Туман (СИ) - Курамшина Диана

– Да что может случиться? Тут же так много народа.

– Знаете, последние несколько лет со мной постоянно что-то происходит. Возьмите, Ан… баронесса. Ко всему лучше быть готовым. Заранее.

Я неловко ему улыбнулась. Его забота была приятна.

В этот момент я услышала тихое покашливание «бабушки».

– Доброй ночи… может завтра, если погода позволит, немного проедемся верхом?

В ответ я согласно кивнула и поспешила закрыть дверь.

Увидев, что именно принес мне Павел Матвеевич, Екатерина Петровна только покачала головой, усиленно пряча улыбку.

– Ему так будет покойнее, – только и смогла сказать я, решив не обсуждать произошедшее. Хотелось лечь спать, так как завтра опять предстояло провести весь день в дороге. И хотя погода пока благоприятствовала, путь нам предстоял ещё долгий.

Несмотря на опасения новоявленного защитника, ночь прошла без всяких осложнений. Выехали сразу после завтрака, как и договаривались, верхом.

– Павел Матвеевич, спасибо вам за заботу. – решила негромко разрушить молчание, когда мы следовали рядом с нашим дормезом.

– Ну что вы, Анна Викторовна. Мне только в радость.

– Прошу вас, не называйте меня так! Вдруг кто услышит.

– Как скажите, – улыбнулся он, – вы так взволнованы… хотите о чём-то спросить?

– Да. Расскажите о себе? Откуда вы? Из какого времени? Вы вчера так интересно рассказывали о уже сделанных открытиях, думаю то, что известно в ваше время ещё увлекательнее. Но при «бабушке» говорить было нельзя. Вот я и решилась сейчас…

– Родился я в конце двадцатого века. В середине его последнего десятка. Учился… сначала школа, потом университет. Как уже говорил, планировал идти в магистратуру, но не сложилось. Решил летом сходить с друзьями в кемпинг… ну это что-то вроде специального отдыха в лесу, с ночёвкой.

– И кому-то такое нравится? Специально ходить спать в лес?

– Хм, ну, в двадцать первом веке вообще много чего странного нравится людям. Ну так вот, хотели сначала в полесье, но нашлась одна контора, предложила небольшой тур по Могилевщине. – тут он вздохнул, закрыв глаза, немного помолчал и продолжил.

– По началу всё было хорошо, походы по лесу, небольшие прогулки в городах. Даже гиды что-то интересное рассказывали. А потом Лёхе приспичило на рыбалку сходить. Перед рассветом пришли к реке, сели. Я и заснул с удочкой в руке.

Проснулся, ни Лёхи, ни провожатого из местных. Один я, с несчастным спиннингом. Решил вернуться в город и всю дорогу удивлялся, почему не могу найти шоссе, по которому выезжали. Встретив первых людей, подумал, реконструкторы развлекаются. Ну, они не всегда «в себе» когда в «роли». Связываться не стал. Так до города и шёл. Ну… дальше вы знаете.

– Вижу вам неприятно об этом вспоминать. Тогда расскажите лучше о вашем времени.

– Хм. Вы меня обескуражили. Я даже не знаю с чего начать.

– Такие большие различия?

– Я бы сказал, что колоссальные. Что вас интересует? Мода?

– А?.. нет, что вы. Медицина!

– Мда, это немного не мой профиль. Хм. Ну что сказать, самое главное, изобрели антибиотики.

– Простите… анти… биос [76]… что-то против жизни? Яды?

– Что? Нет конечно! Хотя ядов человечество за это время тоже изобрело изрядно. Антибиотик – так назвали лекарство против инфекций. Вы же знакомы с микробами и вирусами? Вроде даже говорили, что знаете теорию Пастера [77].

– Да, конечно!

– Так вот, на самом деле это целая группа лекарств, если принимать их при ранениях, то не будет нагноений, да и антонова огня не случится. Да в принципе, при многих заболеваниях их дают. Я не врач, но при воспалениях различных органов их назначают.

– Получается… вы победили все болезни?

Павел Матвеевич заливисто рассмеялся и достав платок, стал вытирать им выступившие слёзы.

