Махнула водки. Поморщилась. Снова разрешила. Ну… разрешила молодым у пушки на левом борту фотку замутить. Для антуражу при Дворе. И даже рулевым чуть вильнуть, подставляя «Чин-Иен» под фотокамеру.
Наслаждайся «сопля»! Я — добрая и щедрая сёдня! Авось и повезет. А нет — схарчат джап и море — так счастья и славы миг всё равно уже урвешь…
Крутнули рули, потакая юной бабе. И там где должны были стать, если б также прямо перли, фонтан воды до неба встал! С визгом осколков, баб и холодным душем! Суки, джапы, ну видите ж люди свадьбу играют! Вон как повылазили. Зырят. Биноклями блестят!
Чо пять минут жопу жжет, потерпеть не в силах?
А потом запоздало дошло: «Пронесло!». «Опять пронесло!»…
На долго ли? От такого подарка даж без попадания «Корейчика» может на раз разметать. И останется ток хлебать водичку, если не повезет сразу сдохнуть… Пока посольские не просекли и вой не подняли, погнала всех внутрь. Нах-нах…
Ток тут снова Павлов нарисовался.
— Капитан, я тут грешным делом подумал… — чо, опять, сука, сдаваться предлагать прискакал? Вот же неугомонный! — для спасения детей нужно…
— А не нужно грешным делом советник думать! Надумал один уже, вон замуж выдавать пришлось… И вообще вы советник действительный или как? Почему бабы и детишки без надзору? Посольских успокоить и вниз! Носа не высовывать!
— Но мы ж так утопнем!
— Все умрем советник! Кто-то даже утопнет! Это вообще не повод соплями брызгать и мундир мне пачкать…
Обиделся. Тож мне обижалка… Павлов, а чо ты хотел-то? Дуру нашел? Когда лезешь с советами, которых не просили, будь готов идти куда не собирался. А тебя я вообще мягко послала. Репутацию перед зятем пощадила. Могла б и по немецки, ну… в пеший эротический поход. И пошел бы…
Ещё семь залпов крутились так и эдак. Как уж на горячей сковородке. Джап сократил до кабельтовых двадцати пяти — тридцати и класть из своих огрызков двенадцатидюймовок уж совсем рядом стал, когда эта скала на горизонте замаячила. Маленькая, метров пятьсот всего…
Я сначала по ней взглядом мазнула. Скала и скала. Одинокий каменный кукиш в море. И чо? Главное не напороться…
А потом торкнуло. По прямой вот-вот этот древний «бегемот» дожрет крохи расстояния и сомнет нас. «Подарок» поймаем. Или фонтанами близких разрывов корпус поломает. А может, издеваясь, и так затоптать. Дури и массы хватит…
И так осколков уже нахватались, течи… Короче, смысла прямо переть нет. А вот скала… Радиус разворота у этой суперкалоши всяко больше нашего! Можно попробовать вокруг камня покрутиться?
Можно! И даже нужно!
По прямой бить скала не даст. Радиус поворота наши разницы скоростей съест. И тут уж кто кого. Он меня разнесет или я его догоню и голую жопу из восьмидюймовок своих понадгрызу. Может даже рули на слабо забронированной заднице покоцаю. Хрен он меня тогда ток на машинах из-за каменюки выковоряет…
Шанс? Мизерный, но шанс! Даж если не надкусаю, то главное до темна дотянуть! И дотерпеть, чтоб сейчас удача не кончилась пока к скале поперек волн скачем. Чтоб не прилетело. И не перевернуло. И не поломало. Миль восемь-двенадцать…
Час минимум ужом вертеться.
Чтоб хоть чем-то помешать, так победно по следу переть, и попытаться сбить прицел приказала Степанову вновь ввести в бой стодвадцатки, ну и Бирилнву курс ломать…
За скалу влетали уже с реально чадящим задом. И джапом, прилипшим к рваной жопе «Корейчика». Около мили. Жопа пылает, хотя ни одного ещё прямого попадания и рули ещё слушаются! Везло. Только осколки близких разрывов! Течи, вода и огонь… И больше десятка посеченных осколками матросов…
Влетели. А джап снова пушками водит. Выцеливает. Не успеем. Приказала скинуть левый якорь. Бирилев осмелел, вылез из-за рулевого и раскудахтался! «Потеряем! Оторвёт! Да кто ж так делает⁉»…
А то я не знаю!
— Штурман, скока под нами⁉
— Не знаю… Тут метров двадцать, наверное…
— Боцман, сука! Правый якорь в воду! И цепи 50 метров трави! А потом клинь!
