Аномальщик (СИ) - Розальев Андрей

Правда, сегодня у нас уже «ксенобиологии» не было. Так что подкат к преподу откладывался на следующий день.

— Надо поговорить с Рысевым, — предложила Майя, пока мы спешили на стрельбище после обеда с полковником.

— Зачем? — удивился я. — Он же не биолог.

— Зато он наверняка знает биолога, как облупленного, — Майя зыркнула на меня. — Ты вот помнишь хотя бы, как его зовут?

— У меня ты есть, чтобы всё помнить, — пожал я плечами.

Майя только глаза закатила.

А вечером, перед отбоем, Рысев сам вдруг позвал нас с Майей в свою каптёрку.

Глава 11. Секретные материальчики

— Держи, герой, — когда мы зашли, сержант, улыбаясь, протянул мне небольшой свёрток. — Маратыч передал.

— О, спасибо большое! — даже не разворачивая, я понял, что там телефон.

Но всё же развернул. В тонком кухонном полотенце были завёрнуты телефон, зарядка и обычные проводные наушники. Нажал на кнопку питания. Трубка выключена, но заряжена на 100%. Включать не стал, незачем заряд тратить. Заряжать — это опять Рысева просить.

— Чай будете? — спросил сержант.

— Не откажемся, — ответил я, переглянувшись с напарницей.

Мы как раз думали, как бы Рысева на разговор вывести, а тут он сам повод и возможность создал.

— А почему вас от службы отстранили? — спросила Майя.

Блин, невежливо! Но сержант, кажется, нисколько не обиделся.

— С внутренним ухом проблемы, воспаление было на оба уха, — объяснил он. — Слышу более или менее, и равновесие тоже вроде в порядке, но это для обычной жизни. Там этого недостаточно, мигом сожрут.

— Вот почему вы не услышали тогда, как к вам сзади подошли… — понял я.

— Да, наверное поэтому, — согласился сержант. — Вот и представь, если я в обычной жизни их не услышал, какая уж мне зона. Знаете, что такое, например, велоцираптор? Эти тварины охотятся всегда стаей. И если уж встретил одного — будь уверен, их там ещё десяток. И они будут тебя выслеживать, передвигаясь при этом почти бесшумно. Сразу не нападают, умные. А когда нападут — ты можешь этого и не заметить, потому что скорость реакции у них нечеловеческая. Как вот у мухи.

С этими словами он сделал неуловимое движение правой рукой, и протянул её нам. Между большим и указательным пальцем жужжала, пытаясь вырваться, пойманная за задние лапки муха.

— Нечеловеческая? — прищурился я. — Этому, товарищ сержант, в аномальщиках учат?

— Игнат Ильич я, — улыбнулся он, уходя от ответа. — Можно Ильич.

— Очень приятно, — я уважительно склонил голову. — Знаете, Игнат Ильич, мы тут кое в чём никак разобраться не можем. Может, вы подскажете?

— Ну-ка, ну-ка, — сержант залил кипяток в большой заварник, накрыл его шапкой-ушанкой и сел на стул, приготовившись слушать.

— На прошлой неделе мне дали почитать один весьма занятный документ, — начал я, не обращая внимания на предостерегающее зырканье Майи. — И в нём говорилось, что женщины гораздо лучше справляются с иномирными болезнями. А на занятиях нам говорили, что главный враг аномальщика как раз бактерии. Так в чём же смысл? Почему женщин не берут?

— Да кто ж нам, простым людям, скажет, в чём смысл? — расхохотался Ильич. — Нашёл у кого спрашивать!

— Тимур Маратович посоветовал у нашего профессора биологии спросить, — заметила Майя.

— И правильно, — кивнул сержант. — Только у него странность есть, не удивляйтесь. Он у вас кровь на анализ попросит, прежде чем о чём-то разговаривать. А кстати, хотите анекдот?

Мы с Майей переглянулись. Сержант вёл себя, мягко говоря, странно.

— Конечно, Игнат Ильич, — в один голос ответили мы.

— Жена дома не ночевала, а мужу сказала, что была у подруги. Муж-то не будь дурак, всех её подруг обзвонил. Но только никто из подруг врать-то не стал, — Ильич достал чашки и принялся их протирать. — А через неделю уже муж дома не ночевал, а сказал, что у друга был. Жена, конечно, всех друзей обзвонила. И что бы вы думали?

