Милашка (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович

После несколько тяжеловатого «Ноктюрна» «Все пройдет» идет легко. Зрительницы начали вскакивать и пританцовывать, второй куплет мне уже подпевали.

Раскидываю в стороны руки. Дескать, обнимаю всех. Ужимки попсы я терпеть не могу. Все эти «ручки», «ножки» и прочую белиберду. К тому же здесь не поймут. А вот так можно. Шквал, переходящий в овацию. Зрительницы кричат: «Верх!», «Верх!» Здесь это заменяет «Браво!». «Верх!» означает «лучше не исполнить». Кланяюсь.

— Вот, что будешь петь на заказ! — улыбается мне Берг.

Ну, посмотрим. Я еще не закончил. На меня находит кураж. Остальные песни пою, пританцовывая. Даже спускаюсь в зал и подхожу столику Кеи. Пою ей: «Любимая моя, любимая моя…» Кея краснеет и грозит мне пальцем. Но по лицу видно, что польщена. На нас все смотрят. Завершив пение, поднимаюсь на сцену. Переждав овацию, говорю в микрофон:

— В зале присутствует режиссер фильма «Битва за Сахья», в котором мне посчастливилось сыграть роль Милашки, тофу Кея Дон! Прошу поприветствовать!

Аплодисменты. Кея встает и раскланивается. «Не жалей делиться славой! — учил меня пожилой журналист. — Тебе это ничего не стоит, а людям приятно».

— Благодаря Кее вы видите меня перед собой.

Кланяюсь. Это правда. Не будь Кеи, не стоять бы мне на сцене. Грузил бы мешки. С моим образованием другого не светило. Аплодисменты. Публике нравится, что я благодарю женщину. Перед ними вежливый и воспитанный мурим, к таким здесь благоволят.

— Программа завершена, — объявляет Берг. — Перерыв.

Уходим под аплодисменты. В небольшом зале для нас накрыт стол. Ужин за счет заведения. Разносолов нет, но кормят сытно. Спиртного нет. Берг об этом особо предупредил: на работе нельзя. Меня это не смущает — сам бы отказался. После ужина поднимаемся на сцену. Нас встречают аплодисментами. К сцене подходит немолодая женщина в роскошном платье.

— Все пройдет! — говорит Бергу и сует купюру. — Меня зовут Майя.

Берг кивает и забирает купюру. Со значением смотрит на меня. Дескать, слушай старших, юноша! Что я говорил? Он берет в руки микрофон.

— Песню «Все пройдет» для прекрасной Майи исполняет Влад Хома!

В зале хлопают и вопят. Ясно, почему. На столах — бутылки. Это мы не пили.

Посетители устремляются к центру зала. Там, на площадке, окруженной столами, дансинг. Дамочки пускаются в пляс. Танцуют парами и порознь. Нейя и ее спутницы остались за столом, хлопают в такт.

Не успела песня смолкнуть, как перед сценой появляется другая заказчица.

— Желаю вам!..

Удивительно. Думал, песня не пошла. Пою. Заказчица стоит перед сценой и не сводит с меня глаз. Это напрягает. Перевожу взгляд на дансинг. Там кружатся пары. Странно. Мелодия вроде не танцевальная. Или им все равно подо что плясать?

Я еще не допел, а к сцене ломится очередная заказчица. Машет зажатой в кулак купюрой.

— Мелодию!..

Домой еду на такси. Устал, ощущение — как мешки грузил. Никогда не думал, что певцам так трудно. Но зато в кармане стопка нулов. Хорошо платят в кабаке, больше, чем на съемках. Так жить можно!

Такси замирает у подъезда. В салоне вспыхивает свет. Сую водителю купюру.

— Сдачи не нужно.

— Благодарю, тофин!

Немолодая женщина берет деньги. Внезапно взгляд ее замирает.

— Вы Милашка?

— Влад Хома. Милашкой звали моего героя в фильме.

— Я смотрела его трижды. Каждый раз плакала. Как мать могла бросить такого парня? Вот, дура!

Достаю фотографию из кармана. Мне их подогнала Кея. На снимке Милашка улыбается в объектив.

— Ваше имя?

— Цая.

«Цае от Милашке» пишу в нижнем правом углу. Подаю фотографию водителю.

— Это вам на память.

Она берет снимок.

— В таксопарке покажу, — говорит смущенно. — Ох, и позавидуют!

— Доброй ночи, Цая!

— И тебе, Милашка!

