — на миг оторвавшись от пиццы, вставил пять копеек Микроб. — Ему заплатили, чтобы он нас сдал, а дальше ниточка оборвется. Вот если тех из буса поймают, тогда да.

Жека потряс головой.

— Непонятно. Может, все-таки фанаты?

— Хорошо, если так, — проворчал Витаутыч, колдующий с плазмой.

— Мы сделали копии записи с телефона Евгения, — отчитался Тирликас. — И размножили их. Но во время игры момент плевка, увы, на камеру не попал.