Во всех смыслах.
А ещё мы раз в неделю, в «свободный день», по очереди говорим на французском и английском. Два дня в месяц на каждый язык. Дети и слуги тоже. Такая вот у нас программа просвещения народных масс.
Лина вздохнула и покачала головой.
— «Русский день» — он там. За дверью. В супружеской постели я говорю с любимым на том языке, на котором говорит любовь в моём сердце.
Целует в губы. Осторожно прижимается. Живот мешает. Да, мы ждём третьего ребёнка. И я не уверен, что я успею вернуться из «командировки» к родам. Точнее даже уверен что не успею. Тут, как-то нет самолётов, а армия по дорогам движется долго.
Но, не ехать я не могу. По многим причинам. Я, вообще, с трудом добился от Матушки дозволения на сей вояж. Шесть лет она меня не подпускала к армии на пушечный выстрел. И лишь сейчас согласилась. И велела усилить охрану Лины и Павлика.
Династия не должна прерваться.
Ни на миг.
Но, и она понимает, что не может Цесаревич-Наследник прятаться за женскими юбками. Если не дай Бог что, то свалить нового Императора, без опоры его на армию и флот, очень просто. Лисавета слишком дорожит Империей, чтобы такую бомбу заложить под будущее Царствование. А мыслит она если не столетиями, то, точно десятилетиями вперед. Маленький Павлик тому доказательство.
— Наконец-то я увижу твой родной Дармштадт.
Лина вздохнула.
— Столько лет прошло. А словно, как будто вчера уехала.
Целую её висок.
— Не жалеешь?
Рассудительность Каролины и тут взяла верх.
— Даже если не привязывать вопрос к тебе, то, так или иначе, мне всё равно нужно было бы выходить замуж и уезжать из отчего дома. Всех наших дочерей ждёт то же самое. Наталью нашу. У нас с тобой всё счастливо сложилось. Мы даже поженились по нашему желанию, а не по желанию родителей моих или Матушки. Это редкость для Кронпринцев и принцесс. Нас обычно ни о чём не спрашивают. Продают, как скот. Мы даже имена для своих детей выбирать не можем. Или я, вот, Екатерина Алексеевна. Моё мнение кто-то спросил? Или твоё? Может мы не хотели это имя? Молчи и улыбайся… Спасибо, хоть частным порядком я всё ещё Лина…
Она говорила опасные вещи, но, она была права. Наше мнение Матушку часто не интересует. Мы чуть свободнее крепостных, у которых мужа продают одному барину, а жену с детьми другому…
А я ведь так хотел дочь Наталью назвать Ольгой…
Какое это имеет значение?
* * *
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ГУБЕРНИЯ. НОВЫЙ ИТАЛЬЯНСКИЙ ДВОРЕЦ. 7 января 1748 года.
— Я вернусь к тебе.
Ответное:
— Я люблю тебя.
— И я люблю.
Лина плачет. Расставание — тяжелая штука.
— Иди, любимый. Долгие проводы — долгие слёзы, как говорят в народе. Fac quod debes, fiat quod fiet. Я буду ждать тебя.
Целую жену. Решительно разворачиваюсь и выхожу не оглядываясь.
— Государь.
— Всё готово?
Полковник барон Мюнхгаузен кивнул.
— Да, Государь.
Киваю. Командую своим кирасирам:
— По коням, господа!
* * *
* * *
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ АВТОРСКИЕ:
СЕРИЮ «МИРЫ НОВОГО МИХАИЛА» — https://author.today/work/1
ЦИКЛ «СВЕТЛЕЙШИЙ» — https://author.today/work/329568
РОМАН «ЭРА ВЕЧНОСТИ. ГРААЛЬ» — https://author.today/work/310989
* * *
Дружественная взаимная реклама с коллегами по перу:
Наши современники, попав со съемочной площадки 2024-го в предреволюционный Севастополь 1916-го, не желая того, оказываются вовлеченными в схватку погибающих империй.
