Империя отходит от края (СИ) - Тамбовский Сергей

Зашел в лабораторию, битых полчаса думал, с чего бы начать сочинение этих раций потом вспомнил, что у нас же есть цельное направление на факультете по этому профилю, «радистами» они в народе называются и там чуть ли не 5 групп на курсе (против наших двух кибернетических), и наверно есть свои профильные лаборатории, спросил у Коли-Николая, действительно есть, и даже не одна, он меня отвел за руку в одну из них, представил, я высказал свои пожелания, мне довольно быстро выдали наработки по этим вопросам в виде принципиальных схем и пояснений, три разных варианта, и даже одно условно работающее устройство не пожалели, взял все и пошел думать…

Остаток светового дня посвятил поискам подходящих футляров… и таки нашел два одинаковых раскуроченных телефона с кнопочками в темном чулане, пойдет похоже… и еще мне очень нужны были две пары светодиодов разного цвета и несколько жк-индикаторов, уж бутафорить, так до упора, правильно? Что-то забрезжило в тумане к 5 вечера, ладно, завтра докуем, подумал я и засобирался домой, там вечерком надо заняться магическим кубиком, чертежи по крайней мере оформить, а с материалами и станками потом определимся. Позвонил Свете, она сказала, что Нина сегодня недоступна, значит ее дела переносим на зватра.

Забрал Анюту из гимнастического зала, она походу полностью прониклась ответственностью и выложилась по полной, еле ноги передвигала, сказал ей, что хватит на сегодня, поехали, пока падать не начала, у нас еще смотрины в программе значатся.

— Какие смотрины? — непонимающе подняла она глаза.

— Обычные, твои родители на будущего зятя будут смотреть, забыла что ли, болезная? Смотрины стало быть у них… — начал я.

— На сто рублей гостей одних, — продолжила она, а закончили фразу мы хором:

— И даже тощенький жених поет и скачет…

— Да не бойся ты, Сергуня, все нормально будет, мои родители не хуже твоих, — продолжила Анюта и потрепала меня рукой по волосам.

Купили мы короче по дороге тортик с цветочками, как я и предполагал до этого (смотри не перепутай, Кутузов, — сказала мне Аня, — папе тортик, маме цветы), до более тщательной проработки подарочной стратегии руки не дошли, и около шести стояли на пороге значит ее квартиры. Дзинь.

— Заходите, гости дорогие, — внутри та же самая хрущоба, что и у Игоревича, плюс четыре внимательных глаза, как из двустволки каждый нацелил. Мама (Альбина Александровна) лет 40 примерно, похожа очень на дочь, да, и волосы примерно того же оттенка. Глаза правда не зеленые. Папа (просто Петр Петрович) чуть постарше, в костюме с галстуком (!) и с залысинами. Прошли внутрь.

— Так вот значит ты какой, Сережа… — это мама сказала.

— Ну да, какой-то примерно такой… — согласился я.

— Что ж вы стоите-то, давайте за стол садиться.

Тут я вспомнил про цветочки и тортик, вручил и не перепутал и далее мы все вместе за стол уселись. Папа засуетился наливать жидкости по рюмкам, я сурово сказал, что ничего алкогольного не буду, — это почему же? — удивился папа, — слово дал, — туманно ответил я, не уточнив кому и зачем. Налили мне с Аней компот, папа естественно водочки себе плеснул, маме что-то типа Каберне.

— Давайте за вашу дочь выпьем, добрую, красивую, умную и хозяйственную, — сказал я, — хорошо вы ее воспитали, спасибо вам большое.

А чуть позже добавил: — Прошу у вас ее руки, обещаю любить до гроба, заботиться о ней, сдувать пылинки и все такое…

Папа чуть не подавился своей водкой, но скоро откашлялся, а мама строго спросила:

— А не рановато ли вам жениться-то?

— Согласен, Альбина Александровна, 18 нам еще нет, мне через 2 месяца будет, Анюте в апреле, тогда уж и…

— А например с жильем вы как вопрос решать думаете? — продолжила мама.

— Очень просто, пока наша комната, ну где я живу там на Кирова, свободная, а через полгода я все вопросы и с жильем, и с обеспечением молодой семьи решу, это я вам твердо обещаю…

Тут позвонили в дверь, папа пошел открывать, с порога сразу донеслось: Телевизор смотрите? Там вашу Анюту показывают.

