Восхождение (СИ) - Тыналин Алим

— Товарищ Краснов, — он энергично пожал мою руку. — Все готово к операции. Люди расставлены по периметру, запасные выходы блокированы. Мамедов дома, с ним его заместитель Рахманов и еще несколько человек из прежнего руководства Азнефти. По нашим данным, они уничтожают документы.

— Приступаем немедленно, — я взглянул на часы. Стрелки показывали без четверти одиннадцать вечера.

Операция заняла считанные минуты. Оперативники НКВД профессионально блокировали все выходы, а группа захвата проникла в дом через главный вход.

Из особняка послышались приглушенные возгласы, звук разбитого стекла, а через несколько минут на пороге появились Мамедов, Рахманов и еще четверо мужчин, сопровождаемые оперативниками.

Бывший директор Азнефти выглядел потрясенным. Его обычно холеное лицо осунулось, глаза лихорадочно блестели, под мышкой виднелось темное пятно пота, расплывшееся на дорогом пиджаке.

— Что это значит? — дрожащим от возмущения голосом воскликнул он. — По какому праву вы врываетесь в мой дом? Я буду жаловаться в Москву! У меня связи в ЦК!

Якубов спокойно извлек из планшета документ:

— Мамедов Ильхам Гусейнович, вы арестованы по обвинению в организации диверсии на промышленном объекте, повлекшей травмы рабочих, а также в хищении государственного имущества в особо крупных размерах.

— Это провокация! — лицо Мамедова побагровело. — У вас нет доказательств!

Я сделал шаг вперед:

— Показания вашего помощника Гулиева, — спокойно произнес я. — Документация о фиктивных закупках оборудования. И многое другое.

Мамедов обвел нас загнанным взглядом, и его взор остановился на Мышкине. Что-то в выражении лица моего помощника заставило бывшего директора Азнефти вдруг осунуться и словно постареть на десять лет.

— Все кончено, Мамедов, — тихо сказал я. — Вы и ваши сообщники ответите по всей строгости закона. За расхищение народного достояния, за саботаж государственных преобразований, за саботаж на промысле.

Якубов дал знак оперативникам, и арестованных увели к ожидающим автомобилям.

До глубокой ночи мы с Якубовым, Мышкиным и прибывшими инженерами обсуждали детали кризисного плана. Необходимо организовать восстановление компрессорной станции в кратчайшие сроки, перераспределить нагрузку между другими объектами, обеспечить безопасность ключевых сооружений, предотвратить возможные новые диверсии.

К трем часам ночи план действий утвердили. Когда все разъехались, мы с Мышкиным остались в кабинете заводоуправления вдвоем.

— Знаете, Алексей Григорьевич, — задумчиво произнес я, — им почти удалось сорвать наши планы. Если бы не ваша предусмотрительность, если бы не своевременное раскрытие заговора…

— Они все равно проиграли бы, Леонид Иванович, — негромко ответил Мышкин. — Их методы принадлежат прошлому. Коррупция, саботаж, закулисные интриги. Все это может замедлить прогресс, но не остановить его.

Я кивнул, ощущая необычайную ясность мысли, несмотря на бессонную ночь и пережитое напряжение:

— Завтра начинаем восстановление. И не просто восстановление, а полную модернизацию. Превратим эту катастрофу в возможность для технологического рывка.

Мышкин позволил себе легкую улыбку:

— Классическая тактика Краснова. Из любой беды извлечь пользу для дела.

— А как иначе? — я поднялся, ощущая прилив энергии. — История не ждет, Алексей Григорьевич. У нас впереди масса работы и очень мало времени.

Через приоткрытое окно в кабинет проникал свежий воздух, наполненный запахами моря, нефти и спящего города.

К полудню следующего дня актовый зал заводоуправления Азнефти заполнился до отказа.

Через огромные окна лился яркий солнечный свет. Несмотря на плотно закрытые рамы, с улицы доносился приглушенный гул.

