Пророк поневоле (СИ) - Шахтаров Дмитрий Степанович "gerade"

В это время Ждан принес секиру. Рафаэлле взвесил ее в руке и перевел взгляд на меня. – И что же тебя так рассердило?

- Он готовился смахнуть голову коннетаблю.

Граф рассмеялся.

- Сегодня у тебя тройная удача. Ты остался жив и почти здоров . Опять же получил свободу и неплохую работу. А в – третьих похоже, приобрел друга в лице Пьетро .

Я сегодня щедр, но сегодня мой день и я могу позволить себе это. Вижу, что ты хочешь что-то сказать?

- У рыцаря ,убившего рыцаря, оруженосец не может быть рабом. Это тоже поругание чести.

Рафаэлле еще больше развеселился.

- Меня же и моим же оружием. А по-сути совершенно верно. И хотя ты пока не рыцарь, но просьба законна. Ступайте. Надо отметить победу.

Ждан был совершенно растерян.

- Ты второй раз спасаешь меня от смерти.

- А кто сегодня срубил копье?

- Дык, это..

- То-то. Ничего ты мне не должен. Идем к нашим .Там Угрим приберег бочонок хорошего винишка, надо причаститься. И это, Ждан, пусть организуют помывку. И так глаз затянуло и синяк на пол-рожи. И плечо саднит, мочи нет. И подбери пажа, нечего самому мелочами заниматься. Теперь мы можем себе это позволить.

В захваченном обозе оказалось несколько бочонков пороха и десяток бомбард. Почему противник не применил новинку, было неясно, может единственного артиллериста просто пронесло. Так что наш артиллерийский парк пополнился. За что мы воевали в Сицилии толком не знал даже Сфорца. Работа такая.

Герцог подписал документ о моем и Ждана освобождении, но я с ним не встречался. Кондотта со мной была заключена на полгода. Это был документ, а не хухры-мухры, как я считал раньше. Было прописано все :от моих обязанностей до моих прав и преференций. Конечно, здесь присутствовала одна тонкость, о которой я не знал-«подряд на услуги» заключался только со мной, то есть только на мои личные услуги, как командира артиллеристов. Джорджо несколько изменил намерения сына и действительно выделил артиллерию в особый отряд в составе бандерии. Десять аркебузиров и шестнадцать бомбардиров при десяти аркебузах и четырнадцати бомбардах. Учитывая, что в те времена занятие артиллериста считалось крайне опасным, ими стали оставшиеся в живых славяне из первой партии моего отряда. Небедно жило семейство Адорно, очень небедно, сумев в короткий срок создать подобное боевое подразделение . Кроме того при этом преследовались определенные цели, а мы были этакой козырной десяткой, в ходе игры преподносящую маленькую, но неожиданную пакость. Одно было понятно - семейка рвалась к власти над страной.

Я же хотел только одного - к июлю следующего года прорваться в родные места и ждать открытия перехода в пещерке. Сделать это в одиночку было просто невозможно. Действительно, произнося перед строем проникновенную речь полгода назад, я нисколько не врал, уже тогда приняв решение. Сейчас меня беспокоило другое - такими темпами через полгода от нашей компании не останется никого в живых. А ведь какая была мысль-отвоевать год, создать свою банду и уйти на родину с оружием и развернутым знаменем с черепом и костями. Или сделать флаг с серпом и молотом? Надо подумать-что-то в этом есть. Так вот - сейчас главным было просто остаться в живых. Всего-навсего отвоевать среди этих упырей полгода без потерь. Значит задача остается прежней - не дать добраться до наших организмов всяким средневековым недоноскам посредством совершенствования артиллерии.

С аркебузами и бомбардами старого образца все понятно - их придется выдвигать в боевые порядки пехоты вперед. Бомбарды крепить на повозках по две, создавая этакий прообраз махновских тачанок. Наводка на дистанции в пятьдесят метров не так уж и важна, по любому во что-нибудь попадем. Перефразируя Попандопуло, лишь бы в своих, гад, не пулял. Чтобы сохранить стрелков и бомбардиров, нужно отработать, нет, отшлифовать взаимодействие с пикинерами, арбалетчиками и щитоносцами. Особых сложностей здесь не ожидалось.

А вот ведение огня из бомбард нового типа через головы своих войск - это задача посложнее. Тут придется крепко пожечь порох на учениях и я очень сомневался, что герцога не придавит финансовая жаба. С другой стороны - для чего-то серьезного он нас и готовит и ставит на это серьезные деньги.

Глава девятая

Появилась еще одна проблема. Почему то я посчитал, что освобожденные земляки все как один будут рваться на родину-неньку. Хренушки. После опроса выяснилось, что половина из них после получения аусвайса собираются влиться в ряды кондотьеров и крепко пограбить Европу.

