Мажор : На завод бы шел работать! (СИ) - Таннер А.

- И чего мы ждем? - кисло спросил я. Резко похолодало, уши и пальцы на руках и ногах начали предательски мерзнуть. Не так, конечно, как они мерзли в моем недавнем сне, но тоже довольно ощутимо. - Вон уже все уходят! Настя, мы тут ночевать, надеюсь, не останемся?

- Да погоди ты, сюрприз испортишь! - и Настя, ничуть не смущаясь, потащила меня к оставшимся двум спортсменам. - Знакомься! Это "Кузьма", то есть Валя, - бойко представила она мне парня, забившего сегодня два гола и ставшего героем матча. А это Юрий, мой брат.

- Твой брат - торпедовец? - изумился я, пожимая руки обоим ребятам. Во дела! Вечер полон сюрпризов! Кажется, моя новая девочка не так проста, как кажется!

- Как видишь, - весело ответила Настя. - Полунападающий!

- Полузащитник, Настя, ну хорош дразниться, - весело поправил сестру Юрий, пожал мне руку и обратился к товарищу: - Кузьма, вон твоя Лида идет! Пришла все-таки тебя после игры встретить. Лидок, привет!

Симпатичная девушка, которая издалека махала рукой нашей компании, подошла к Валентину и обняла его.

- Слушайте, ребят? - предложил вдруг Валя. - А давайте прогуляемся вместе до метро, а? По пути и поболтаем. Нам с Лидией на "Электрозаводскую", Юрка, ты ж тоже там недалеко? А тебе, Эдик, куда?

- Мне в общагу на "Измайловскую", но сначала Настю провожу, - пробормотал я, не веря своим ушам. Звездные футболисты катаются не на "Порше" и "Бентли", запросто общаются с народом и ездят на метро? И я вот так вот стою и разговариваю с ними?

- Отлично! - обрадовался Кузьма. - Всем по пути! Тогда двинули, чего стоять? Уже холодно! - он поравнялся со мной и дружески широко улыбнулся, сразу располагаю к себе: - Айда, Эдик! А ты работаешь где или учишься?

- Работаю, учеником слесаря, на "Фрезере"...

- На "Фрезере"? - заинтересованно переспросил Юрка. - Эдик наш тоже на "Фрезере" работал.

Весело болтая о том о сем, мы двинулись вперед впятером. Лида о чем-то оживленно беседовала с Настей, а я, решив воспользоваться выпавшей на мою долю удачей, вдруг решился спросить у ребят, раз уж зашел разговор, то, что меня давно интересовало, а именно - более подробно разузнать, кто же такой мой знаменитый тезка, о котором когда-то заикнулся Толик.

- Слушай, Валя, - попросил я Кузьму, - а расскажи-ка мне про этого Эдика!

Вопреки моим ожиданиям Валентин Иванов не вздрогнул, не испугался и не стал озираться в поисках непрошеных ушей, а просто подкинул ногой мелкий камушек, попавшийся на пути, и начал рассказ:

- Зови меня "Кузьма", мне так больше нравится, и привычнее. Хороший парень Эдик, добрый, душевный. Взгляд у него такой открытый, знаешь, как у ребенка. Доброта его, считаю, и погубила. Нельзя быть таким - съедят. Мир - он жестокий. Трудно мне без Эдика теперь. Играю, забиваю - но все не то. Мы же с ним в одной связке были. Он с моих пасов всегда забивал, а я с - его. Он же из Перово сам, ты знаешь, где это?

- Знаю! - обрадованно ответил я. В Перово находилась дача моей бабушки. Там родился и вырос мой отец, и оттуда же он в лихие девяностые сбежал за лучшей жизнью в столицу. - Это ВАО.

- ВАО? - нахмурившись, спросил Кузьма. - Что это? Не слышал...

- В области где-то, - поправился я, забыв, где нахожусь. Конечно, откуда Кузьме знать про Восточный Административный Округ? Такое разделение только в начале девяностых появилось, меня еще на свете не было, а бывший звездный футболист, наверное, давно уже вышел на пенсию. А сейчас Перово - это никакая не Москва.

- Ну да, - кивнул Кузьма, не обращая больше внимания на мою оплошность - в Подмосковье. Мать у него на заводе работала, отец на фронте был - в общем, все, как у всех. Только вот с фронта отец не вернулся.

- Погиб?