На нос якорные бросились к брашпилю. Якорь бултыхнулся, пошел отмерять о клюзы метры цепи.
— Право руля сука! Ещё… А теперь резко полный влево!!!
На пике разворота кораблик дёрнуло, сметая всё вперед. Думала в окно улечу. Удержалась. Губы ток разбила. Но удержалась!
Огромные султаны джаповского спаренного промаха встали метров за сто впереди и вправо! Уф…
«Корейчика» под звон лопнувшей цепи вывороченной машины и брашпиля рывком довернуло и всё же развернуло, занося по инерции за скалу. Но уже почти жопой вперед!
— Машина самый полный назад!
Опять пятиться раком? Да пох… Зато встретим джапа как подобает — мордой к морде, а не подставив раскоряченную жопу!
Степанов не успел. Точнее с его хвалёными командорами и обслугой валялся по носу. Цепляясь за чо можно и нельзя. Снесло. Надеюсь, никто не улетел и лопнувшей цепью не смело. Или не разрубило…
И джап не успел. Расслабился и увлекся. Не попал и перезарядиться не успел. Но тому ваще ещё долго теперь перезаряжаться…
А вот Левицкий успел и удивил. Железные яйца, уважуха! На инерции рывка, в заносе, почти с мили мину пустил. Одну единственную! Красавицу мою! И, выползающий из-за скалы в предвкушении скорой расправы, старый урод сам на нее носом налез! На пределе-то дистанции!!!
Как я орала! Как мы орали!!! Лошара! Ни одного попадания и разнесенный вдрызг нос!
Теперь сидим. «Чин-Иен» — зарывшись подбитым носом в камни у скалы, мы — жопу караулим ему! Пока истерично орущий на своих минеров Левицкий торпедный аппарат опять торпедой перезаряжает. Второй и последней.
Никаких переговоров, никаких сдач! Подкрадусь, засажу эту мину под винты и свалю!
Джап просек походу, гудеть стал. Потом десант, пока минеры Левицкого корячились, на скалу зачем-то высадить попытался. Ну так пушки и у меня есть. А это корабельное недоразумение Барановского ещё и навесиком стрелять умеет!
Степанов сдул недодесант обратно под броню. Как и не бывало. И наблюдателей от джапа. Сидите суки! Дрожжите! За мои страхи, за сжатые булки!
И у всех аврал! Джапы стучат, заделываются, пробоину латают, воду качают, сняться хотят. А мы с миной корячимся. Все это на пяти метровых волнах…
Где-то в течении получаса перезарядились. Заставила Левицкого несколько раз всё перепроверить. Очковала. И не зря! Сука, чеку какую-то выдернуть на нервах забыли…
Вылезли на самом малом. На самое чуть-чуть! На мизинчик! Ток носом. В мертвой зоне джаповских кормовых пушек, чтоб не подставиться. Джапы из ружей стрелять пытались. Ток мешки и два трофейных пулемета рулят. Сдули и вдули!
Восьмидюймовками и миной.
Ну а дальше — отползли, прячась за скалу, и почапали своим курсом. Даже ждать пока эта сволочь воды наберёт не стали.
Сука, и волнение уже до усрачки не пугает! Мои цивилы на что от волн тряслись, и то орать перестали, из нутра поглазеть повылазили. Чо потопленный броненосец творит с психикой!
Притопили. Победили. Хвост задрали. Правда кругаля в пять миль всё-таки дали от греха. Обтекая. Селфи ещё на фоне истерично палящего и просевшего на камнях джапа нащёлкали!
Дохните твари. Даж если и сдёрнут теперь этот броненосец со скалы, все равно кораблю однозначная крышка! Ток на металл, никто такое старье восстанавливать не возьмётся… Хрен тебе! Зубы теперь коротки!
Ещё и Беляев обрадовал — волны об скалу за пару-тройку суток доломают то, чо мы не сломали. Надеюсь, снять никого не успеют…
Будут тут мне ещё меня мудаки какие-то гонять. Унижать и доминировать — только наша женская привилегия!
* * *
Циндао
На четвертые сутки докондыбали до берега. Хуань Хай или Жёлтое море и 400 миль позади.
Сука, никогда так не радовалась земле. Воды нет, опреснители посечены осколками снарядов этого долбаного броненосца, корпус течет, остатки пара теряем, котел фурычит уже ток один из четырёх, в команде 2 потеряшки, 7 убитых и 23 раненых. В том числе поломавшаяся при якорном рывке гражданская тетка.
