Интендант третьего ранга - Дроздов Анатолий Федорович
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
- Что слышали об окончательном решении еврейского вопроса? - тихо спросил Крайнев.
- Через месяц. Евреям из Города скажут, что выселяют в Боровку - это деревня в десяти километрах отсюда. Там еврейский колхоз…
Крайнев поднял брови домиком.
- Был такой! - подтвердила Валентина Гавриловна. - До революции Город входил в черту оседлости, евреев жило много, вот и решили организовать национальный колхоз, мода такая была.
- Получилось?
- Большинство разбежалось. Но семей десять осталось. Этим скажут, что переселяют в Город. Обе колонны выйдут одновременно и встретятся на полпути. Там карьер - гравий для строительства брали. Готовая могила.
- Откуда подробности?
- Печатала на машинке план, составленный Ланге. Из русских служащих в управе немецкий знаю только я, а солдат печатает одним пальцем.
- Ланге вам доверяет?
- Как и вам. Пострадавшая от советской власти. Была учителем, стала уборщицей.
- Это понашему! - сумрачно сказал Крайнев. - Семен, знающий три языка, сторожит коров, учительница немецкого моет полы, генералы Красной Армии валят лес в Сибири. После чего удивляемся: немцы уже под Смоленском!
Хозяйка не ответила.
- Надо предупредить людей! - сказал Крайнев. - Пусть убегают, куда смогут.
- Не получится.
- Почему?
- Не поверят. Мордехай сказал им: что немцы культурный народ, никого не тронут, они и рады верить.
- Кто такой Мордехай?
- Чтото вроде раввина. В его доме молятся. До войны это скрывалось, хотя многие знали. Теперь немцы не мешают, вот он и рад.
- Надо поговорить с Мордехаем!
- Донесет немцам. Знаю его - мой бывший тесть.
Брови Крайнева еще раз пошли домиком.
- Мы с Марком поженились в тридцать втором, - торопливо заговорила Валентина Гавриловна. - После института меня в Город распределили, он здесь заведующим жилкомунхозом был… Красивый - сил нет! Все бабы мне завидовали. Только зря. Три года прожили - детей нет. Мордехай шипит: "Женился на гойке!…" - женщина всхлипнула. - В глаза говорил! Марк решил проверить, кто виноват? Завел сначала одну любовницу, затем вторую… Каждой обещал: забеременеет - разведется со мной, на ней женится. Ни с одной не получилось… Стал пить, гулять, деньги казенные промотал… В апреле был суд, дали восемь лет. Меня вызывали свидетелем - рассказать о моральном разложении мужа…
- Выступила?
- Отказаться было нельзя. Следователь так и сказал: "Промолчишь - сама сядешь! Напишу, что вместе деньги народные пропили…" А я в глаза их не видела - Марк с любовницами кутил. Рассказала… Прорвало меня! Пять лет он меня перед людьми позорил! Мордехай после суда мне в лицо плюнул - оклеветала его сына. Молиться на него должна была, гойка!… При людях!… Все ему сочувствовали, не мне…
Крайнев накрыл ладонью руку хозяйки. Она благодарно прижалась к ней мокрой щекой.
- Русская традиция: жалеть виновного и ненавидеть правого, - задумчиво сказал Крайнев.
- В школе, когда видели с тряпкой, ухмылялись… Дескать, поделом! За что?…
- Почему не уволилась?
- Директор не отпускал - запретили. Сама уйдешь - посадят. Указ Верховного Совета: нельзя самовольно…
- Валентина… Можно так?
- Можно! - горячо ответила учительница. - Мы почти ровесники. Я видела твои документы - двенадцатого года. Я - десятого…
- Почему помогаешь нам? После всего?
- Немцы хуже! Наши измывались, но видели в тебе человека. Плюют, но ты для них свой. Потому, может, и плюют. А немцы… Ты для них раб. Провинишься - убьют и не вспомнят завтра.
- Да… - Крайнев забарабанил пальцами по столу.
- А ты?… - подняла голову Валентина. - Семья есть?
- Никого?
- Совсем?
- Совсемсовсем. Родители погибли, бабушка умерла год назад.
- Жена?
- Нет, и не было.
- Почему?
- Не случилось. То времени не было, то желания.
- Молодой, красивый, умный… Найдешь!
- Ты тоже. Кончится война…
- Не утешай! - отмахнулась Валентина. - После войны даже девкам мужиков не хватит - скольких убили! И скольких еще убьют…
- Кто знает? - наставительно сказал Крайнев, ощущая фальшь в голосе. - Поздно, Валентина. Постели мне на полу!