Автор знакомит читателей с реальными героями и событиями Отечественной истории начала ХХ века. Никаких фантазий — всё так и было. https://author.today/work/450563
* * *
1682 г. Вокруг произвол и беззаконие. Стрелецкий бунт? Не можешь предотвратить — возглавь! Но на своих условиях. Лично воспитаю Петра — или погибну снова
https://author.today/reader/475541/4451330
Глава 6
À la guerre comme à la guerre
* * *
СВЯЩЕННАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МАРКГРАФСТВО МОРАВИЯ. БРЮНН. 17 (6) марта 1748 года.
— Seid gegrüßt, Eure Königliche Majestät!
— Seid gegrüßt, Eure kaiserliche und königliche Hoheit!
Подношу правую руку к треуголке, Мария Терезия просто машет ручкой.
Мои голштинцы сегодня хороши. И они здесь и эрцгерцогини солдаты тоже. Гольштейн — часть Священной Римской империи, в которой царствует вместе с мужем Францем I Стефаном Лотарингским моя сегодняшняя спутница. Ну как царствуют? Он царствует, а Она правит. Франц прижил корону от наследовавшей её жены. Не все посчитали это правильным. И вот уже семь с половиной лет в Европе и колониях идет Война за Австрийское наследство. Мы из неё выпали после избиения Швеции, но вот волею Матушки и стараниями Бестужева снова в ней участвуем.
Вижу гордость в глазах эрцгерцогини. Всё же первыми её приветствуют немцы. Елизавета ни за что бы мне не дала даже потешную роту в Ораниенбауме из голштинцев учинить. Но, в своём-то Гольштейн-Готторпе я сам уже себе хозяин. Да и в Южной Карелии у меня собственное ополчение. Потому следующие в строю добровольцы из Борго. А потом ещё поляки Понятовского. Он ведёт хоругвь на свой кошт. Дальше же русские богатыри. Уставшие, но довольные.
Ни одну мою часть Лиза не подпустит к Петербургу и на сто вёрст. Даже мои кирасиры под присмотром. Скажу ли я когда-нибудь своё Alea jacta est? Я не знаю. И Матушка не знает. Сама она уже однажды так сказала.
Позади тысяча двести вёрст зимнего похода. Шли мы споро, готовились долго. В самую стужу. Но, потерь почти нет. Медслужба отлажена, питание полевыми кухнями и тёплые палатки тоже. Но, всё равно трудно вести через заснеженную Литву и Польшу сорок тысяч солдат. Пусть они кто на лыжах, а кто и конный. Лыжные отряды всегда в нашей армии были. Но вот чтобы столько… Два года лыжи гнули, много ясеней извели. Потом учили. Колонной ходить. Валенки опять же. Дефицит пока. Но мы старались. Даром я что ли войлоком для термосов занимался?
Понятно что на всех навалять не смогли. Потому пехота у меня обута кто в валенки, кто в бурки, кто в пимы. Поверх ещё гетры из пропитанной льняным маслом и воском парусины. Прокладчики лыжни в унтах. У кавалерии сапоги и шерстяные носки. Артиллеристы и обозники, едущие в основном на санях, в валенках. Ну и те, кто в лазарете тоже. В дедовых башмаках у меня зимой никто не ходит. Шапки варежки, шарфы, шинели, бушлаты, стёганки, тегеляи… В общем что смогли. Обморожения впрочем были. Как и покалеченные. Болезных отправляет сейчас домой граф Михаил Бестужев-Рюмин наш посол в Польше. Он нашим высланным вперёд квартирмейстерами и интендантам сильно подсобил. И артиллеристам. Пушки, кроме новых, мы тоже начали раньше основных сил выдвигать. Под защитой моих кирасир.
— Здра-ви-я же-ла-ем, Ва-ше Ко-ро-левс-кое Ве-ли-чес-тво!!! — гаркают уже русские полки.
Мария-Терезия эрцгерцогиня в Империи в целом, но она ещё Королева Богемии и Венгрии. Наследная. Так что она Величество. Здесь. У себя в вотчине.
— Здра-ви-я же-ла-ем, Ва-ше Им-пе-ра-торс-ко-е и Ко-ро-левс-кое Вы-со-чес-тво!!! — приветствуют уже меня мои бойцы.
