Так и стою в нерешительности. А в доме нарастает гул, мужчины в кухне о чём-то спорят.
— Эх, что делать-то? Жалко князя, а себя ещё жальче.
Даже ногой притопнула! Но делать нечего, бегу на кухню и кричу:
— Стойте, не спускайтесь! Все на выход, там опасно! Проклятье нечисти осталось!
Глава 19. Дмитрий
Всё произошло стремительно. Нелепое соревнование как началось, так сразу и закончилось, звезда с неба дольше падает.
Дмитрий Васильевич лишь успел услышать несколько гулких звуков, вопли во дворе заброшенного дома, и на мгновение всё стихло.
А потом испуганный возглас толпы и все попятились назад.
Князья и сделать ничего не успели, а, скорее всего, по неопытности сами же друг другу и помешали. Им бы действовать в единстве, а они…
Все четверо получили магический удар, на их счастье, нечисть силы при себе оставила, вот и шмякнула кого об забор, кого об стену. Так и лежат, голубчики в снегу, прохлаждаются, пошевелиться боятся, дохлыми притворяются, чтобы не получить ещё на довесок.
И есть от кого прятаться за спины, пятиться и, опустив глаза, творить молитвы.
Демон в силу вошёл, страх потерял, не стесняясь, стоит в центре двора и чернотой бравирует, клубами пепельными поигрывает, как мышцами. Играючи держит девицу над землёй и ждёт…
Он её душит, не просто душит, а готов шею сломать. Она побледнела, что-то прохрипела ему и вскинула руку над головой с магической ловушкой.
«Глупая, такая же только для мелочи годится!» — успел подумать князь, и оттолкнув Фирса, ринулся на помощь, понимая, что без подготовки, он вряд ли сможет одолеть мистического противника, разве только клинком отвлечь да вырывать из его хватки несчастную.
Однако у девицы получилось, видать, не так силён этот тёмный дух, или всё дело в её силе?
И снова как-то подозрительно быстро всё закончилось, Дмитрий даже клинком поразить не успел пыльную чернь, что закружилась вихрем в центре двора. Сбежала, притаилась или всё же в ловушку влетела, нечисть проклятая?
Нет времени уточнять, табакерку выхватил из ледяных пальцев девушки и захлопнул, а то душа несчастной тоже потянулась следом. Странно это, живой человек так просто с душой не расстаётся, ещё удивительнее, что с демоном такой фокус не прошёл бы, это точно, чертей в табакерку не запрёшь. Видать, покойник, хозяин дома?
Теперь ловушку никто не откроет, и никто не узнает, что же такое попалось.
Вопросы, одни вопросы и ни единого ответа.
Девушка закрыла глаза и медленно осела на снег.
— Ох, что же ты! Стой! Эй, Фирс, забери у меня эту ловушку и головой отвечаешь! — освободив руки от дрожащей негодованием табакерки, Дмитрий быстро поднял на руки белую как лебёдушка девицу. Она и впрямь невероятно хороша, но тем, что необычна. Волосы, словно морозом выбелены, кожа как у мраморной скульптуры италийской, невольно засмотришься на такую красоту, как Снегурушка из сказаний. Сама похожа на колдовку, от таких чар кому угодно голову любовью заполнит и всё остальное вытеснит.
Пока адъютанты спасают князей и уносят их в тёплые, чистые дома по соседству, чтобы привести в чувства, Дмитрий решил отнести незнакомку в страшный дом, и пока до них нет никому дела, привести её в чувства и расспросить, что же такое с ней произошло.
— А дом-то нехороший! Придётся сжечь, и не простым огнём, а очищающим. Эх! Кто же тут тёмную дыру открыл, кому всё неймётся-то жить в мире и покое? — проворчал, посадил на пыльное кресло Ксению, а это она или очень на неё похожая молодая женщина. Миниатюрная, очень бледная, личико миловидное, и у Ксении на балу такое же лицо было, оно отчётливо запомнилось в тот момент, когда он освободил её от позорного полона.
— Что же с тобой произошло? Вроде та же самая, но другая. Обратили тебя? Переиначили? Эх, горемыка ты! — у тлеющего камина чайник, в него Дмитрий обмакнул тряпицу, что всегда с собой носит каждый дружинник для перевязки ранений. А теперь пришлось этим отрезом умыть и привести в чувство девушку.
