Самый лучший комсомолец. Том пятый (СИ) - Смолин Павел

— Каждый раз плачешь, когда папу по телевизору видишь! — укоризненно заметил ей Димка.

— Я же от радости! — с улыбкой оправдалась Зоя Александровна.

Трогательно.

— Начинается! — резко испортилось настроение гостьи, потому что заиграла «Daddy cool». — Сейчас эти ша… — покосившись на сына, одернула она себя. — Сейчас в папу нехорошие девушки будут кидать всякое. Никогда…

— Не дружи с теми, кто так делает! — перебил ее сын. — Я помню!

— Вот и помни, — удовлетворенно кивнула Зоя Александровна.

Сплясав «робота» с микрофонной стойкой, Хиль под визг, свист и аплодисменты снял сетчатую рубаху, выкинул ее за кулисы…

— В зал его попросили больше не кидать, — прокомментировала жена. — Чтобы не провоцировать массовые драки.

Жесть!

— Мне нравится, что ты написал песню про то, какой мой папа клёвый! — респектнул мне Димка.

Отпев положенные пару строчек куплета, Эдуард Анатольевич отправился в проходку по уходящему вглубь танцпола подиуму, продолжая показывать «робота».

— Цветы — есть, — удовлетворенно отметила полетевшее в певца Зоя Александровна. — Фотографии в неглиже с телефонными номерами — есть. А вот у нас это стразу статья, и слава богу! Хорошо, что на концерт не пускают с бутылками и банками — иначе Эдичке бы пришлось уворачиваться, а вот летящие прямо в лицо лифчики ему что слону дробина — так и говорит мне: «Я только твое белье замечаю, любимая».

Мы с Виталиной грохнули. Гостья хихикнула и продолжила:

— Хорошо, что охрана никого на подиум не пускает — порвали бы поклонницы моего благоверного на тысячу маленьких Хилей.

— Хорошо, что я еще маленький и у меня по большей части детско-юношеская аудитория, — порадовался я. — И на меня никто не лезет.

Поржали еще. Душевно сидим!

— А теперь — первая песня с нашего второго альбома! — объявила солистка-кубинка.

Эдуард Анатольевич вооружился игрушкой-лошадкой в виде головы на палочке.

— Чин! Чин! Чингиз-хан!!! — начал раскачивать стадион припев. [ https://www.youtube.com/watch?v=DAr7KaxzfpA&ab_channel=MELOMANDANCE].

Еще от этой группы в следующий альбом войдет песня «Москоу».

— В шести крупных буржуйских подростковых журналах месяц назад вышла реклама этих штук, — указал я на «лошадь». — Под названием: «Хоббихорсинг — новое популярное увлечение молодежи». Сверху — пара репортажей в молодежных передачах, и вот три наших завода по производству лошадок на палочке работают исключительно на экспорт — пять баксов за штуку при себестоимости в полтора рубля получаем.

— Так вот почему в магазинах не найдешь! — осознала Зоя Александровна. — Подарок племяннику хотела сделать. Ну-ка верни!

— Верну — на Дальнем Востоке «внутренний» завод построю, — пообещал усовестившийся я. — Никто не ожидал просто, что тамошние подростки поведутся.

Глава 12

Поздравить педагогов в День Учителя я не успел из-за нестыковок в графике — готовимся к Японии и Китаю, записываем музыку, а все это — в рабочий день, как и в школе. Кроме того — прийти непосредственно в праздник значит сорвать его к чертовой матери: ребята меня так просто не отпустят. Но поздравить нужно обязательно — образцовый Советский гражданин своих учителей должен помнить и чтить — вот и выделил половинку дня под это необременительное и в целом приятное дело.

Первым делом — школа «изначальная», в которой теперь Димка Хиль учится. По времени сейчас уроки, поэтому подхватили цветочки (по розе каждому педагогу), конверты с соточкой чеков «Березки» — тоже каждому — и тихонько проскользнули в кабинет директора. Герой Социалистического труда Вера Львовна, ойкнув от неожиданности, выбралась из-за стола и с улыбкой пошла меня расцеловывать:

— Ой какой ты большой стал! А голос-то какой — совсем как у мужика. Поздравить пришел? — отметила аккуратно сложенные на пустой стол цветы и конверты. — Вот молодец, не забываешь нас, значит!

