Противостояние 2 - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf"

   - Давай я!

   Шило отпихнул его, на миг повернулся закопченным, остервенелым лицом.

   - Последняя лента!

   И ведь выпустит, не уйдет до последнего. Наверное, башку ему сейчас снеси - не превратит стрелять, пока в ленте будет хоть один патрон...

   Оперев пулемет со сложенными сошками стволом на крышу, встав на колено, Скворцов нащупал выхлоп пулемета - пулемет всегда дает больше дульного пламени, чем автомат, пулемет всегда объект охоты первой очереди. Три быстрых выстрела один за другим - и пламя погасло...

   И тут громыхнуло - громыхнуло так, что свет в глазах померк, а земля ушла из-под ног...

   Придя в себя, он понял, что лежит на земле - а рядом, совсем рядом перевернувшись на бок, лежит уже занявшийся пламенем их пикап. Повезло - если бы перевернуло не влево, а вправо, их бы просто сбросило в ущелье...

   Беззвучно разевая в крике рот - как будто в телевизоре, у которого неисправен звук - к ним бежали духи...

   Пулемет был рядом, непонятно что было с прицелом - но дистанция такая, что он и не нужен. Ни один из духов, предвкушавших добычу и бывших от нее уже метрах в двадцати не успел среагировать когда лежащий у горного склона дух подхватил пулемет. Несколькими точными выстрелами - пулемет был на одиночных, переключать предохранитель не было времени - Скворцов снял всех. То ли один то ли двое все-таки выстрелили, пули одного прошли совсем рядом - но неточно.

   Краем глаза Скворцов заметил шевеление около машины...

   - Шило!!!

   Прапор был цел - удивительно, но он был цел и при взрыве не получил ни одного ранения кроме того которое у него уже было. Прикрытый перевернувшейся машиной, он встал на четвереньки и очумело тряс головой, когда старлей добежал до него.

   - Цел? Б..., цел?

   - Е... - прапор затянул длинную матерную руладу больше чем на десять слов, из чего неопровержимо следовало что он и в самом деле цел - цел то цел, только в голове как целая батарея артиллерийская стреляет.

   - Валить надо. Минут пять - и обойдут...

   - Щас свалим... На, кинь шашку, прикроемся...

   Когда дымовая шашка залила узкую дорогу плотной белой пеленой дыма - начали отходить. Бросили гранату - для острастки и пошли. В них стреляли, стреляли наугад через дым - а они молча отходили, держась друг за друга. Как оказалось - ранен был и Скворцов, в обе ноги. Кость не задело - но кровило изрядно и идти было сложно - каждый шаг отдавался вспышкой боли во всем теле...

   - Уходи! - Шило отпихнул его от себя - я остаюсь.

   - Ты что охренел?!

   - Уходи, сказал! Перевяжешься и жди!

   Несмотря на то, что больно было даже думать - Скворцов понял замысел. Духи не могли их обойти - горная местность, узкая дорога. Старый прием - один держит другой отходит. Потом второй занимает позицию, первый имитирует отступление, второй уничтожает рванувшихся в погоню духов с подготовленной позиции. Только вот беда - для выполнения этого приема нужно как минимум шесть человек - по три на группу. Почему по три? Если одного ранят - то второй сможет вытащить его под прикрытием огня третьего.

   А их было только двое...

   - Сделаешь?!

   - Пошел, я сказал!

   Шило шел на смертельный риск - он решил подставиться. Духи наступали на пятки, времени не было. Все что он успел - поставить так, чтоб не слишком было видно МОН-50 и распластаться посреди дороги, не скрываясь. Так, как будто он мертв...

   Один Два Три Четыре... Секунды стучали в висках - чтобы понять, надо побывать...

   - Аллах!!!

   Увидев мертвого, боевики бросились вперед - и Шило сжал в руке рычаг детонатора...

   Хлопнуло - подобно хлопушке только громче. Когда срабатывает МОН-50 - взрыв не сильный, зато потом... Визжащая стальная картечь стальной метлой смела потерявших бдительность духов, сбросив их с тропы. Выругавшись от резкой боли в голове - она раскалывалась от любого резкого звука, Шило поковылял дальше по дороге. Место, где можно было уйти на перевал, сойти с ведущей в разгромленный кишлак дороги было за спиной и до него было метров сто.

