Личник (СИ) - Валериев Игорь

- Контролируйте с Петро вход. Револьверы не убирайте. А я пойду, посмотрю, как там остальные.

С остальными всё было в порядке. Мадам Динесс находилась без сознания. Сомлела. Не каждый день тебя убивать собрались. Поручик Чижов был жив. Череп, кажется, у него пробит не был. Во всяком случае, пропальпировав голову Александра Павловича левой рукой я на первый взгляд ничего страшного не обнаружил. На виске была ссадина и гематома. Кровь практически уже не текла. Экстренных мер к приведению в чувства к этой парочке применять не будем. Очнутся, как очнутся. Подошёл к убитому, который хотел зарезать Аглаю Павловну.

«Опыт не пропьешь, - подумал я, глядя на отверстие от пули под левой лопаткой. – Можно даже не контролировать. Жаль, никого живыми не взяли. И вообще, что это было? Какого хрена они на фотосалон напали?»

- Трегубов! Трегубов?! – громко позвал я.

- Слушаю, Вашбродь, - заскочил в комнату казак.

- Выйди на улицу, пальни вверх раза два-три. А потом через окно или дверь смотри, только аккуратно. Глядишь, городовые или наш казачий разъезд появятся. Меня позовешь тогда. А я пока посижу, что-то ноги не держат.

- Слушаюсь, Вашбродь!

Через несколько секунд на улице раздалось три выстрела, а потом скрипнула дверь. Сидя на стуле, я поиграл пальцами раненой руки. «Слава Богу, пальцы работают нормально, - подумал я. – Значит, сухожилия и нервы не перерублены».

В это время в себя пришла Аглая Павловна, вскочив со стула. Заполошно осмотревшись вокруг, она впала в какой-то ступор, смотря на меня пустыми, бессмысленными глазами.

- Мадам Динесс, Вы в порядке? Не ранены? – вежливо спросил я.

- Что это было? – как-то отстранённо спросила женщина.

- Нападение, как я думаю, для того, чтобы уничтожить снимки. А вот кто это сделал, меня сильно интересует, - ответил я.

- Это Като Сатоши, - Аглая Павловна показала на труп нападавшего, который мёртвым лежал у её ног. – У него самый большой фотосалон в городе.

- Что здесь произошло? – спросил я.

- Я печатала фотографии в специальной комнате. Поручик Чижов находился здесь, то есть в этой комнате. Здесь же были двое казаков. Потом я услышала какой-то шум, а через некоторое время ко мне ворвался Сатоши, вытащил меня за волосы в эту комнату. Посадил на стул и спросил где фотопластины и фотографии из гостиницы. – Динесс начала трясти по всему телу заметная дрожь. – Я ответила, и он замахнулся на меня большим ножом. Я закрыла глаза. Потом грохнул выстрел, и я потеряла сознание.

Я подошёл к женщине и обнял её левой рукой, чувствуя как Динесс сильно трясётся.

- Успокойтесь, Аглая Павловна. Всё хорошо. Всё закончилось, - начал я лепетать какую-то чушь, чтобы вывести из стресса женщину.

- Тимофей Васильевич, а что же мы такого важного сфотографировали, если такой успешный и обеспеченный человек, как Като Сатоши пошёл на разбой и убийство? - спросила Динесс, решительно отодвинувшись от меня.

- Вот и мне это хотелось бы узнать, Аглая Павловна. Очень бы хотелось!

Глава 7. Хабаровск.

Вытянув руки вверх, я потянулся, откинувшись на спинку стула. Опустив руки, протёр уставшие глаза. Всё-таки света трёх свечей не хватает для глаз, если много работаешь с бумагами в ночное время. Тем более в декабре темнеет рано. Посмотрев на стопку документов, глубоко вздохнув, я закрыл крышку чернильницы и положил перо.

«Всё! На сегодня хватит, - подумал я и опять с наслаждением потянулся. – Как же задолбала эта бумажная канитель. Ладно, хоть помещение под кабинет дедушка Корф выделил большое. Не приходится ютиться. Да и мебели хватает на меня, Дана, Кораблева и для бумаг, которыми шкафы уже забиты».

После того, как в июне цесаревич и его сопровождение добрались до Хабаровки, была поездка во Владивосток. Что про него можно сказать – город-стройка. Грязь, строительный мусор, шум, гам с мая по сентябрь. Потом флот из гавани уходит на ремонт и зимнюю стоянку в Японию, стройка приостанавливается, жизнь замирает. Видимо поэтому, цесаревич вернулся в Хабаровку, точнее уже Хабаровск. Город по предложению наместника Великого Князя Николая Александровича переименовали.