Кажется, теперь это мое имя…

Выступления в ресторане пришлось прервать — начались съемки. Совмещать их с пением не получилось. Ресторанное начальство было недовольно — концерты несли прибыль. Берг упросил меня разрешить исполнять песни другому певцу. Я не слишком упирался. На мой счет в банке капали деньги за замки — Кай держал слово — где-то двести нулов в месяц. Еще столько за слова песен… Экономить нужды нет. Я купил электросамокат. В трамвае ездить стало невозможно — меня узнавали. Неприятно, когда пялятся, хорошо еще не пристают.

Самокат представлял собой скутер с электромотором. Скорость небольшая — 50 мергов в час, но для города вполне. Прав не нужно. Можно ездить без шлема, хотя я купил. А еще кожаную куртку — на дворе осень. Самокаты были двух видов — мужской и женский. В последнем батарея послабее, зато есть уловитель, и цена ниже. Я купил женский. Сто нулов лишними не бывают. Продавец смотрела удивленно, но покупку оформила. Здесь это делают в магазинах, в ГАИ гнать не нужно. Я прикрутил к крылу номер и покатил к дому. С зарядкой проблем нет: колонки с кабелями у домов. Подкатил, подключил в гнездо, набрал код счета в банке. Плату снимут автоматически. Энергия здесь дешевая. Зарядить батарею скутера — меньше нула. Автомобильную, конечно, дороже.

Съемки шли со свистом. Кея сохранила костяк группы, все друг друга знали. Группой овладел кураж. В павильоне стоял хохот. Трюков с переодеванием здесь не знали. Ну, а я насмотрелся. Вот Очаровашка избавляется от растительности на ногах, водит эпилятором по коже. Стонет и ругается. Поскользнувшись, падает в ванну с водой. Шумный плеск, брызги… Над поверхностью воды появляется нога, затем рука с эпилятором. Процесс продолжается…

Унять смех не получалось, а микрофоны его писали. Устав с этим бороться, Кея пообещала, что заставит озвучивать эпизоды. Никого это не смутило. Члены группы наперебой предлагали мизансцены. Большинство хорошо помнили диктатуру. Их подсказки позволяли передать дух времени, сам я его, разумеется, не знал. Зато у меня сложились замечательные отношения с партнершей. У Маи имелся муж и дочь, и они все снимались в картине.

Дочку звали Тея. Рыжеволосое чудо с кудряшками и голубыми глазами вызвала умиление у группы. Но снять ее оказалось не просто. Тея не хотела понимать, почему дядю в платье следует называть тетей. Ее пытались уговорить мать с отцом, режиссер — ничего не выходило.

Дети не умеют лгать. Они видят вещи такими, как те есть. Это взрослых можно убедить, что муж в фильме не узнает жену, потому что она надела другого цвета перчатки. И что никто не видит мужчину в натянувшей платье «тете». У детей же король всегда голый. Подумав, я подошел к Тее и присел перед ней на корточки.

— Я не буду звать тебя тетей, — сообщило чудо.

— Почему?

— Потому что ты дядя. Врать не хорошо.

— Кто здесь врет? — спросил я.

— Они, — Тея указала на членов группы.

— Они притворяются, — сообщил я.

— Для чего?

— Это такая игра. Ты ведь любишь играть?

— Да! — согласилась девочка.

— Вот и мы играем в такую игру.

— Для чего?

— Чтоб было смешно. Все прекрасно видят, что я мужчина, но притворяются. А вот тот, кто сделает это лучше, получит коробку конфет.

— Большую? — уточнила Тея.

— Вот такую! — показал я руками.

— В ней будет яблочная пастила? С сахарной пудрой?

— Разумеется! — кивнул я.

— Тогда и я притворюсь, — сообщила Тея. — Лучше всех. Конфеты мои?

— Договорились! — сказал я и протянул руку ладонью вверх.

Тея хлопнула по ней лапкой. Есть здесь такой жест.

— Снимаем! — поспешила Кея.

Эпизод Тея сыграла блестяще. Ее голубые глазки смотрели на нас с озорством. Дескать, понимаю, что вы дурака валяете, но коробка пастилы с сахарной пудрой… В перерыве я съездил в магазин. Выбрал самую большую коробку. Тея оценила размер и потребовала показать содержимое. Разглядев, удовлетворенно кивнула. Коробку положили на стул и продолжили съемки. В паузах Тея подходила и проверяла, все ли конфеты на месте. При этом подозрительно смотрела на актеров и других членов группы. Те давились от смеха.