Конструктор живых систем (СИ) - Птица Алексей

— Так они князья! Простые картвелы боятся так делать, это дворяне их никакого удержу не имеют, правда, и простых своих соплеменников на грех подбивают. Ну, ничего, это всё до поры, до времени. А мы, смотри, уж скоро и приедем, лошадка-то моя не подвела, ты, давай, готовь полтинник, довезу к самому главному крыльцу, там зайдёшь и у швейцара спросишь. Он тебе всё и расскажет, куда и чаво, понял?

— Да, конечно. Вот, держите! — и я протянул извозчику серебряную монету.

Извозчик не стал её проверять на зуб, ему хватило одно взгляда, чтобы понять, что монета настоящая, хотя подделок в Склавинской империи и не случалось, потому как наказание за такое назначали пожизненное. Ходили слухи, что сидели фальшивомонетчики в комфортных условиях и работали при этом на государство, но это всего лишь слухи, и проверить некому.

Минут через десять мы подкатили к главному входу трёхэтажного здания весьма оригинальной архитектуры. Две величественные колонны подпирали портик, на котором скульптор изобразил греческих богов, одетых в лёгкие туники. Над входом, воткнутый во флагшток, трепетал бело-жёлтый флаг с огромной двуглавой чёрной совой Склавской империи.

Белый цвет отражал чистоту и непорочность, ассоциирующуюся с духовными ценностями, жёлтый — означал славу и доблесть государя (золото — царский цвет), так нам объясняли в гимназии. Ну, а двуглавая сова — символ мудрости и верности. Одна голова её смотрит на запад, другая — на восток, так исторически сложилось, что главной угрозой всегда являлись две эти стороны, недаром когти птицы сжимают щит и меч.

— Приехали, слазь.

— Спасибо вам!

— Не за что, подождать тебя?

— Да я не знаю, как быть дальше. Пока документы возьмут, пока объявят куда идти, уже и переночевать время придёт, говорили, что у академии есть своё общежитие.

— Может и есть, про то не ведаю, не слышал я о том. Ладно, бывай тогда вьюноша, а мы со своей савраской дальше потелепаем. А ежели сегодня не получится в государственном жилье остаться, так вон там, за углом, как повернёшь, увидишь высокое, но узкое здание, туда и иди, там комнаты сдают, вполне приличные, и цены божеские, не то, что у других. И столовка при гостинице имеется, неплохая, я там, бывает, обедаю, когда меня сюда приносит. На день-два можно остаться, а потом уже и комнату какую искать.

При упоминании о столовой мне резко захотелось чего-нибудь съесть, ведь мы только утром посещали вагон-ресторан, и завтрак этот оказался весьма скромным, и теперь я почувствовал, как сильно проголодался.

— Спасибо вам, я так и сделаю, если не найду, где переночевать.

— Ну, бывай тогда, — и извозчик хлопнул по крупу лошади. Та мотнула головой и неспеша пошла вперёд, через минуту они исчезли за ближайшим поворотом, а я направился к главному входу инженерно-духовной академии.

И действительно, на входе меня встретил швейцар в красивой синей форме с красным позументом по рукавам сюртука и брюкам.

— Что вам угодно? — официально-нейтрально осведомился он о цели моего прибытия.

— Мне угодно подать документы о зачислении меня на первый курс данной академии, — чуть запинаясь от волнения, проговорил я. — Все необходимые бумаги у меня с собой, я прибыл сегодня утром из Крестополя.

Швейцар оглядел меня с ног до головы и, ничего больше не спросив, указал рукой на стол, что стоял в дальнем углу небольшого холла. За столом сидела женщина далеко за тридцать, с благообразным лицом и цепкими внимательным взглядом.

— Что у вас, юноша? — спросила она, когда я подошёл ближе.

— Я поступил в вашу академию, и теперь приехал с документами, — ответил я ей.

Поставив чемодан на землю, я полез в него и, достав свои документы, протянул их женщине. Та аккуратно взяла бумаги и стала внимательно просматривать, не говоря при этом ни слова. Я же стоял и молча смотрел на неё. Просмотрев документы, женщина подняла на меня глаза.

