Сын помещика (СИ) - Семин Никита

Узнать это мне не удалось. Да и как? Не спросишь же в лоб — не настолько я с ними знаком, да и вряд ли скажут. А тут и Леонид Валерьевич стал нас провожать, одарив на прощание еще одним горком с медом.

Когда мы вышли на улицу, морось там уже закончилась. Ну и слава богу! Выглянувшее солнце приятно скользнуло лучами по телу, и я тут же скинул тальму, оставшись в рубахе и жилете. Отец последовал моему примеру, избавившись от альмавивы. Путь назад прошел для меня в раздумьях. Мука — это хорошо, но ведь нужно и о других промыслах подумать. Вот ту же дорогу засыпать песком и гравием, как у Леонида Валерьевича, нужно, а денег на это где взять? А может песок с гравием и на наших землях найдутся? Мы так-то на берегу Волги находимся, с чего бы там и не быть этому материалу? Второй момент — строительство. Из чего фундамент под мельницу делать? Из дерева? А если мельница загорится? Где-то то ли читал, то ли слышал, что мучная пыль и вовсе взорваться может при определенных условиях. Короче, надо искать строительные материалы. Надежнее всего построить было бы из бетона, но знают ли его в этом времени? Напрямую не спросишь — если не знают, много вопросов ко мне возникнет. Только если окольными путями. Чем я и решил заняться, пока едем домой.

— Отец, а вот если все же поставим мельницу мы с Леонидом Валерьевичем, из чего само здание лучше построить?

— Кирпич — самое надежное. Но дорого, — вздохнул отец. — Скорее всего, придется из дерева. Тут у нас материал для постройки найдется.

— А кроме кирпича и дерева из чего еще можно поставить?

— Камень, — пожал плечами папа. — Тут недавно о новинке прочитал, — вдруг начал он, словно вспомнив о любопытном факте, — в «Инженерном журнале», что в Петроковской губернии поставили завод, который смесь для «жидкого камня» делает. Вроде как если эту смесь с песком и камешками смешать, да водой залить, то получившийся кисель любую форму после высыхания примет. Токмо надо еще железа добавить, чтобы этот искусственный камень не раскрошился.

Я слушал его и понимал, что отец мне по сути рассказывает как раз о бетоне! То есть, его все же уже изобрели и даже завод по его изготовлению поставили в какой-то Петроковской губернии. Вот только — это далеко или близко? Ни одной области с таким названием в будущем нет. Только если так называют земли вокруг Санкт-Петербурга. Но вроде они по-другому все же зовутся.

Однако раз бетон только-только изобрели, то не факт, что он выйдет дешевле кирпича и тем более дерева. Да еще и везти его надо. И обучать замешивать. Короче, к сожалению, этот вариант отпадает. А вот про кирпич надо сильно подумать.

— Дашь потом почитать этот журнал? — попросил я отца.

— Конечно. Как доедем, бери и читай. Я уже его весь просмотрел. Только обязательно верни! Я сам брал его на время у Василия Новикова.

Когда мы вернулись, я обратил внимание, что крестьян на полях и вовсе не было. Понятно, что сегодня они барщину не отрабатывают, но разве суббота для них тоже выходной день? Почему-то в будущем много слышал, что выходных в это время было крайне мало.

Все встало на свои места, когда по приезду Аким попросился дать ему время, чтобы к воскресному празднику подготовиться. Отец лишь рукой махнул, и мужик обрадованно кинулся распрягать лошадь и ставить тарантас в сарай. Понятно, значит, крестьяне к празднику готовятся, вот и не вышли в поле. Ну а я все же получил упомянутый журнал и углубился в чтение.

«Инженерный журнал» был изданием военного ведомства. Еще на что я обратил внимание — тираж. Всего восемьсот копий. Понятно, почему отец решил его почитать. Не из-за увлечения военным делом, тут скорее ознакомление с ним является чем-то вроде вхождения в элитный клуб посвященных. Тех, кто читал, и может «козырнуть» знаниями, почерпнутыми из журнала. Но да, статей военной тематики здесь было большинство. Вот и итогам Крымской войны много статей посвящалось. В частности изучался ее опыт, и какие меры нужно предпринять для реформирования нашей армии, чтобы вновь позорно не продуть. Как я узнал из журнала, по итогам недавней войны Российская империя потеряла довольно много земель, а также лишилась возможности размещать свой флот в Черном море. Как и вообще диктовать там свои условия. Из-за этого было много перестановок в военном ведомстве, чему была посвящена первая половина журнала. Собственно, раздел о кадровых перемещениях был стандартным, как я понял из статей. В первой части также говорилось о новых указах по инженерному ведомству и описывались действия инженерных войск.

