Союз нерушимый... - Силоч Юрий Витальевич

— Смешно. Очень.

— Лучше не веселись, а приготовь оружие. А, и можешь эдак пафосно повести плечами и размять шею. Я сейчас наблюдаю за тобой со спины, и это здорово походит на кадр из какого-нибудь фильма.

Я наклонил голову налево, хрустнув позвонками.

— Шика-арно, — протянул голос. — Их там всего трое. Два оперативника и какой-то сраный клерк.

Не «всего», а «целых два оперативника». Хреново.

Я осторожно толкнул дверь и, не распахивая до конца, просочился внутрь. Воздух на парковке пропах бензиновым выхлопом. Пространство было по-советски колоссальным: размеченное белыми линиями бетонное поле с колоннами, выкрашенными облупившейся оранжевой краской, уходило вдаль, насколько хватало взгляда. Немногочисленные в это время суток машины стояли на пронумерованных местах: каплевидные «Жигули» соседствовали с угловатыми «Москвичами», словно собранными из конструктора, и хищными чёрными «волгами» с длинным капотом.

Негромкие голоса звучали совсем рядом — за колонной и служебной «волгой».

— Кто там? — шёпотом спросил я у своего ангела-хранителя.

— Опера. Осторожненько…

Я подкрался к оказавшимся поблизости тёмно-зелёным гражданским «жигулям».

— Разблокируй и заведи! — сказал я хакеру и, аккуратно выглянув, рассмотрел моих будущих противников.

Лица незнакомые, видимо, из другого отдела. Я застал момент, когда старый и опытный сотрудник, чем-то похожий на меня, втолковывал новичку тонкости работы:

— Не суйся. Никогда не суйся вперёд. Твоя цель — не погибнуть за Родину. Пусть за тебя погибнет кто-то другой, а ты выполнишь задачу. Родине от твоего трупа толку мало. Так что не горя…

— Вы что тут делаете, товарищ?! — возмущённый окрик за спиной произвёл эффект, сравнимый с нырянием в ледяную прорубь.

Позади меня стоял низенький лысый человечек в костюме мышиного цвета. Крупный нос, портфель в руках, на брюках в районе икр капли рыжей грязи — я успел в деталях осмотреть служащего за те мельчайшие доли секунды, пока, метнувшись с низкого старта, летел по воздуху, чтобы приложить его шоковыми костяшками в грудь, словно дефибриллятором.

Вспышка, вопль, тело оседает мешком. Я рухнул на него, перекатился на бетон и, не теряя времени, постарался на полусогнутых покинуть поле боя, но уже понял, что безнадёжно опоздал: опера подозрительно затихли.

— Стой, стреляю! — молодой звонкий голос прорезал тишину стоянки и понёсся вдаль, ударяясь эхом о колонны.

Запаниковав, я нырнул «рыбкой» вперёд и больно приземлился на пол. Громкий хлопок заставил меня вздрогнуть и засучить ногами в попытке полностью скрыться за колонной. К счастью, оперативник замешкался на долю секунды: пуля выбила над моей головой кусок бетона размером с кулак, сверху посыпалась пыль и каменная крошка.

— Не предупреждай, щенок! Стреляй сразу!

Ожил голос в голове:

— Прости, я не видел его. Эй! — вскрикнул он. — Тебя обходят! Старик слева!

— Тревога! Тревога! — я слышу, как опытный опер докладывает на центральный пост.

Скоро тут будет жарко. Сесть в машину? Не выйдет. Прострелят покрышки, а без них я далеко не уеду.

— Давай! — командует невидимый оперативник, и тут же над моей макушкой начинают жужжать и свистеть пули. Выстрелы грохочут так, будто кто-то бьёт молотком по рельсу. Меня давят огнём, не дают поднять головы — я понимаю это, но ничего не могу сделать и из-за этого впадаю в отчаяние, рискуя совершить глупость. Адреналин активирует боевой режим, и мир вокруг замедляется — облачка серой бетонной пыли медленно раздаются в стороны и столь же неторопливо оседают.