— Судя по документам, вы сдали все экзамены и прошли по льготам, в связи с этим вам положено бесплатное обучение, стоимость проживания, без учёта еды, также входит в курс, но мне нужно проверить вас по спискам, юноша. Соблаговолите пройти за мной на второй этаж, там вы получите более детальный ответ и вам подскажут, что делать дальше.

— Конечно, спасибо!

— Идёмте.

Дама встала и, забрав мои документы, направилась в сторону лестницы. Подхватив свой чемодан, я тут же пошёл вслед за ней. Поднявшись на второй этаж, мы прошли по коридору, отлично оформленному тёмным деревом с высокими, под три метра потолками, к одной из дверей. Деликатно постучавшись в неё, женщина вошла, поманив меня за собой.

Войдя, я сразу окунулся в атмосферу какой-то смеси строгости и в то же время вычурности. Комната оказалась довольно большой, и вся заставлена шкафами с кучей папок, книг и учебных пособий. В некоторых лежало ещё что-то громоздкое, непонятное для меня.

На подоконнике каким-то чудом прилепился средних размеров глобус, а само окно занавешивала большая карта Склавской империи. За единственным столом, заваленным бумагами, сидел небольшого роста человек с большими залысинами на черепе. На его носу прилепилось пенсне, которое он то и дело поправлял, потому как оно постоянно сползало ему на нос.

— Венедикт Петрович, тут абитуриент пришёл, зачислен выездной комиссией в городе Крестополь, судя по документам, льготный набор, посмотрите его в списках, будьте любезны.

Мужчина в очередной раз поправил пенсне, взглянул на даму, потом перевёл взгляд на меня и буркнул.

— Давайте.

Женщина тут же вложила ему в руки папку с моими документами, и он вновь уткнулся в бумаги, на этот раз, в мои.

— У Венедикта Петровича дар запоминать огромный объём информации и фотографическая память, он один ведёт всю канцелярию академии, — решила посвятить меня в подробности их деятельности дама.

Мужчина поднял от бумаг глаза и фыркнул.

— Если бы я был один, то всё рухнуло, Мария Васильевна, я передаю необходимые данные в центральный архив нашей академии, а они уже их формируют в папки. Нас много, и каждый занят своим делом, вы же хорошо знаете, что мы периодически меняемся, чтобы практиковать взаимозаменяемость, иначе мне невозможно ни в отпуск сходить, ни заболеть, всё сразу может остановиться. Не надо вводить в заблуждение нашего абитуриента, — и, выдав эту тираду, мужчина снова уткнулся в бумаги, что-то бубня себе под нос.

Затем он встал и принялся рыться по разным шкафам, доставая из них папки, после чего начал звонить по телефону, что висел на стене, и говорить непонятными рублеными фразами, из которых я мало что понимал. Вернувшись к столу, он вновь стал перелистывать документы.

Через пару минут напряжённого ожидания Венедикт Петрович, наконец, выдал свой вердикт.

— Абитуриент Дегтярёв Фёдор Васильевич, уроженец города Крестополя, сын почётного гражданина города Крестополя Дегтярёва Василия Архиповича, погибшего смертью храбрых в битве под Варной. Обладает даром литера Р, кодовый номер 1333Ж 55321, имеющим предварительное название «живой рисунок». Редкость, категория «Аз», применяемость: категория «Иже», потенциал… — тут мужчина задумался и что-то чиркнул в бумагах. — Потенциал достаточно спорный, на этот счёт пока оставим графу открытой, до появления новых сведений. Так, вы действительно зачислены на первый курс инженерного факультета железнодорожного и водного транспорта.

Тут я вздохнул, невольно прервав Венедикта Петровича.

— Желаете что-то сказать, молодой человек?

— Нет, — тут же испугался я и отрицательно замотал головой.

— Тогда слушайте внимательно меня дальше. Вам назначен урезанный пансион с бесплатным проживанием и бесплатными обедами от его императорского Величества за заслуги вашего отца перед нашим Отечеством. Завтрак и ужин вы осуществляете за свой счёт, — тут мужчина вновь глянул на меня из-под пенсне, — вам смысл моего сообщения понятен полностью?

— Да, но…

Понятно-то полностью, но мысли закружились в голове снежной метелью. Я рассчитывал, что кормить меня станут бесплатно, возможно, плохо, но зато бесплатно. Не получилось, вернее, получилось, но только частично.