Упомянутая отцом статья про «жидкий камень» была в разделе «Технические заметки», во второй части журнала. Ну что сказать? Это и правда бетон. И в журнале рассуждали — насколько он полезен в фортификационном строительстве, какие плюсы и минусы есть у новинки. Из минусов — высокая цена и малое распространение по стране. Чтобы насытить цементом, который и является основой бетона, нашу державу всего одного построенного в Царстве Польском (вот где Петроковская губерния оказывается находится!) завода категорически недостаточно. Из плюсов — можно залить крепость почти любой формы и забраться по ее стенам будет не в пример сложнее, чем по кирпичной кладке. Мне до крепостей дела не было, а вот высокая цена цемента огорчила. Зато захотелось узнать состав этого полезнейшего товара. А вдруг получится в наших условиях его производить? Но увы, этой информации в журнале не было.

Когда я пошел отдавать журнал отцу, то заметил в окно, что по дороге едут телеги, набитые бабками и детьми, а рядом с ними шли мужчины и женщины. Одеты все были довольно нарядно, если сравнить с повседневной одеждой, которую я видел на тех же домочадцах старосты Еремея.

— Праздник ведь завтра? — спросил я у отца, передавая ему журнал.

— Да, а что?

— Да вон, — мотнул я головой в сторону окна, которое выходило на дорогу, — люди уже сегодня приезжают.

— На утреннюю службу, — буркнул папа. — Не помнишь этого? Каждый раз так. Со всех наших земель души сюда стекаются, чтобы в храм божий сходить и помолиться. Ну а потом — да, сам праздник будет.

— Где ж им всем спать-то? — прошептал я, так как толпа получалась изрядная.

— Известно где — на сеновале. А кто и просто на земле али в телеге перекантуется. Чай не зима сейчас.

Зато вот еще один факт, почему крестьян я на полях не видел. Думаю, все окрестные деревни сейчас пусты или почти пусты. Да нет, все же кого-то на хозяйстве должны были оставить — хотя бы за скотиной присмотреть. Но большинство — да, сюда прибыло. А церковь наша в роли эдакого стадиона или концертного зала выступает, если с будущим сравнивать. К ней вся общественная жизнь привязана.

Из-за наплыва людей привычной тишины за окном уже не было. Даже через закрытое окно изредка доносились отдельные восклицания, взрыв хохота и даже перебранка. А уж если на крыльцо выйти, то все многоголосье тут же словно приближалось и раскрашивалось оттенками — детского писка, мужицкого баса, да девичьих редких взвизгов. Многие крестьяне встретили дальних родичей или просто знакомых, с которыми не виделись с прошлого праздника. Они обменивались новостями, запускали сплетни, кто-то успел подраться, я даже заметил, как одну девицу попытались на плече уволочь в сторону. Сгущавшиеся сумерки помогали похитителю, а вот писк похищенной и ее кулачки, барабанящие по спине — нет. В итоге парень (или мужик — тут я не разглядел возраст) сбросил свою ношу, да сплюнул в траву. Девица поднялась, обматерила похитителя, пройдясь по его родословной, указав на слабое мужское достоинство, что между ног, после чего подхватилась и побежала в деревню, пока горе похититель пытался ее догнать и побить за скверные слова. Да уж, жизнь у них бьет ключом.

Долго я смотреть не стал, хоть и было интересно. Когда еще доведется увидеть столько народа в одном месте, да еще не скованных особыми условностями? Но меня позвали на ужин, а после него мама предложила провести состязание в чтении стихов. Люда тут же радостно захлопала в ладоши и согласилась. Отцу тоже было интереснее послушать, как мы рассказываем стихи, а у меня и близнецов уже и выбора особого не было. В итоге пришлось напрягать память, пока Люда зачитывала стихи Лермонтова. Я решил не мудрить, да зачитать Пушкина. Хотя и была мыслишка сослаться вновь на амнезию, но с этим не стоит частить. Да и лучше показать, что память ко мне постепенно возвращается, хотя в данном случае это было и не так. В итоге зачитал несколько строк из поэмы о «Руслане и Людмиле». Те самые про Лукоморье. И уже после такого импровизированного поэтического вечера мы разошлись спать.