Разговора не получилось, закрылась или действительно не помнит ничего, но рассматривала дерзновенно, отчего у князя теплом по телу пробежало раздражение. Он о деле поговорит, а она свои женские штучки в ход пускает? И какие штучки, голос, взгляд, действительно необычайно красивая.
От Ксении на балу разило забитостью, она же как испуганный щенок готова была спрятаться под столом и дрожать, поскуливая.
А эта совершенно иная, вроде и положение её незавидное, и одета нищенкой, и сил нет. Но сколько уверенности в себе и достоинства…
Ещё раз взглянул и промелькнула мысль, что так ведут себя люди, какие пережили смерть, может, и правда в реке ледяной утонула, а очнулась и прежние страхи с неё, как шелуха с лука слетела? Подумал и улыбнулся, представив, что нечисть от неё сама в табакерку решила спрятаться.
Не успел князь продолжить допрос, Фирс вбежал и с испугом в голосе, что с ним крайне редко бывает, позвал посмотреть на что-то ужасное в подполе.
— Что тут у вас?
— Кто-то в доме чёрными делами промышлял. Вон сейчас Никола посветит лампадой. Туда смотрите, князь! — Фирс опустился на колени около огромного лаза в подполье, и показывает пальцем, куда смотреть, вниз уходят широкие ступени, лампада на верёвке медленно опускается и высвечивает ужасную картину.
Все присутствующие уже видели и затаили дыхание, ожидая реакцию Дмитрия Васильевича. Он же не проронил ни слова, когда световой круг выхватил из темени гроб со старым, ссохшимся трупом. Настолько ужасным, что смотрящие невольно выдохнули брезгливое: «Фу!».
Немного качнув лампаду, Никола показал, что вокруг много останков жертвенных животных, это не иначе, алтарь чернокнижника.
— Вот так находка. Значит, не ошибся я, чернокнижник у нас объявился. Вот и не живётся людям спокойно, надо гадость устроить. Дом заброшенный, слава о нём нехорошая давно была, но по мелочи, вот его и захватил неизвестный, что б ему. Нашёл же могилу, не поленился и раскопал.
— Да, Ваша светлость, холодно, вот вони и не чувствовалось. Кто-то постарался, и что же делать?
— Надо бы спуститься и проверить, вдруг следы обнаружатся, опознать бы надо и труп, и того, кто это сделал. Ведь недавнее колдовство, мать Харитоновых в конце лета умерла. При ней бы этого никто не решился сделать. Видать дело свежее.
Дмитрий уже взял вторую лампаду, и собрался спуститься, кроме него на такой отчаянный шаг никто не решится, разве только Фирс, но он магией не обладает…
— Стойте, не спускайтесь! Все на выход, там опасно! — внезапный вопль из комнат застал мужчин врасплох, удалось деве испугать бывалых дружинников.
Князь сразу отступил, девушка подбежала, вцепилась в его рукав и попыталась оттащить.
— Да стою я! Стою! Ты что-то знаешь? Посмотри, только не пугайся, или видела его?
— Их тут много! Они там в подполе пока сидят, брешь какая-то открылась, ой! Ничего себе, это кто ж его бедолагу сюда притащил? Но это точно не я, я тут с ночи и сама жертва, да и не поднять мне такую тяжесть, — девушка шепчет, продолжая держать князя за рукав, чтобы он не решился на глупость. А когда рассмотрела, что внизу скрывается, охнула и замерла, но удивительно, страха в ней абсолютно нет.
— Но спуститься надо!
— Не надо! Там проклятье как защита. Прикажите, чтобы все вышли, ну вот этот ещё пусть останется, остальным тут делать нечего, все семейные, нечего им заразу цеплять, пусть снаружи дома проверят, там, наверное, есть вход в подклеть, может, и следы какие остались, а мы сами…
— Ишь какая умная, приказы раздаёт! — начал было Фирс. Но смотрит на девушку с огромным интересом. Князю пришлось жестом показать всем на выход.
— Девица верно говорит, тут лаз неудобный, скорее всего, гроб занесли с улицы, со стороны завозни (гараж для саней и телег) там проверьте, может, какие следы остались, может, обронил что-то охальник могильный. Фирс Демидыч, поди, проверь сам, а мы справимся!
