Адвокат Империи 7 (СИ) - Фабер Ник

— И? Что мы будем делать? — поинтересовалась Анастасия.

— Мы будем ждать, — решительно сказал я.

Сначала получим документы от Волкова, а там посмотрим. Спешить тут нет смысла.

— Насть, можно вопрос?

— Давай.

— Ты хорошо знаешь Немировых?

Лазарева повернулась в мою сторону и нахмурилась.

— Сложный вопрос. Ответ зависит от того, что тебя интересует.

— Какие у них отношения с вашей семьей? Кроме деловых, я имею в виду.

— Не скажу, что мы настолько близки, как ты бы мог подумать. Дружим, это да. Но родственных связей между нами нет. Я знакома с ними постольку-поскольку. Встречи на приемах и когда барон с семьей приезжал к нам в имение. На этом практически все. Отец много общается с Немировым, но не я.

— Понятно…

Я задумался, глядя в стену перед собой.

Это дело мне не нравилось. Плюс еще эта странная ситуация с Меркуловым. Я специально проверил в сети. Он не был аристократом. Точно так же, как и его семья не имела с ними никаких связей. Если так, то вариант с наличием собственной Реликвии можно осторожно отмести в сторону. Тогда почему я не смог прочитать его эмоции?

Остается что-то вроде тех артефактов, которые использовал Серебряков. Если так, то зачем директору приюта для детей пользоваться чем-то подобным?

Кто мне скажет?

Глава 12

А никто мне ничего так и не сказал.

— Добрый день, Елизавета, — как можно более тепло улыбнулся, открывая перед ней дверь. — Спасибо, что согласились прийти.

— Ага, — тусклым, почти серым голосом отозвалась она.

Я жестом указал ей в сторону стоящих за столом кресел.

Сегодня я встречался с ней один. Настя… Ну скажем так, она не горела желанием. Ей явно было некомфортно в обществе этой девушки. Но сама она мне этого, естественно, сказать не могла, так что я сделал ход конём. Просто дал ей другое задание, которое она с радостью приняла.

Тем более что сейчас это было и в моих интересах. Мне нужно было поговорить с нашей клиенткой наедине, чтобы кое в чём разобраться.

— Прошу, присаживайтесь.

— Да, конечно.

Котова прошла мимо меня, и я обратил внимание, что она едва ли не вжалась в дверной проход, стараясь держаться от меня подальше. При этом никаких особо выделяющихся негативных эмоций с её стороны я не ощутил. Скорее, это нечто вроде неосознанного рефлекса.

Постаравшись улыбнуться как можно теплее, я отодвинул одно из кресел для неё и, когда она села, сам опустился в другое.

— Лиза, ещё раз спасибо, что приехали, — вновь поблагодарил я её.

— Не за что. Вы съездили в «Путь»?

Заданный в нетерпении вопрос выдавал её напряжение, так что я не стал заставлять её ждать.

— Да. Это также одна из причин, по которым я хотел с вами поговорить. Скажите, чего именно вы хотите добиться?

Она удивленно моргнула и уставилась на меня.

— Я же уже…

— Да, я помню, что вы сказали. Вы хотите заставить их заплатить за то, что они делали с вами и другими воспитанниками приюта. — Я вздохнул и мысленно собрался, так как произнести следующие слова было не так просто, как я думал. — Но вы должны понимать, что сделать это может быть не так легко, как вам того хотелось бы.

— Что?

— Чего именно вы хотите?

— Я же уже сказала вам! — тут же вскинулась она. — Люди должны узнать, что они творят на самом деле! Чтобы Меркулов и его люди ответили за содеянное. Я хочу, чтобы их посадили. Чтобы эти издевательства и жестокость прекратились!

Она говорила с таким огнём в тусклых глазах, что я почти ждал, что она вскочит с кресла. Настолько напряженной она выглядела. А потому, когда я заговорил, мой тон звучал максимально осторожно и спокойно.

— Елизавета, видите ли, даже если мы даже потребуем наказать и посадить всех причастных, то сначала нужно доказать, что имелся состав преступления и…

— Что значит «доказать»⁈ — Девушка едва не вскочила со своего места, и в её эмоциях отчётливо скользнуло возмущение пополам со злостью. — Я же всё вам рассказала! Вы сами ездили туда и…

— Лиза, всё, что мы увидели там, — это пусть и закрытый, но обычный приют для… сложных детей.