   Старшой лежал на обочине, он перетянул обе ноги жгутами, перевязался, как мог. Он не был уверен, что дойдет и знал правила. Те, кто не могут идти останутся здесь навсегда...

   - Жив?

   - Пока да...

   - Тогда пошли!

   И двое бойцов Советской армии, волею судьбы воюющих не за Родину а непонятно за что, поддерживая друг друга, поковыляли дальше...

   - Бля... Нам за это Орден должны дать...

   - Ага. Орден святого Ебукентия с закруткой на спине.

   - Ой ли? Мы такой результат только за сегодня дали, какого и близко не было.

   - Оно так...

   Они шли. Падали и снова шли. Потом снова падали. И снова поднимались. Они были опытными бойцами - диверсантами, оторваться от духов им было проще простого. Но - если бы они не были ранены. Ранения не позволяли им сбросить хвост - а духи все шли и шли...

Духов было около тридцати. Они знали, что идут за своими, такими же афганцами как и они, просто принадлежащими к отрядам другого полевого командира. Не раз и не два говорили муллы - страшный грех убить человека одной с тобой веры, такого же афганца как и ты. Но убивали. Убивали, грабили друг друга. И мстили за это - изощренно и жестоко. Среди полутора миллионов павших за время войны афганцев была доля и павших от рук таких же афганцев - и немалая...

   - Все... Не могу...

   Шило рухнул на выстуженный ледяным ветром склон, схватил рукой снег и жадно засунул себе в рот.

   - Терпи...

   Обмотки уже не спасали от холода, они шли через перевал. Здесь была только одна тропа, если сойдешь с этой тропы - ты обречен. Люди в горах протоптали тропы специально, чтобы ходить по ним, каждая тропа проведена сотнями ног прошедших по ней. Шаг в сторону - и тебя поджидает осыпь, пропасть, мины. Мины здесь были - их разбрасывали шурави с вертолетов, с систем дистанционного минирования, пытаясь хоть как-то перекрыть границу.

   Скворцов снял с плеча ручной пулемет, приложился к прицелу, пытаясь понять, что у них за спиной. Ничего - только молочные космы дневного, морозного тумана мокро ложатся на горные склоны, накрывая их мутным одеялом.

   В прицел он не увидел ничего. Но он знал, что духи идут за ними. Выбиваются из сил, мерзнут - но все таки идут. Потому что у них нет другого выхода. Если они не принесут своему амеру их головы - потеряют свои. Полностью разгромлен крупный отряд, убит командир, разгромлено и подкрепление, задача не выполнена. Гнев Пешаварской семерки, тех кто послал людей уничтожить Масуда, а вместо этого получил врага на всю свою жизнь и потерял в бою немало подготовленных людей будет неописуемым...

   Падлы...

   - Вставай, пошли!

   Шило молча смотрел на командира

   - Не могу я старшой. Не дойду.

   - Что, с..а, дезертировать решил!? Прапорщик Шило, встать!

   - Не могу... Пристрели - отмучаюсь... Все равно - ноги считай потерял. На кой черт я такой там, лучше сдохнуть.

   Не говоря ни слова, Скворцов перевесил пулемет себе на шею, поднял руку прапора, закинул на себя. Начал поднимать, застонав от боли...

   - Ты, старшой, охренел совсем...

   - Либо пойдем вместе - либо подохнем тут. Тоже вместе...

   - Отпусти... Да отпусти ты...

   Опираясь на пулемет, Шило поковылял дальше по тропе...

   - Застава...

   Шило упал на колени застонав от боли. Не верилось глазам - проклятая застава, пограничная застава мимо которой они прошли совсем недавно была меньше чем в трех километрах от них. Маленькая, похожая на игрушку, притулившаяся около дороги и контролирующая ее. Застава как застава - какие-то мазанки, сложенные из камней огневые точки, чудовищным трудом откопанные окопы. Едва заметные с такого расстояния огневые точки с тяжелым вооружением, кажется, даже люди там есть...