Включили телевизор (относительно новый и даже цветной Рекорд), программ всего две, так что ошибиться тут невозможно — застали окончание репортажа о вчерашних событиях во Дворце спорта…

— Мда…, - сказала мама, — что же ты, дочка, ничего нам не сказала-то? Там ведь опасно наверно было…

— Ненене, — быстро встрял я, — все было под контролем, взрыв далеко от нас произошел, а потом уж мы подбежали и помогли.

— А это что за два мужика рядом стояли? — спросил папа.

— Один это Миша Варнаков, я ж вам рассказывала, что у него с Инной, — быстро вступила в разговор Аня, — а второй Балдерис, хоккеист из ЦСКА.

— Мда…, - только и смогли синхронно сказать анины родители.

— А еще мы в Москву в воскресенье едем… точнее вечером в субботу, — вставил я.

— Зачем? — спросила мама.

— На Центральное телевидение позвали, в редакцию молодежных программ — снимать наше выступление наверно будут, — сказал я, пожав плечами.

— Ничего себе, — только и смог вымолвить папа.

-------

Вышел я короче от них через час с хвостиком, весь ошалелый от расспросов и вопросов. Ну сколько ж можно-то. Загнал машину в гараж, на часах уже полдевятого было, надо бы делами заняться, у меня еще в программе значились пресловутый кубик и пара новых песен, но по дороге к своему подъезду меня опять отловил Вовчик с пузырем портвейна в руке.

— Пойдем, поговорим, — сказал Вовчик, перекидывая бутылку из правой руки в левую и назад.

— Пойдем, чеж не поговорить, давно не говорили, — ответил я, — целых 3 дня почитай, только я пить не буду…

Сели на свою любимую скамейку на стадионе. Вова отпил из горла, а мне сказал:

— Ну если не хочешь, то я один. Короче помнишь разговор про одну большую услугу или две маленьких?

— Помню конечно. И что попросить-то хочешь — одну услугу или две?

— Наверно одну, потому что она по размеру ни в одни ворота не пролезет. Не хочешь у меня спросить, почему и от кого я прятался на чердаке?

— Вообще-то не очень, — устало ответил я, но видя вытянувшееся лицо Вовы, быстро добавили, — но если ты уж так настаиваешь… на кой хер ты, Вова, прятался на чердаке и от кого?

— Помнишь такого Васю-дурака?

— Ну как не помнить, забудешь этого идиота со справкой.

— Так вот, он очень обиделся, когда Игоря зарезали, и почему-то решил, что это я его зарезал… не знаю почему, так вот в тот день, когда ты с Анютой разругался… ну у озера… он пообещал меня в ответ прирезать, готовься, сказал, страшную смерь принять. И тут-то я короче испугался, забрался на чердак и два дня там сидел.

— А ел чего? А срал куда? — задал я сразу два вопроса.

— По ночам спускался в свою квартиру, а так-то Васек меня почти круглосуточно караулил у подъезда.

— И что изменилось через два дня, что ты прятаться перестал?

— Его в дурку забрали… лично наблюдал этот момент в чердачное окно твоего подъезда — приехала скорая помощь и прямо с лавочки Васька значит и скрутили, он орал на весь двор чего-то там, но это не помогло…

— Это значит во вторник было? Надо же, какие тут страсти творились, все мимо меня прошло. Ну ладно забрали и забрали, а сейчас-то что такое стряслось, что тебе моя помощь понадобилась?

— А случилось, Сергуня, то, что выпустили Васю из дурки, сегодня днем иду я домой после учебы, а он значит у меня на дороге стоит и говорит, ухмыляясь, ну что, грит, Вова, заказывай, грит, гроб и белые тапочки, ночью я тебе кишки выпущу. И еще добавил, что и тебя тоже зарежет, мол добрые люди ему глаза открыли, что мы вдвоем Игорька замочили. Так что помогая мне, ты и себе будешь помогать, вот… — наконец закончил свою речь Вовчик.

— Таааак… — это все, что я смог придумать в ответ. Значит вместо того, чтоб кубики с песнями делать, сейчас придется от психа со справкой отбиваться как-то, вот не люблю я, когда меня режут, не перевариваю… ментов что ли подключить?… да бесполезно это, угрозы к делу не пришьешь, а трупа нет… пока нет… скажут, когда убьют, тогда и заявляй… и гэбешников по пустякам дергать тоже нехорошо, не их это тема… да и не по-пацански это, самому надо со своими проблемами разбираться, без взрослых дядь.