Мне стоило догадаться, какой будет ее реакция. Ничего хорошего там не было. Обида, боль. Всё это густо замешано на отвращении и злости оттого, что, как я только что сказал ей, добиться справедливости для нее будет невозможно.

Требовалось срочно сделать так, чтобы эти чувства не хлынули через край.

— Елизавета, скажу сразу, я верю вам, — поспешил произнести, стараясь успокоить клиентку. — Но мы не можем построить дело на одних лишь ваших словах. Это невозможно. Нам требуются какие-то доказательства случившегося. Хоть что-то. Без этого всё, что у нас будет, — это наше слово против их собственного. А в таком случае мы заведомо оказываемся в проигрыше в любом случае.

Она смотрела перед собой. Прикусила губу. В этом жесте не было ничего эротичного или вызывающего. Попытка сдержать себя посредством болевого рефлекса. Уверен, что еще чуть-чуть — и она сделает это до крови.

— У меня ничего нет, — наконец, едва ли не через силу выдавила она горькое признание. — Ничего, кроме… кроме моих слов.

— Ещё раз, Лиза, — чуть наклонился к ней, — я верю вам. Анастасия вам верит. Но пока мы что-то не найдём, придётся немного подождать. Мы не можем пойти в суд с пустыми руками. Понимаете меня?

Она понимала. Я видел это по её глазам. Точно так же, как и то, что ей тошно от этих слов. Она хотела справедливости. Прямо сейчас. Немедленно!

К сожалению, я не мог ей этого дать. По крайней, мере в данный момент.

Как сказал бы один мудрый человек, лучшая победа — это та, которая достигнута без сражения. И я был полностью с ним согласен. Более того, всегда старался придерживаться именно этой тактики. Не потому что боялся сразиться с противником в зале суда.

Нет.

Просто так было проще побеждать.

Но сейчас то, что она требовала, связывало мне руки. Если бы дело ограничивалось финансовой стороной вопроса, то простор для действий был бы шире. Место с такой репутацией приложило бы максимум усилий, чтобы не раздувать скандал, а значит, имелся бы рычаг давления. Даже в ситуации «слово против слова»

Но цель, затребованная клиенткой, меняла всё. И не скажу, что это было хорошо.

Порой, если хочешь победить, сражение неизбежно. Только вот ввязываться в него в данный момент для нас то же самое, что прийти с ножом на перестрелку. Шансы на триумф стремительно будут катится к нулю и ещё ниже, пока нас просто не закопают.

— Елизавета, вы готовы довериться нам и подождать? — спросил я ее.

Девушка не ответила. Она молча сидела передо мной и, опустив взгляд, пялилась в невидимую точку где-то на уровне пола.

— Лиза, вы меня слышите? — протянул руку, чтобы коснуться ее ладони, но она неожиданно отдернула руку. Словно я ее кипятком ошпарил.

— НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ! — практически взвизгнула она, резко вскочив с кресла и сделав пару шагов назад. Так резко, что кресло, на котором она сидела, упало.

— Простите. — Я тут же поднял руки ладонями вверх, старательно исследуя ее эмоции. — Я не хотел.

— Никогда не прикасайтесь ко мне, — жёстко произнесла Котова сквозь зубы, глядя на меня с неожиданно прорвавшимся и затмившим все остальные эмоции отвращением.

— Ещё раз извините, — повторил я. — Мне жаль, если напугал вас…

— Нет… дело не в этом…

Да я это и так уже понял. Гадство.

— Вы не ответили на мой вопрос, — неожиданно сказал я, меняя тему разговора.

Как и предполагал, это несколько сбило ее с толку.

— Ч… что?

— Вы согласны довериться мне и Анастасии? — спросил максимально миролюбивым тоном. — Мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы помочь вам, но нам нужно время, чтобы понять, как это сделать.

Ответ я получил не сразу, а лишь секунд через десять. Она колебалась. Абсолютно не реалистичное, но оттого не менее важное для неё желание получить требуемое прямо здесь и сейчас боролось внутри нее с трезвым рассудком.