Ревизор: возвращение в СССР 46 (СИ) - Винтеркей Серж

Другое дело, что Громыко это не спасало от Фиделя Кастро, когда кубинский лидер хотел как-то на него повлиять. Волшебное словосочетание «мой друг генсек Леонид», с которым у Фиделя Кастро были прекраснейшие отношения, позволяло ему воздействовать на кого угодно в советском правительстве — хоть на Громыко, хоть на министра обороны.

Если Фидель чего-то хотел от Советского Союза, то, как правило, он легко этого добивался, ведя прямые переговоры с Брежневым, в случае, если тот или иной советский министр упирался. Они потом получали от Брежнева по голове за то, что сами не смогли сделать такую малость для друга Фиделя, и выводы давно уже сделали…

И вот сейчас Вильма сидела в раздражении на Совете министров Кубы, зная, что Рауль организовал визит на него этого мальчишки, да еще и не просто как одного из участников, а ожидал от него серьёзного выступления по теме развития кубинского туризма.

При этом, с её точки зрения, его ожидания от этого выступления были очень преувеличенными. Рауль, поговорив с Ивлевым совсем немного во время недельной давности общения, почему-то вообразил, что Ивлев разбирается в этом самом туризме. Ну-ну, — подумала она…

А пока что ее очень бесил сам факт, что ее месть Ивлеву полностью провалилась, и совсем скоро московский лентяй будет с видом победителя нести всякую чушь перед правительством Кубы… И если Раулю потом за это будет стыдно, то пусть знает, что он сам виноват… Она его предупреждала…

Куба, Гавана

Мы с Мигелем и Альваро красиво и со всеми удобствами добрались до столицы Кубы, и они сопроводили меня до зала для заседаний правительства в Президентском дворце. Там ко мне сразу же подошел Рауль, крепко пожав руку, и спросив через переводчика, все ли у меня хорошо.

— Лучше всех! — ответил я. — Спасибо за вашу поддержку в Москве!

Сказал это, чтобы в том числе и проверить версию, что сам считал главной. Но подтверждений, помимо внезапной капитуляции МИД, и полученного от него карт-бланша на любые контакты с правительственными структурами Кубы, не имел.

И сразу стало понятно, что все я угадал правильно. Рауль тут же расцвел, и ответил. Я, даже не зная испанского, смысл понял еще до того, как переводчик сказал:

— Какие пустяки! Мы же случайно создали эту проблему, так что логично, что мы ее и решили. Фидель поговорил и с Ландером, и с Громыко, оба пообещали, что все негативные вопросы полностью сняты с повестки дня.

Однако! Про Ландера я и не подумал… Надо же, и до него добрались тоже…

— Так, Павел. Заседание начнется через десять минут, тебе покажут твое место. Твое выступление, как нашего гостя, будет первым. Потом начнем дискуссию…

О как все серьезно! Ну ладно, я уже много о чем подумал за эту неделю по теме туризма. И не только по ней. Будет им задающее тон повестки обсуждения выступление…

Что было интересно, так это что когда министры собрались, пожилых среди них почти не было. Большинство среднего возраста, сорок — сорок пять лет на вид. Видимо, преимущественно молодые революционеры за четырнадцать лет после революции как раз достигли такого возраста. Думаю, если взять советское правительство, контраст будет разительным… Тут и седых-то было всего пару человек…

Заметил среди членов правительства и Вильму. Как-то злобно она на меня посмотрела, когда мы встретились взглядами. Вот теперь больше никаких сомнений нет, что она мне целенаправленно ту неприятность подстроила… Ладно, главное закончилось все хорошо…

Все расселись по местам, и Рауль сказал:

— Сегодня у нас присутствует гость из СССР, Павел Ивлев. Я уже ознакомил членов правительства с теми предложениями, что он сделал по развитию туризма, и сегодня предлагаю начать наше заседание с заслушивания его доклада по этой теме, который мы потом обсудим. Товарищ Ивлев, ваше слово!

Откашлявшись для солидности, я налил себе воды из графина, и начал:

— Благодарен предоставленной возможности выступить в этих стенах, товарищи! Хотел бы сразу отметить, что туризм необходимо рассматривать как одну из самых важнейших отраслей экономики Кубы. Именно исходя из её выгодного географического положения.