Барон Корф под резиденцию наместника-цесаревича отдал свой дом. Интересное такое одно, двухэтажное здание в стиле эклектики, в котором генерал-губернатор проживал со своей супругой и дочерью. Дом был вытянут вдоль центральной улицы, с красивой лицевой кирпичной кладкой, в сочетании красного и серого кирпича. Средняя одноэтажная часть здания была фланкирована двумя разными по величине двухэтажными объемами. На фасаде здания выделялись обрамления - сандрики окон, парапеты, лопатки, подчеркивались декоративные фронтоны. На территории, прилегающей к губернаторскому особняку, был разбит чудесный парк с экзотическими растениями, который жители называли «Сад генерал-губернатора». В общем, шикарная резиденция, где и мне выделили нормальное помещение для работы.

А работы было много. Моя авантюра с Фукусимой, которую поддержал чуть больше полугода назад главный жандарм Дальнего Востока, закончилась не столь блестяще, как мы планировали. Можно сказать, облажались мы по полной. Погибли два казака Амурского войска и четверо граждан Японии.

Как выяснилось, поручик Чижов сам открыл дверь, узнав Като Сатоши, от которого и получил удар в висок после поклона. Как и кем были убиты казаки, он уже не видел. В квартирах, где проживали фотографы Като Сэтоши, Мигива Изаму и Мизухо Тэкео при осмотре были обнаружены, как нам объяснили, места для созерцания, которое может привести к постижению «истинного сердца Будды» для пути воина. Во всех этих небольших помещениях хранились подставки для дайсё – пары мечей короткого и длинного, в которых якобы находится душа самураев. Вот такие вот фотографы оказались. Като, кстати, пошёл на дело только с вакидзаси. Его катана осталась на месте. На первый взгляд, очень старинное оружие. Четвёртого молодого японца так никто и не опознал.

За эту операцию я и Савельев получили люлей в полной мере. Мне было приказано цесаревичем заниматься только своими обязанностями и никуда больше не лезть. Савельеву напомнили, что он должен пресекать преступления против верховной власти, а не шуровать, как какой-то мелкий воришка по номерам, где проживают иностранцы. Одним словом, не проявляй инициативу, ибо инициатива поимеет тебя. Тем более по прошлой жизни был терминатором-разрушителем, а не контрразведчиком. Полез не в своё дело, вот и получил. Как оказалось в жизни киношные и книжные стереотипы не всегда срабатывают. Надо ещё кучу деталей учитывать и прорабатывать. Это не шашкой махать, хотя и ей уметь надо.

Как ни странно, но на защиту меня и Савельева встали Корф и генерал Духовский, который в последнее время всё больше и больше перехватывал бразды правления Приамурьем из рук старого барона. Состояние здоровья Андрея Николаевича ухудшалось прямо на глазах. По их обоюдному мнению при штабе наместника необходимо было создать «какое-то разведотделение», которое бы занималось поиском-поимкой шпионов в Приамурье и разведкой в Китае, Японии, Корее. И заниматься этим должны именно военные, а не мидовцы. На сегодняшний день, такой отдел имеется. В нём аж целых четыре офицера. При этом, ни один из них не знает языков вероятного противника данного театра военных действий, но двое закончили академию генерального штаба. Сейчас генштабисты готовятся к «географическому путешествию» в Маньчжурию. Выбирают объект для разведки. Как говорил мудрый Лао-Цзы «путь в тысячу ли начинается с первого маленького шага». И этот шаг в становлении разведки и контрразведки Приамурья уже сделан.

А реабилитировались мы в своих глазах и умах, когда к концу августа пришёл указ императора. За бумаги от Фукусимы я и поручик Чижов получили по «клюкве», что в мирное время очень почётно, Савельев Станислава третьей степени с мечами, а мадам Динесс шикарную даже на первый взгляд золотую заколку с изумрудами. Что в тех бумагах было я до сих пор не знаю. Подозреваю, что важные сведения, из-за которых японцы решились на нападение, раскрывая разведсеть, были в четырех листочках, которые были написаны не рукой Фукусимы. Каллиграфия сильно отличалась. Во всяком случае, мне лично потом пришла телеграмма от Самодержца Всея Руси: «Японский след подтверждается. Жду ещё информации. Спасибо. Александр». Но что было в тех бумагах и остальных даже наследнику из столицы не сообщили.