— От тебя на три! — очень медленно вопит голос в моей голове, и я отпрыгиваю в сторону, прямо в полёте разворачиваясь и стреляя по-македонски в жилистого светловолосого парня в чёрном пальто. Включается рассинхронизация зрения, сознание запускает дополнительный поток для обработки действий рук, и, как результат, оба ствола направлены точно в цель. Ухо обжигает резкая боль, а мои пистолеты с громким гавканьем выплёвывают тяжёлые пули, которые опрокидывают несчастного новичка на землю, разбрызгивая его мозги, внутренности и куски металла по грязному бетону. Вот тебе и сложное решение: хорошо, что в боевом режиме мысли почти отключаются. Я не вижу лица убитого и не думаю о последствиях, а помню лишь о том, кто остался за моей спиной.

Имплантаты у сотрудников одинаковы, поэтому сейчас мы в равных условиях — и всё решит опыт, как в старые добрые времена. Словно комета, я лечу сквозь облако бетонных осколков. Голос предупреждает «Сзади!», и я, ещё не видя, что меня ждёт, заношу руки за голову и яростно жму на спуск.

Воняет порохом, отдача бьёт по запястьям, клацает затвор. Едва чёрная фигура появляется в поле зрения — в самом уголке глаза — как я мгновенно делаю поправку, и последние патроны уходят точно по адресу. Силуэт старается увернуться и навести на меня оружие, но мои пули быстрее — и противник корчится, вздрагивает, падает… Мой коллега допустил ошибку — не учёл смену позиции и целился изначально не туда. Я бы не прокололся так глупо.

После падения боевой режим выключился, и я выругался от боли в сбитых локтях и коленях. Под потолком загорелись красные аварийные лампы, на которые я испуганно вскинул голову.

— Быстрее! Быстрее! — поторопил меня хакер, но я и без того знал, что нужно спешить, в противном случае, меня загонят в угол и пристрелят как собаку.

К чёрту жигули. Я подбежал к ближайшей «волге», расколотил рукоятью пистолета бронестекло (Ай! Больно!) и открыл дверь изнутри. Вырвав и выкинув ведро-навигатор, я в два удара сбил пластиковую панель, скрывавшую систему зажигания.

Быстро найдя нужные провода, вытянул их, зачистил зубами и несколько раз безуспешно чиркнул один о другой. Бесполезно. Они жужжали, искрили, но без толку.

— Давай! — голос дрожит от напряжения. — Дава-ай! Ну же!

— Вообще-то я могу её взломать, дай мне пару ми…

Чирк. Чирк. Бз-з!

Двигатель зарычал, вызвав у меня радостный вопль.

— Сами с усами! — огрызнулся я и, схватившись за баранку, вдавил педаль газа до упора в пол.

Машина с пробуксовкой, оставляя позади чёрные следы покрышек, рванулась вперёд. «Волга» чёрной стрелой мчалась мимо колонн и припаркованных машин. Показался стремительно приближающийся въезд, и я громко выругался — шлагбаум был опущен, а путь наружу уже преградили двумя чёрными машинами, за которыми прятались закованные в броню стрелки.

А древние гермоворота — металлические чудовища, висевшие до этого недвижно десятилетиями, — медленно опускались вниз.

Разворачиваться и убегать? Чёрта с два! Чувствуя, как в крови бурлит бесшабашное веселье, вызванное близостью смерти, я и не подумал затормозить. Наоборот, не убирая ноги с педали, разгонялся до предела, направляя «Волгу» в небольшой просвет между машинами оцепления и пригибая голову. Жаль лишь, что не успел пристегнуться.

Стрельба, звук разбитого стекла, мне за шиворот валятся мелкие колючие осколки. Лопается одна из шин, машина явно забирает левее, а я забористо матерюсь, предвкушая…

Удар!

Слева, справа и сверху слышен оглушительный скрежет металла. Меня царапает со всех сторон, из лёгких вышибает весь воздух, рёбра трещат, но я не убираю ногу с газа и жму, жму, жму как можно сильнее, стараясь выдавить из машины не сто, а все сто десять процентов. Нервы, как натянутые струны, я хрипло ору, помогая двигателю, стремлюсь вперёд, бьюсь грудью о руль — и добиваюсь-таки своего. Когда моя ласточка вырывается на свободу и ускоряется, меня охватывает ни с чем несравнимое ликование. Ворота позади.

«Да! Да-а!» — хочется смеяться и показывать оставшимся за спиной сотрудникам неприличные жесты.

Двигатель натужно свистит, борта помяты, а седан превратился в кабриолет, но я сделал главное: въехал в широкий и ярко освещённый туннель, забиравший вправо-вверх. В конце него находится ещё один КПП, но он предназначен для обороны от вторжения извне, и проскочить его изнутри не составит никакого труда.