Чистый океан, много солнца, много фруктов, и, что очень важно — безопасность, которую далеко не все регионы мира могут обеспечить для своих гостей. Всё это должно стать теми факторами, что привлекают туристов.

Очень важно, чтобы первые советские, польские, венгерские и другие туристы, которые посетят Остров Свободы, вернулись отсюда домой с прекрасными впечатлениями. В этом случае вслед за ними поедет и большое советское начальство. Важно, чтобы оно тоже вернулось с прекрасными впечатлениями с вашего острова.

А теперь, что касается того, как извлекать максимальные выгоды из туризма. Да, оплата номеров в отелях туристами — это очень хорошо. Оплата еды, которую они съедят на вашей территории, — тоже очень хорошо. Но одним из важнейших факторов в росте выручки от туризма являются также и сувениры.

Я, конечно, не очень долго на Кубе, но сразу заметил, что с сувенирами тут очень тяжело. Вот что мне, как советскому туристу, привезти на родину? — я сделал паузу, чтобы дать переводчику перевести все сказанное на испанский, и пока что осмотрелся. Слушали перевод внимательно…

Переводчик закончил, и я продолжил:

— Так вот. По поводу сувениров… Кубинские сигары… Извините, но они повсюду в Советском Союзе продаются, и каждый советский гражданин, приехавший сюда, прекрасно об этом знает. Он их не повезёт отсюда, даже если курильщик со стажем. Тем более не будет тратить на них инвалюту. Знает, что по приезде, если захочется кому-то сделать сувенир именно в таком виде, можно пойти и купить сигары за советские рубли.

Ром — уже лучше, но необходимо обеспечить товар высокого качества с гарантией полной безопасности. Не должно быть никаких случаев отравления среди туристов.

Но этого очень мало. Над сувенирной продукцией надо очень плотно поработать. Я бы, в частности, сделал разновидности сувенирной продукции, посвящённые кубинской революции, её лидерам. Особенно хорошо могли бы пойти сувениры в честь героя Че Гевары: футболки с портретом Че Гевары, и с каким-нибудь из его известных лозунгов на спине, кепки с Че Геварой и кубинским знаменем, да даже толстовки и куртки, рюкзачки… Здесь не все из этих товаров, конечно, вам нужны, в особенности теплые куртки. Но в Советском Союзе, в Польше, в той же самой Венгрии осенью или весной их будут носить с большим удовольствием.

Кроме того, такого рода товары надо реализовывать не только на территории Кубы. Революционно настроенная молодёжь и в капиталистических странах будет с удовольствием покупать одежду с лицом Че Гевары и его изречениями. Что уж говорить о Латинской Америке! Так что я бы рекомендовал сделать широкий спектр товаров, посвящённых Че Геваре, и продавать их по всему миру.

Я остановился, дожидаясь перевода. Но продолжить сразу не смог по его окончании. Один из двух седых министров, лет пятидесяти, пухленький такой, кругленький, начал возмущённо размахивать руками и что-то экспрессивно говорить на испанском. Я уже понял, что это в мой адрес, тем более пару раз вроде бы прозвучала моя фамилия, так что терпеливо дождался перевода.

— Товарищ Ивлев, ну как мы можем коммерциализировать народного героя Че Гевару? Стыдно извлекать деньги из революционера, погибшего в борьбе за права мирового пролетариата и крестьянства. Чем мы тогда будем лучше американцев, которые торгуют везде различными товарами со Статуей свободы?

Когда он закончил, я посмотрел на Рауля, тот кивнул, показывая, что мне можно ответить.

— Ну что же, сейчас отвечу на это замечание. Поймите, популярность Че Гевары давно уже превзошла Кубу и будет только развиваться по всему миру. Он действительно становится символом и кубинской революции, и в том числе мировой революции. И согласитесь, что для Кубы, как страны, где Че Гевара прославился, гораздо выгоднее, если по всему миру люди будут ходить в футболках с лицом Че Гевары, чем с Микки Маусом, к примеру. А если одни молодые люди будут носить такую одежду, то другие молодые люди будут их спрашивать: «Что у тебя за лицо тут изображено? Кто такой Че Гевара?». Они будут им рассказывать о Че Геваре, эти люди будут искать в библиотеках какую-то дополнительную литературу по этому великому человеку, и, читая его жизнеописание, вполне возможно, проникнутся как идеями революции, так и симпатией к революционной Кубе, которая очень страдает в блокаде, устроенной американцами и их союзниками.