- Да какое погиб, - Кузьма остановился, чтобы прикурить сигарету. Я от неожиданности чуть не налетел на него. - Ни одного ранения даже не получил. Просто не вернулся. Бывает такое, не ко всем мужья с фронта возвращается. Поговаривали, что осел где-то и новую семью завел. Стрелец не особо об этом любил распространяться. Он мать очень жалеет и любит. Эдик поэтому после семилетки работать пошел на "Фрезер" - деньги в семье нужны были. Мать сдавать начала, он за кормильца стал. Хорошо работал, до четвертого разряда дорос. И не только руки у него золотые, но и ноги - за завод в футбол играть начал... А потом Маслов его заметил, в "Торпедо" взял. Мы его "Бэби" прозвали.

- Почему "Бэби"? - изумился я, пытаясь запомнить все, что рассказывал мне Кузьма.

- Да лицо у него такое, - снова вступил в разговор Юрий, - как у ребенка. Этакий "парень с нашего двора". Открытый, веселый, улыбчивый... Три года назад лучшим бомбардиром чемпионата СССР стал, а потом и за сборную стал с нами играть. В Мельбурне отличился... Женился вот... А потом видишь, как бывает, раз и все... - Юрий понизил голос почти до шепота и все-таки обернулся. Но рядом никого не было.

- А потом что? - задал я давно интересующий меня вопрос.

- А потом - суп с котом, - мрачно сказал Кузьма, недовольно сплюнул и затушил ногой окурок. - Да сам знаешь, наверное. Пошло все псу под хвост. Двенадцать лет лагерей, это ж надо! Да не трогал он девчонку ту... Не верю я в это! Он, конечно, рохля, ему на уши присесть легко, и покуролесить, и выпить любит, но Аллу свою никогда не предаст. Эх, жалко-то как друга! Дочка родилась у него недавно... Как она без папки?

- Девчонку? - пробормотал я. Меня пробрал холодный пот. Кажется, я понял, по какой "нехорошей" статье загремел на зону талантливейший парень.

- Ну да, - Кузьма тоже обернулся, удостоверился, что рядом никого нет, и продолжил. - Они на дачу летом поехали, с Борей и Мишей, спартаковцами. Я говорил ему в тот вечер: "Езжай, Эдик, домой, жена ждет!". А он ослушался и поехал. Нехорошо, дескать, отказывать, если зовут. Там друг детства Бори Татушина живет, летчик, в отпуск приехал. Позвали к столу девчонок местных, выпили, перебрали чуток, дело молодое наше, с кем не бывает.

- А потом? - похолодел я, догадываясь уже, что было потом. Да, не позавидуешь звезде советского футбола. Попал, как кур в ощип...

- А потом одна из них заявление накатала, - закончил за товарища Настин брат. Сама Настя тем временем шла чуть поодаль, болтая с Лидой, невестой Кузьмы, - мол, Эдик ее... того. А потом, видимо, поняла, что натворила, и забирать заявление пришла. Только поздно уже было - процесс пошел. И покатилось все, как снежный ком. Подстава это чистой воды. Ясен пень, что кому-то наверху это надо было. Эдик хороший парень, но мягкотелый. Еще задолго до этого я заметил, что его постоянно где-то на драку провоцируют. То он якобы толкнул кого-то, то на ногу наступил. Будто специально на конфликт кто-то нарывался. Я уж паранойю у себя подозревать начал. Идем мы с ним по улице - а ощущение такое, веришь, нет, что кто-то "сечет" за нами. В общем, мы до последнего надеялись, что Эдика отмажут. Но... - он мрачно цокнул языком и закурил новую сигарету.

- Да в "Динамо" его переманить захотели, - обронил Юрий. - А он заартачился, поэтому и организовали подставу. А еще поговаривают, что Фурцева-младшая, Светлана, на него глаз положила, а Стрелец ее бортанул - она ж малолетка совсем, школьница. Зачем она Эдику? С такой тещей, как Фурцева, горя хлебнешь, всю жизнь будешь под колпаком ходить, да и Алла у Эдика уже была к тому времени, он ее бросать не собирался. Ладно, Эдик, давай не будем об этом. Ты... это... не трепли языком, ладно? Спокойней спать будешь.

Глава 13. Предчувствие

Прошел месяц с тех пор, как я познакомился с футболистами "Торпедо" - Валентином Ивановым по прозвищу "Кузьма" и Юркой Фалиным. В жизни моей с того времени мало что изменилось. Я все так же жил в общежитии, работал на заводе, получал зарплату, позволял себе маленькие радости жизни вроде скромных обновок и вареных раков к пиву и просто наслаждался молодостью...