- А что ты хотел, атаман? - спрашивал меня Ждан, когда я отлеживался после полученных ранений. Сами ранения были не так уж серьезны - порванная щека, придававшая после заживления правой стороне лица какой-то зловещий вид, ушиб плеча с обширной гематомой и сотрясение мозга, но отлежаться пришлось. Лечились вином, надо сказать весьма приличным - это вам не современные виноматериалы на спирту под яркой наклейкой. Говорили за жизнь и вот тут оруженосец выдал мне то, от чего я старался отмахнуться.

- Ты пойми, Олег, - болтал крепко захмелевший Ждан,- что нас ждет дома? Ну, меня Любаша ждет. Надеюсь дождется. А многих не ждет никто. И потом они там за князя за пару кун жизнь отдавали, да толокном с репой пробавлялись, а здеся… Опять же смотри-мы здесь полгода, а зимы не видели. А земля благодатная, богатая.

- Местные крестьяне здесь тоже работают, аж дым коромыслом. И синьоры, как и у нас бояре , их в баранку гнут,- провоцировал я.

- Так то так, но если под кондотту попасть, то можно погулять..

- Топоришком помахать, - съязвил я.

- Ага, - согласился Ждан. - И потом что их жалеть, они же еретики.

Железные аргументы. Не буду вносить смуту в общественное сознание.

- А потом, - продолжал Ждан,- ты, атаман не обижайся, только ты и здесь чужой .

Я поначалу думал, что ты к своим вернулся, вон как вознесся. Ан нет, все не так. Ты на нас всех смотришь, как боярин на скоморохов. Мол, пусть повеселят. Так и быть, снизойду.

- Так почему со мной решил податься на Русь?

- Везучий ты. Ведь только я знал, что ты не воин и что у вас воюют совсем по иному. Но ты почти без потерь одержал две победы и возвысился да и меня вытащил. Нет, судьбу гневить неча. И потом наши говорят, что слова своего ты не порушил. А на них не обижайся. Каждый сам выбирает лучшую долю. И потом, вот мы любой служанке при случае подол задерем, а ты гнушаешся, выбираешь почище. Вон с тобой и архимандриты и эмиры, как со своим говорят и не зря.

- Может совет дашь какой? - спросил я, развеселившись.

- Дык, это..Ик! Перебрал маленько. Тебе бы золотые шпоры, да баронство какое и был бы при деле, а мы под тобой.. Ик! Пойду проблююсь, что-то худо.

Вот только после этого разговора я стал крепко думать, а что собственно я забыл у себя.

Пенсию, на которую не проживешь? Зарплату старшего охранника при супермаркете? Очередную жену, с ходу принимаюшуюся за любимое дело - вынос мозга и очищение карманов? Телевизор с интернетом, в которых правда затерялась, как иголка в стогу?

А что, не так? Оглянись на свою жизнь! Сколько лет ты занимался делом, которое нравилось тебе по-настоящему? Со сколькими людьми, которые делали тебя сильнее, ты общался?

То-то. Ты в матрице, где все расписано, как жить, кого слушать и как сдохнуть. И прав Ждан на все сто, не отвертеться.

А пока я занимался батареей бомбард. В новые стычки нас не бросали. Мало того, у Ганса с братией закончилась кондотта, которую здесь заключают, как правило , не более, чем на полгода и он отчалил . Часть арбалетчиков вместе с Скварчалупи были направлены на границу с Пизой, не так давно вошедшей во флорентийские владения.

Новые бомбарды заметно отличались от старых. Они стали полностью дульнозарядными без камор, ствол удлинился , а вот калибр остался прежним – около 8 сантиметров. Кроме того, появился лафет с примитивной системой наводки на цель, а сам способ изготовления ствола остался прежним - ковкой с последующей обтяжкой обручами-хомутами. Вот запальное отверстие стало сменным, теперь оно могло выворачиваться по резьбе. Между нами, не так уж многого нового удалось внести в конструкцию орудия. Просто наше ноу-хау стало синтетическим творением в духе самых новых веяний, а уж веяний здесь хватало и без моих подсказок. Я же уделял большую часть времени обучению батарейцев и пороху. Чего мы только не делали, добиваясь укрупнения его зерен и однородности состава. Опять же с селитрой здесь было плохо. Уже были ямчужные производства, но качество продукта подводило. Единственным плюсом было то, что теплый климат в разы ускорял процесс выпадения селитры из дерьма. И все же удалось добиться заметного продвижения, пушка уверенно поражала цель на двести метров. Опять же я ошибся с количественным составом обслуги орудий, ее потребовалось вдвое, поскольку прежняя скорострельность пушки не устраивала меня никоим образом.