— Учителей забывать нельзя, — с улыбкой ответил я, когда директриса разжала объятия. — Извините, что на День Учителя не пришел — очень много дел теперь, даже аттестат экстерном получить пришлось.

— Лучше поздно, чем никогда! — простила меня Вера Львовна. — Чаю попьете?

— Извините, нам нельзя, — сымитировал я расстройство. — Меня же «Девятка» охраняет, запретили питаться в несогласованных заранее местах. Вы-то точно не отравите, — успокоил поникшую директрису. — Но… — развел руками.

— Не отравим, — подтвердила она. — Но приказ есть приказ.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарил я за понимание. — Мы с подарками для товарищей педагогов приехали, сможете на себя распределение пожалуйста взять? Если ребята меня увидят, учебный процесс сорвется.

— В сентябре же приходил, — с улыбкой напомнила она.

Обещал же время от времени в родных школах показываться, вот слово и держу.

— Любят они меня, — застенчиво шаркнул я ножкой.

— Значит есть за что любить! — не стала осуждать Вера Ильинична. — Хорошо, раздадим подарки. Только у нас историк новый.

— Я бы всех учителей СССР поздравил, но надорвусь, — с улыбкой пожал я плечами. — Но на родные школы меня хватит. А что с Львом Ивановичем случилось?

— Мы его от школы на симпозиум в честь приема Министерством образования новых учебников по истории отправили, — поджав губы, поведала директриса. — А он нас всех подвел, школу опозорил — встал и на весь зал перебил докладчика, мол, Хрущев — идиот, и столько места в учебнике не заслуживает. Там же партбилет на стол и положил, а нам выговор объявили с требованием отбирать делегатов тщательнее.

Еще один на очередную переобувку государственного масштаба не успел. Но я-то причем?

— Уверен, его преемник подарка достоин не меньше.

— Не меньше! — подтвердила Вера Ильинична. — Заслуженный педагог Советского союза, еще пионером детдомовским по заданию Организации по деревням ездил безграмотность ликвидировать.

— У нас в Минкульте кино о таких пионерах снимать собираются, — слил я ей инсайд. — 29 год время действия, там трое пионеров в далекую деревню крестьян грамоту учить отправляются. «Огоньки» рабочее название.

— Обязательно посмотрим, — пообещала директриса.

— Пойдем мы, Вера Ильинична. Я к вам когда-нибудь еще с концертом загляну, — пообещал я в ответ.

— До свидания, — попрощалась она.

По пути к «спецшколе», в перекрашенном в однотонный красный цвет «Запорожце», я спросил Виталину:

— А где дядя Семен? Мне же вроде его в «ближний круг» определили, а со времен приезда из Саратова ни разу не виделись.

— Квалификацию подтягивает, — ответила Вилка. — На полигоне секретном, он же много лет в щадящем режиме работал, на полубумажной должности. Вот и натаскивают, чтобы не подкачал. В Японию он с нами не успеет, а вот в Китае уже увидитесь.

— После больницы сразу на тренировки, — вздохнул я.

— Не переживай, медицинский допуск у него есть, — успокоила она меня.

— Значит, пользуясь моментом, вон в том доме, — указал на почти законченную пятиэтажку на противоположной дому нашему стороне пруда. — Когда его через три дня сдадут, инициируем ремонт и обставим «трешечку» на втором этаже. Еще туда надо дверь железную — типа как у нас, маскировочную — и в «Березке» «Волгу» ему купить за чеки. Как раз к возвращению из Китая это все будет готово. Машину потом на Восток переправим, а квартира пусть в собственности остается, заслужил. Займешься, душа моя?

— Куда я денусь? — улыбнулась она, остановилась на светофоре и записала указания в блокнотик.

В «спецшколе» ситуация повторилась почти целиком, но обошлось без уволенных учителей — здесь они и так «вручную» отобраны, так что переобуваться в соответствии с дергающейся туда-сюда линией партии умеют. Отстрелявшись, погрузились в машину и отправились в Минкульт — кино про поросенка закончили, озвучили и собрали мастер-копию, которую нынче показываем представителям иностранных прокатчиков.