- Не будет гость на полу спать! - обиделась хозяйка. - Сама лягу!
- Женщина - на полу, мужчина - в кровати?! - возмутился Крайнев. - За кого ты меня принимаешь?
- Тогда ложись рядом, - спокойно сказала Валентина. - Кровать у меня большая, двоих выдержит. Не боишься?
Она посмотрела ему в глаза. Крайнев заглянул в них и понял: отказаться нельзя. Не простят…
9
Советская власть дала Матвею все. Так считал он сам - до недавнего времени. Не случись в октябре семнадцатого большевистский переворот (позже его назвали революцией) в Петрограде, ковырять бы Матвею сошкой тощие земли в родной Грязновке до скончания века. Собирать скудный урожай, который к марту кончится, и тогда, чтоб не голодать, идти на поклон к мужикам позажиточней, просить хлебца взаймы, видеть их презрительные взгляды и униженно кланяться, кланяться… Так жил отец Матвея, Фрол, подеревенски - "балаболка". Прозвище Фрол получил оттого, что говорить любил больше, чем работать. Потому и жил в покосившейся избе, в окружении рано постаревшей, сварливой жены и вечно голодных детей. По праздникам Фрол напивался и бродил по деревне, рассказывая, что скоро наступят другие времена, когда у власти окажутся бедные, а у богатых (Фрол называл их "иксуплататарами") все отымут и отдадут неимущим. Откуда Фрол набрался таких мыслей, Матвей так и не выяснил - отец помер, когда ему шестнадцати не было. Фрол то ли в городе, куда время от времени ездил, наслушался, то ли брошюру запрещенную прочел. Мужики над речами Фрола посмеивались. Исправник, когда ему донесли, только рукой махнул: что взять с балаболки? Социалисты? В Грязновке? Гдегде, но не там…
К всеобщему изумлению Фрол говорил правду. Грянул октябрьский переворот, и в Грязновку приехали суровые большевики. Они организовали комитет бедноты, а Фрола Спиридонова назначили председателем. Комитет быстренько растащил имущество помещичьей фермы, поделил земли и приказал долго жить. Членам комбеда досталась львиная доля чужого добра и лучшие земли, но богаче они не стали. Имущество большей частью было пропито, а земли, которые комбедовцы ковыряли так же лениво, как и прежние, родили плохо. Опять Фрол ходил на поклон к тем, кто ничего не получил при разделе. Опять над ним посмеивались. Фрола это бесило, отчего пил он все больше. В колхоз Фрол прибежал первым, думая, что там отвалится жирный кусок, но не тутто было…
Матвей во всем походил на отца. Такой же приземистый, круглолицый, с маленьким носомпуговкой и такой же любитель поговорить. В школе над ним потешался весь класс: вызванный к доске Матвей бойко тараторил урок, нес всякую чепуху, но зато не молчал, как другие.
- Ты, Мотя, думай прежде, чем отвечать! - укорял его учитель, но "удовлетворительно" ставил. Мотя первым вступил в пионеры, затем - в комсомол. С такими учителя не связывались. Как активиста Мотю часто вызывали в райцентр, где разъясняли политику ВКП (б) и учили бороться с врагами. Бороться с кем было. При организации колхоза, в него вступили только бедные крестьяне, зажиточные отказались. Через год стало ясно, что зажиточные правы - колхоз нищал и разваливался. Председатель сельсовета, бывший красноармеец, но зять крепкого мужика Игната Тихонова, мер не предпринимал. И Мотя написал гневную заметку в газету.
Для гнева были основания. Тихонов давал Фролу Спиридонову в долг, но хлеб Фрол не возвращал - отрабатывал. Возвращать было нечего - урожай был слишком мал. Здоровье у отца было не то, скоро он и вовсе умер, работать приходилось подросшему Матвею. По семейной традиции этого он не любил. Была еще причина. У Тихоновых подрастала дочка, Ульяна, хорошенькая, румяная девочка, которая Матвею нравилась. Както он поймал ее в кустах и вволю натешился, тиская упругие груди и бедра. После чего братья Ульяны натешились с ним: по деревенскому обычаю поколотили. Били без злобы, но больно - чтоб впредь руки не распускал.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Похожие книги на "Интендант третьего ранга", Дроздов Анатолий Федорович
Дроздов Анатолий Федорович читать все книги автора по порядку
Дроздов Анатолий Федорович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.