Весть о диверсии на компрессорной станции и аресте бывшего руководства треста распространилась по Баку со скоростью степного пожара. У здания собрались сотни нефтяников, ожидающих новостей.

Внутри зала разместились представители всех промыслов, заводов и служб Азнефти. Инженеры в чистых рубашках с накрахмаленными воротничками, заведующие цехами, техники, бригадиры, делегаты от рабочих в простой, но аккуратной одежде. В первых рядах члены московской комиссии, партийные руководители. Касумов занял место на сцене рядом с пустующим центральным креслом.

Я вошел в зал вместе с Якубовым. Гул разговоров мгновенно стих. Тревожное, напряженное ожидание отражалось на лицах собравшихся.

— Товарищи! — начал я без предисловий, поднявшись на небольшое возвышение. — События минувшей ночи потрясли всех нас. Диверсия на центральной компрессорной станции, поставившая под угрозу работу всего промысла, стала последней каплей в череде преступлений бывшего руководства Азнефти.

Я окинул взглядом притихший зал:

— Расследование, проведенное органами НКВД, неопровержимо доказало причастность Мамедова и его сообщников к организации взрыва. Их цель сорвать модернизацию, дискредитировать новую техническую политику, сохранить коррупционные схемы, которые годами разъедали нефтяную промышленность республики.

Якубов, сидевший справа от меня, утвердительно кивнул, подтверждая мои слова.

— Директива Совнаркома и ЦК партии Азербайджана, согласованная с Москвой, возлагает на меня временное руководство Азнефтью до полной стабилизации положения. Первостепенная задача восстановление работы нефтепромыслов в кратчайшие сроки и проведение глубокой реорганизации всей отрасли.

По залу пронесся легкий шепот. Я поднял руку, призывая к тишине:

— Но один человек, пусть даже с чрезвычайными полномочиями, не справится с такой масштабной задачей. Нужна команда профессионалов, преданных делу, технически грамотных, неподкупных.

Я раскрыл лежащую передо мной папку с документами:

— Решением Совнаркома и ЦК республики при поддержке наркомата тяжелой промышленности утверждены следующие назначения. Директором Азнефти назначается товарищ Ахмедов Ариф Мухтарович.

Из первого ряда поднялся крепкий, среднего роста мужчина лет пятидесяти с военной выправкой и решительным взглядом карих глаз. Зал встретил его сдержанными аплодисментами.

— Главным инженером и техническим руководителем назначается товарищ Касумов Исмаил Рашидович.

Аплодисменты стали громче. Особенно энергично хлопали молодые инженеры и техники, для которых Касумов с его революционным турбобуром стал символом технического прогресса.

— Начальником производственного отдела — товарищ Гасанов Мурад Исфандиярович. Руководителем технического контроля — товарищ Рагимов Вали Кязимович. Заместителем директора и начальником планово-экономической службы — товарищ Мамедли Фархад Расулович.

Я продолжал зачитывать новые назначения. С каждым именем в зале нарастало оживление.

Люди переглядывались, кивали, некоторые улыбались. Атмосфера постепенно менялась от настороженной к воодушевленной. Большинство назначенцев пользовались уважением в коллективе, их профессионализм и порядочность не вызывали сомнений.

— Завершая кадровый раздел, особо отмечу. Все назначения проведены исключительно по деловым качествам. Никаких привилегий и преференций по родственным связям, ни одного протеже высокопоставленных лиц. Это принципиальная позиция, которая будет неукоснительно соблюдаться.

План кадровых перестановок, тщательно выверенный и согласованный вчера вечером, учитывал как технические компетенции кандидатов, так и необходимость сохранения баланса между различными группами влияния в республике.

— Теперь о самом главном, — продолжил я, когда схлынула волна аплодисментов после последнего назначения. — О техническом перевооружении Азнефти. События минувшей ночи не только не остановят модернизацию, но, напротив, ускорят ее. Мы превратим разрушенную компрессорную станцию в образцовый объект нового типа. Вместо восстановления старого оборудования установим новейшие электрические компрессоры, автоматические системы контроля давления, современную противопожарную защиту.