Он сделал паузу и с хитрецой на нас посмотрел.

— Пятеро сказали, что её муж ночевал у них, вот недавно ушёл. Трое — что он всё ещё у них. А двое предложили позвать его к телефону!

Майя заливисто рассмеялась, а я вгляделся в глаза Ильича. Они и не думали смеяться. На мой взгляд он сдержанно кивнул, и занялся чаем.

Мужская и женская дружба… Что хотел сказать этим анекдотом сержант? Что всё дело в дружбе? Он ещё что-то про биохимию говорил… Типа женщин не берут, чтобы не было конфликтов на почве ревности? Разумно, конечно… Но делать из этого такую тайну? Как-то глупо.

Чай у сержанта был необычный, я даже не сразу понял, что это. Потом дошло.

— Иван-чай? — удивлённо спросил я.

— Гляди-ка! — Ильич довольно заулыбался. — Ты первый, кто догадался! Он самый, с шиповником, листьями смородины и малины, ягодки сушёные добавляю. На даче собираю, сам ферментирую.

— Ничего вкуснее никогда не пила! — зажмурилась от удовольствия Майя. — Да вы просто чародей, Игнат Ильич!

— Пейте, пейте, для здоровья очень полезно. Правда, один минус есть, — он усмехнулся, — в туалет забегаетесь!

Вечером спокойно поговорить уже не получилось, и наш разговор мы продолжили утром, во время пробежки, немного оторвавшись от остальных.

— Значит, надо профессору сдать кровь? — негромко спросила Майя. — У нас же сегодня кровь брать будут, он разве там не может посмотреть?

Нам всем сегодня после побудки выдали по нумерованной баночке и сказали сдать мочу на анализ, предупредив, что после зарядки возьмут ещё и кровь.

— Зачем ему вообще кровь? — удивился я.

— А ты заметил, как вчера Ильич резко тему сменил? — вместо ответа Майя задала встречный вопрос.

— Конечно, — я тут же вспомнил.

— Думаю, на нём подписок, как на собаке блох, — хмыкнула напарница. — Знает он, но рассказать не может.

— И анекдот он неспроста рассказал, — мои подозрения переросли в уверенность.

— Про мужскую и женскую дружбу? — Майя засмеялась. — Да уж, очень жизненно! Но ты знаешь, давно уже доказано, что смешанные коллективы показывают более высокую эффективность, чем однополые. Хотя часть энергии и уходит на флирт, смешанная среда также добавляет элемент соревновательности. Погоди… Он ведь нам этот анекдот вместо ответа про иммунитет рассказал!

— Хочешь сказать, это была метафора?

Я припомнил содержимое документа. Цифры не вспомнить, но был один пункт, который явно отличал женщин от мужчин.

От догадки я даже остановился, Майя тоже, повернувшись ко мне и взглянув в глаза.

— Симбиоз! — мы одновременно высказали вслух свою догадку.

— Так вот о какой дружбе Ильич говорил! — хлопнул я себя по лбу, возобновляя бег. — Женщины всегда выздоравливают, или сразу, или потом. А у части мужчин образуется устойчивый симбиоз. Но почему он предпочтительнее?

— Может, нам Сергея Вячеславовича спросить об этом? — предложила Майя. — Это профессор Завельев, по биологии который.

— Конечно, спросим, — согласился я. — Может быть, дело в том, что в аномальной зоне просто некогда болеть? Хроническая форма плохо, но и слишком активная болезнь, со стремительно развивающейся лихорадкой — тоже? А так организм с чужеродными бактериями договаривается как-то, и остаётся в строю?

После пробежки мы все дружно сдали кровь из вены. Учитывая количество курсантов, это заняло немало времени, весь час, отведённый с утра на то, чтобы привести в порядок себя и казарму. На это нам выделили десять минут, завтрак тоже сократили, посоветовав глотать на лету. Но на занятия мы попали вовремя.

Неожиданно большой проблемой оказалось просто поговорить с Завельевым. Перемен в привычном смысле здесь не было, нас приводили и уводили сержанты, преподаватели заходили в учебную аудиторию строго в начале занятий, и сразу после уходили. Материал они давали чётко, на вопросы отвечали, но некая граница хорошо ощущалась.