Ознакомительная версия. Доступно 80 страниц из 400
– Тебе дурно, сестра? – спросил Мелеагрант, придвинувшись так близко, что королеву замутило от его тяжелого дыхания. – Тебя ведь не могло укачать – погода сегодня хорошая…
Гвенвифар осторожно отодвинулась, с трудом сохраняя самообладание. Она была одна, если не считать двух стариков, и находилась посреди озера, а вокруг не было ничего, кроме воды и тростника. Зачем она сюда приехала? Почему она не осталась в Камелоте, у себя в саду, обнесенном надежной стеной? Здесь, под бескрайним небом, Гвенвифар чувствовала себя подавленной, нагой и беззащитной…
– Мы скоро пристанем к берегу, – сказал Мелеагрант. – Если хочешь, сестра, ты сможешь отдохнуть, прежде чем мы обсудим наши дела. Я приказал приготовить для тебя покои королевы…
Днище лодки проехалось по грунту. Гвенвифар увидела старую тропу, сохранившуюся с прежних времен, что вела, извиваясь, к замку, и старую стену, на которой она сидела в тот вечер, глядя, как Ланселет ловит коня в табуне. Королеву охватило смятение; ей почудилось, что все это было лишь вчера, и что сама она – все та же застенчивая юная девушка. Она незаметно коснулась стены, ощутив под пальцами ее твердую поверхность, и с облегчением вошла в ворота.
Старый зал показался ей маленьким; за время жизни в Каэрлеоне и Камелоте Гвенвифар успела привыкнуть к большим чертогам. Старый отцовский трон был застелен шкурами наподобие тех, что носил Мелеагрант, а у его подножия лежала огромная шкура черного медведя. Все вокруг казалось запущенным: шкуры были потрепанными и засаленными, зал давно не мыли, и в воздухе неприятно пахло потом. Гвенвифар сморщилась, но возможность наконец-то оказаться под защитой стен так порадовала ее, что она решила не обращать внимания на беспорядок. Кстати, а где ее свита?
– Не хочешь ли отдохнуть и привести себя в порядок, сестра? Давай я покажу тебе твои покои.
– Я так давно здесь не была, что их уже трудно называть моими, – улыбнувшись, отозвалась Гвенвифар, – но мне и вправду хотелось бы умыться и снять плащ. Не пошлешь ли ты кого-нибудь разыскать мою служанку? Если ты хочешь стать наместником этого края, Мелеагрант, тебе понадобится жена.
– Успеется, – сказал он. – Я все-таки покажу тебе покои, которые приготовил для моей королевы.
Он повел Гвенвифар вверх по старой лестнице. Лестица тоже была запущена и обветшала. Гвенвифар снова задумалась, не сделать ли Мелеагранта наместником, – хотя сейчас эта мысль уже казалась ей менее уместной. Если бы он перебрался в замок, починил его, завел жену и хороших слуг, чтобы содержать замок в порядке, и сильных, хорошо вооруженных воинов, тогда бы ладно – но воины Мелеагранта выглядели еще более мерзко, чем их предводитель, и Гвенвифар до сих пор не видела здесь ни одной женщины. В душу ее закралось беспокойство. Возможно, это и вправду было не слишком разумно с ее стороны – приехать сюда одной, не настаивать, чтобы свита неотлучно сопровождала ее…
Гвенвифар остановилась на лестнице и сказала:
– Если не возражаешь, я хочу, чтобы мой дворецкий сопровождал меня. И я хочу, чтобы ко мне немедленно прислали мою служанку!
– Как будет угодно моей госпоже, – усмехнулся Мелеагрант. Зубы у него были ненормально длинные, желтые и скверные.
«Он похож на дикого зверя…» – подумала королева, и в ужасе прижалась к стене. Но все же у нее еще сохранялись какие-то силы, и Гвенвифар твердо произнесла:
– Пожалуйста, сейчас же позови сэра Эктория, или мне придется вернуться в зал и остаться там, пока не прибудет моя служанка. Не подобает королеве Артура находиться наедине с чужим мужчиной…
– Даже с ее братом? – спросил Мелеагрант, но Гвенвифар, поднырнув под его рукой, увидела входящего в зал Эктора и позвала:
– Приемный отец! Пожалуйста, будь рядом со мной! И вели сэру Лукану разыскать мою служанку!
Старик медленно поднялся по лестнице вслед за ними, и Гвенвифар оперлась на его руку. Мелеагранту это явно не понравилось. Они подошли к покоям, которые некогда занимала Альенор; сама Гвенвифар жила в маленькой комнате, расположенной немного дальше. Мелеагрант открыл дверь. В покоях пахло сыростью и затхлостью, и Гвеьгхвивар заколебалась. Возможно, ей стоит все-таки спуститься обратно в зал и потребовать, чтобы они немедленно перешли к обсуждению дел; вряд ли она сможет привести себя в порядок или отдохнуть в такой грязной, запущенной комнате.
– Нет, старик, тебе не сюда, – внезапно произнес Мелеагрант, развернулся и с силой оттолкнул сэра Эктория. – Моя госпожа больше не нуждается в твоих услугах.
Экторий пошатнулся и потерял равновесие, и за этот миг Мелеагрант успел втолкнуть Гвенвифар в комнату и захлопнуть за ней дверь. Она услышала скрежет засова, и, оступившись, упала на колени; подхватившись, Гвенвифар обнаружила, что, кроме нее, в покоях никого нет. На ее стук в дверь никто не отозвался.
Выходит, Моргейна оказалась права? Что они сделали с ее свитой? Неужели они всех перебили, даже Эктория и Лукана? Комната, в которой Альенор родила ребенка и впоследствии скончалась, была холодной и сырой. На огромной кровати сохранились лишь какие-то клочья льяной простыни; пол устилала прелая солома. Старый резной сундук Альенор стоял на прежнем месте, но дерево сделалось затертым и грязным, да и сам сундук был пуст. Очаг был забит золой; похоже, здесь много лет не разводили огонь. Гвенвифар стучала в дверь и кричала, пока у нее не заболели руки и горло. Она проголодалась и устала, и ее мутило от здешней вони и грязи. Но дверь даже не дрогнула под ее ударами, а окно было слишком маленьким, чтоб через него можно было выбраться наружу – а кроме того, до земли было больше двадцати футов. Она оказалась в плену. В окно виден был лишь заброшенный скотный двор, по которому бродила одинокая дряхлая корова и время от времени тоскливо мычала.
Прошло несколько томительно медленных часов. Гвенвифар уяснила две веши: что ей не выбраться отсюда самостоятельно и что ей не удастся привлечь внимание людей, которые захотели бы выпустить ее отсюда. Ее сопровождающие исчезли – погибли или оказались в заточении. В любом случае, прийти к ней на помощь они не могли. Служанку и пажа тоже могли убить – и уж точно не собирались к ней подпускать. Она осталась совсем одна и оказалась во власти человека, который, вероятно, попытается сделать ее заложницей.