– Господи! Нет конечно. Чем больше люди изучали…, тем больше различных болезней находили. Некоторые даже говорят, что многие новые, сами учёные и создали.

– Но зачем им это?

– Деньги, – немного подумав ответил он, – в моё время медицина, это огромные корпорации [78] и фантастические деньги [79]. Я не медик, так что вот так сразу не смогу что-то вспомнить, думаю, если только зададите конкретный вопрос. А так, мне тяжело сообразить. Кроме того, у нас очень многое автоматизировано. Помните мы говорили с Екатериной Петровной, что скоро человека заменит механика… и тут тоже появились аппараты. Самые простые – измеряют давление крови в человеке. Есть те, что видят внутренности, и не разрезая, могут сказать сломаны ли кости, или какого пола ребёнок в утробе. Это всё сумбурно, я понимаю. Но как вспоминается.

– Невероятно… А женщин-врачей много?

– Хм. Трудно сказать, но мне кажется, даже больше [80], чем мужчин.

– Значит с медициной будущего вы мне помочь не можете.

– Увы, но нет.

– Жаль.

Какое-то время мы ехали молча. Думаю, из чего состоят эти самые антибиотики, и как их изготовить, «провидец» тоже не имеет никакого понимания. Очень жаль.

– Ан… баронесса, вы же помните историю? И что случится летом следующего года? Как вы планируете поступить? Надеюсь, попробуете увезти семью подальше?

– Да, думаю смогу уговорить Екатерину Петровну уехать к старшему брату в Тверь.

– Хорошо, я буду спокоен, что вы будете в безопасности.

– Я врач. Хотя мне ещё предстоит это доказать. Думаю, моё место не будет далеко от действующей армии.

– Вы думаете, вас примут в госпиталь?

– Я надеюсь…

– А вы знаете, Ан… баронесса, в моё время будут очень популярны всякие благотворительные общества…

– А при чём тут это? Да и без разрешения на практику… это бессмысленно!

– Вы не поняли, насколько я помню историю, из Могилёва не удастся вывезти склады [81]. А там будет много чего по медицинской части… Можно создать какой-то «союз вспоможения», думаю, когда начнутся основные действия подтянутся и другие с финансами… а пока закупать лекарства, перевязочные средства…

– А я пыталась мясо консервировать…

– И как? Получилось?

– Пока не знаю, на Рождество хочу вскрыть и посмотреть.

– Интересно, нужно будет попробовать…

– А чем вы планировали заниматься?

– На войне… или до неё? – спросил он с усмешкой.

– Вы смеётесь надо мной, Павел Матвеевич?

– Ни в коем разе! До войны я собираюсь закончить несколько небольших скрытых складов, невдалеке, по ходу движения войск. Фураж, зерно, картофель. Если у вас получится с мясом – будет вообще замечательно!

– А если склады найдут французы?

– Не думаю, что фуражисты будут искать еду в лесу.

– Я тоже думала о схронах… но целый склад!

– Баронесса, в своё время там целые отряды прятаться будут. А тут, небольшое здание. Да и кого накормит маленький схрон?

– А люди не разболтают?

– О чём? Что барин чудит и себе в лесу охотничий домик строит? К тому моменту и забудут. Да и артель нанимал из далека. Люди, что продукты туда свозят многократно проверены. Буду потом потихоньку доставлять в армию.

– Ну а как же…

– Можно, конечно, стать вольноопределяющимся. Мне даже кажется, как дворянину дадут офицерский чин. Но кто меня там слушать будет, штатского штафирку? Они же никогда кроме себя никого не слушали. Или предлагаете напрямую к Кутузову пойти с рассказами о планах Бонапарта… А лучше уж прямо к Александру Павловичу [82]. Вот только так меня к нему и пустили… Знаете, роль «пророка» мне плохо даётся, вместо рукоплескания – рукоприкладство.

– Извините меня, Павел Матвеевич.

– Да, всё в порядке. Я много размышлял об этом. Изменить ход истории я не смогу. Даже если попытаюсь. Но попробовать спасти чьи-то жизни от холода и голода? Могу попробовать. Соберу ополчение из своих мужиков. Сманю ветеранов из Могилёва. Они всё равно там бессмысленно погибнут. Будем партизанить помаленьку. Может даже Давыдова встречу…